О, как убийственно мы любим… - Тютчев Федор Иванович Страница 19

Не позднее апреля 1858

«Она сидела на полу…»

Она сидела на полу[24]И груду писем разбирала —И, как остывшую золу,Брала их в руки и бросала.Брала знакомые листыИ чудно так на них глядела,Как души смотрят с высотыНа ими брошенное тело…О, сколько жизни было тут,Невозвратимо пережитой!О, сколько горестных минут,Любви и радости убитой!..Стоял я молча в сторонеИ пасть готов был на колени, —И страшно грустно стало мне,Как от присущей милой тени.

Не позднее апреля 1858

Успокоение[25]

Когда, что звали мы своим,Навек от нас ушлоИ, как под камнем гробовым,Нам станет тяжело, —Пойдем и бросим беглый взглядТуда, по склону вод,Куда стремглав струи спешат,Куда поток несет.Одна другой наперерывСпешат, бегут струиНа чей-то роковой призыв,Им слышимый вдали…За ними тщетно мы следим —Им не вернуться вспять…Но чем мы долее глядим,Тем легче нам дышать…И слезы брызнули из глаз —И видим мы сквозь слез,Как все, волнуясь и клубясь,Быстрее понеслось…Душа впадает в забытье,И чувствует она,Что вот уносит и ееВсесильная волна.

15 августа 1855

«Осенней позднею порою…»

Осенней позднею пороюЛюблю я царскосельский сад,Когда он тихой полумглоюКак бы дремотою объят,И белокрылые виденья,На тусклом озера стекле,В какой-то неге онеменьяКоснеют в этой полумгле…И на порфирные ступениЕкатерининских дворцовЛожатся сумрачные тениОктябрьских ранних вечеров —И сад темнеет, как дуброва,И при звездах из тьмы ночной,Как отблеск славного былого,Выходит купол золотой…

22 октября 1855

На возвратном пути

IГрустный вид и грустный час —Дальний путь торопит нас…Вот, как призрак гробовой,Месяц встал – и из туманаОсветил безлюдный край…      Путь далек – не унывай…Ах, и в этот самый час,Там, где нет теперь уж нас,Тот же месяц, но живой,Дышит в зеркале Лемана…Чудный вид и чудный край —      Путь далек – не вспоминай…IIРодной ландшафт… Под дымчатым навесом      Огромной тучи снеговойСинеет даль – с ее угрюмым лесом,      Окутанным осенней мглой…Все голо так – и пусто-необъятно      В однообразии немом…Местами лишь просвечивают пятна      Стоячих вод, покрытых первым льдом.Ни звуков здесь, ни красок, ни движенья —      Жизнь отошла – и, покорясь судьбе,В каком-то забытьи изнеможенья,      Здесь человек лишь снится сам себе.Как свет дневной, его тускнеют взоры,      Не верит он, хоть видел их вчера,Что есть края, где радужные горы      В лазурные глядятся озера…

Конец октября 1859.

По дороге из Кенигсберга в Петербург

Декабрьское утро

На небо месяц – и ночнаяЕще не тронулася тень,Царит себе, не сознавая,Что вот уж встрепенулся день, —Что хоть лениво и несмелоЛуч возникает за лучом,А небо так еще всецелоНочным сияет торжеством.Но не пройдет двух-трех мгновений,Ночь испарится над землей,И в полном блеске проявленийВдруг нас охватит мир дневной…

1859

Е. Н. Анненковой[26]

И в нашей жизни повседневнойБывают радужные сны,В край незнакомый, в мир волшебный,И чуждый нам и задушевный,Мы ими вдруг увлечены.Мы видим: с голубого сводуНездешним светом веет нам,Другую видим мы природу,И без заката, без восходуДругое солнце светит там…Все лучше там, светлее, шире,Так от земного далеко…Так разно с тем, что в нашем мире, —И в чистом пламенном эфиреДуше так родственно-легко.Проснулись мы, – конец виденью,Его ничем не удержать,И тусклой, неподвижной тенью,Вновь обреченных заключенью,Жизнь обхватила нас опять.Но долго звук неуловимыйЗвучит над нами в вышине,И пред душой, тоской томимой,Все тот же взор неотразимый,Все та ж улыбка, что во сне.

1859