Николай Некрасов - Полное собрание стихотворений. Том 2 Страница 18

"Довольно с тебя одного!"

(А знала, под сердцем уж билось

Дитя…) "Ну! Машук, ничего!"

И Проклушка, став на телегу,

Машутку с собой посадил.

Вскочил и Гришуха с разбегу,

И с грохотом воз покатил.

Воробушков стая слетела

С снопов, над телегой взвилась.

И Дарьюшка долго смотрела,

От солнца рукой заслонясь,

Как дети с отцом приближались

К дымящейся риге своей,

И ей из снопов улыбались

Румяные лица детей…

Чу, песня! знакомые звуки!

Хорош голосок у певца…

Последние признаки муки

У Дарьи исчезли с лица,

Душой улетая за песней,

Она отдалась ей вполне…

Нет в мире той песни прелестней,

Которую слышим во сне!

О чем она – бог ее знает!

Я слов уловить не умел,

Но сердце она утоляет,

В ней дольнего счастья предел.

В ней кроткая ласка участья,

Обеты любви без конца…

Улыбка довольства и счастья

У Дарьи не сходит с лица.

Какой бы ценой ни досталось

Забвенье крестьянке моей,

Что нужды? Она улыбалась.

Жалеть мы не будем о ней.

Нет глубже, нет слаще покоя,

Какой посылает нам лес,

Недвижно бестрепетно стоя

Под холодом зимних небес.

Нигде так глубоко и вольно

Не дышит усталая грудь,

И ежели жить нам довольно,

Нам слаще нигде не уснуть!

Ни звука! Душа умирает

Для скорби, для страсти. Стоишь

И чувствуешь, как покоряет

Ее эта мертвая тишь.

Ни звука! И видишь ты синий

Свод неба, да солнце, да лес,

В серебряно-матовый иней

Наряженный, полный чудес,

Влекущий неведомой тайной,

Глубоко-бесстрастный… Но вот

Послышался шорох случайный -

Вершинами белка идет.

Ком снегу она уронила

На Дарью, прыгнув по сосне.

А Дарья стояла и стыла

В своем заколдованном сне…

(1862-1863)

36. ЗЕЛЕНЫЙ ШУМ

Идет-гудет Зеленый Шум,

Зеленый Шум, весенний шум!

Играючи, расходится

Вдруг ветер верховой:

Качнет кусты ольховые,

Подымет пыль цветочную,

Как облако,- всё зелено:

И воздух, и вода!

Идет-гудет Зеленый Шум,

Зеленый Шум, весенний шум!

Скромна моя хозяюшка

Наталья Патрикеевна,

Водой не замутит!

Да с ней беда случилася,

Как лето жил я в Питере…

Сама сказала, глупая,

Типун ей на язык!

В избе сам-друг с обманщицей

Зима нас заперла,

В мои глаза суровые

Глядит – молчит жена.

Молчу… а дума лютая

Покоя не дает:

Убить… так жаль сердечную!

Стерпеть – так силы нет!

А тут зима косматая

Ревет и день и ночь:

"Убей, убей изменницу!

Злодея изведи!

Не то весь век промаешься,

Ни днем, ни долгой ноченькой

Покоя не найдешь.

В глаза твои бесстыжие

Соседи наплюют!.."

Под песню-вьюгу зимнюю

Окрепла дума лютая -

Припас я вострый нож…

Да вдруг весна подкралася…

Идет-гудет Зеленый Шум,

Зеленый Шум, весенний шум!

Как молоком облитые,

Стоят сады вишневые,

Тихохонько шумят;

Пригреты теплым солнышком,

Шумят повеселелые

Сосновые леса;

А рядом новой зеленью

Лепечут песню новую

И липа бледнолистая,

И белая березонька

С зеленою косой!

Шумит тростинка малая,

Шумит высокий клен…

Шумят они по-новому,

По-новому, весеннему…

Идет-гудет Зеленый Шум,

Зеленый Шум, весенний шум!

Слабеет дума лютая,

Нож валится из рук,

И всё мне песня слышится

Одна – в лесу, в лугу:

"Люби, покуда любится,

Терпи, покуда терпится,

Прощай, пока прощается,

И – бог тебе судья!"

(Начало 1863)

37. ЧТО ДУМАЕТ СТАРУХА, КОГДА ЕЙ НЕ СПИТСЯ

В позднюю ночь над усталой деревнею

Сон непробудный царит,

Только старуху столетнюю, древнюю

Не посетил он.- Не спит,

Мечется по печи, охает, мается,

Ждет – не поют петухи!

Вся-то ей долгая жизнь представляется,

Все-то грехи да грехи!

"Охти мне! часто владыку небесного

Я искушала грехом:

Нутко-се! с ходу-то, с ходу-то крестного

Раз я ушла с пареньком

В рощу… Вот то-то! мы смолоду дурочки,

Думаем: милостив бог!

Раз у соседки взяла из-под курочки

Пару яичек… ох! ох!

В страдную пору больной притворилася -

Мужа в побывку ждала…

С Федей-солдатиком чуть не слюбилася…

С мужем под праздник спала.

Охти мне… ох! угожу в преисподнюю!

Раз, как забрили сынка,

Я возроптала на благость господнюю,

В пост испила молока,-

То-то я грешница! то-то преступница!

С горя валялась пьяна…

Божия матерь! Святая заступница!

Вся-то грешна я, грешна!.."

(Начало 1863)

38.

В полном разгаре страда деревенская…

Доля ты!- русская долюшка женская!

Вряд ли труднее сыскать.

Не мудрено, что ты вянешь до времени,

Всевыносящего русского племени

Многострадальная мать!

Зной нестерпимый: равнина безлесная,

Нивы, покосы да ширь поднебесная -

Солнце нещадно палит.

Бедная баба из сил выбивается,

Столб насекомых над ней колыхается,

Жалит, щекочет, жужжит!

Приподнимая косулю тяжелую,

Баба порезала ноженьку голую -

Некогда кровь унимать!

Слышится крик у соседней полосыньки,

Баба туда – растрепалися косыньки,-

Надо ребенка качать!

Что же ты стала над ним в отупении?

Пой ему песню о вечном терпении,

Пой, терпеливая мать!..

Слезы ли, пот ли у ней над ресницею,

Право, сказать мудрено.

В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,

Канут они – всё равно!

Вот она губы свои опаленные

Жадно подносит к краям…

Вкусны ли, милая, слезы соленые

С кислым кваском пополам?..

(Начало 1863)

39. КУМУШКИ

Темен вернулся с кладбища Трофим;

Малые детки вернулися с ним,

Сын да девочка. Домой-то без матушки

Горько вернуться: дорогой ребятушки

Ревма-ревели; а тятька молчал.

Дома порылся, кубарь отыскал:

"Нате, ребята!- играйте, сердечные!"

И улыбнулися дети беспечные,

Жжжж-жи! запустили кубарь у ворот…

Кто ни проходит – жалеет сирот:

"Нет у вас матушки!"- молвила Марьюшка.

"Нету родимой!"- прибавила Дарьюшка.

Дети широко раскрыли глаза,

Стихли. У Маши блеснула слеза…

"Как теперь будете жить, сиротиночки!"-

И у Гришутки блеснули слезиночки.

"Кто-то вас будет ласкать-баловать?"-

Навзрыд заплакали дети опять.

"Полно, не плачьте!"- сказала Протасьевна,

"Уж не воротишь,- прибавила Власьевна.-

Грешную душеньку боженька взял,

Кости в могилушку поп закопал,

То-то, чай, холодно, страшно в могилушке?

Ну же, не плачьте! родные вы, милушки!.."

Пуще расплакались дети. Трофим

Крики услышал и выбежал к ним,

Стал унимать как умел, а соседушки

Ну помогать ему: "Полноте, детушки!

Что уж тут плакать? Пора привыкать

К доле сиротской; забудьте вы мать:

Спели церковники память ей вечную,

Чай, уж теперь ее гложет, сердечную,

Червь подземельный!.." Трофим поскорей

На руки взял – да в избенку детей!

Целую ночь проревели ребятушки:

"Нет у нас матушки! нет у нас матушки!

Матушку на небо боженька взял!"

Целую ночь с ними тятька не спал,

У самого расходилися думушки…

Ну, удружили досужие кумушки!

(Январь 1863)

40. ПЕСНЯ ОБ "АРГУСЕ"

Я полагал, с либерального

Есть направленья барыш -

Больше, чем с места квартального.

Что ж оказалося – шиш!

Бог меня свел с нигилистами,

Сами ленятся писать,

Платят всё деньгами чистыми,

Пробовал я убеждать:

"Мне бы хоть десять копеечек

С пренумеранта извлечь:

Ведь даровых-то статеечек

Много… куда их беречь?

Нужно во всём беспристрастие: