Редьярд Киплинг - Избранные стихи из всех книг Страница 2

Перевел Г. Бен

Молитва влюбленных

Серые глаза… И вот —Доски мокрого причала…Дождь ли? Слезы ли? Прощанье.И отходит пароход.Нашей юности года…Вера и Надежда? Да —Пой молитву всех влюбленных:Любим? Значит навсегда!

Черные глаза… Молчи!Шепот у штурвала длится,Пена вдоль бортов струитсяВ блеск тропической ночи.Южный Крест прозрачней льда,Снова падает звезда.Вот молитва всех влюбленных:Любим? Значит навсегда!

Карие глаза — простор,Степь, бок о бок мчатся кони,И сердцам в старинном тонеВторит топот эхом гор…И натянута узда,И в ушах звучит тогдаВновь молитва всех влюбленных:Любим? Значит навсегда!

Синие глаза… ХолмыСеребрятся лунным светом,И дрожит индийским летомВальс, манящий в гущу тьмы— Офицеры… Мейбл… Когда?Колдовство, вино, молчанье,Эта искренность признанья —Любим? Значит навсегда!

Да… Но жизнь взглянула хмуро,Сжальтесь надо мной: ведь вот —Весь в долгах перед АмуромЯ — четырежды банкрот!И моя ли в том вина?Если б снова хоть однаУлыбнулась благосклонно,Я бы сорок раз тогдаСпел молитву всех влюбленных:Любим? Значит — навсегда…

Перевел В. Бетаки

Казарменные баллады и другие стихи

Казарменные баллады.

Часть I (1892)

Посвящение к «Казарменным балладам»[6]

Во внешней, запретной для солнца тьме, в беззвездье пустого эфира,Куда и комета не забредет, во мраке мерцая сиро,Живут мореходы, титаны, борцы — создатели нашего мира.

Навек от людской гордыни мирской они отреклись, умирая:Пируют в Раю они с Девятью Богинями[7] щедрого края,Свободны любить и славу трубить святому Властителю Рая.

Им право дано спускаться на дно, кипящее дно преисподней,Где царь — Азраил[8], где злость затаил шайтан против рати Господней,На рыжей звезде[9] вольно им везде летать серафимов свободней.

Веселье земли они обрели, презрев ее норов исконный,Им радостен труд, оконченный труд, и Божьи простые законы:Соблазн сатанинский освищет, смеясь, в том воинстве пеший и конный.

Всевышний нередко спускается к ним, Наставник счастливых ремесел[10],Поведать, где новый Он создал Эдем, где на небо звезды забросил:Стоят перед Господом, и ни один от страха не обезголосел.

Ни Страсть, ни Страданье, ни Алчность, ни Стыд их не запятнают вовеки,В сердцах человечьих читают они, пред славой богов — человеки!К ним брат мой вчера поднялся с одра, едва я закрыл ему веки.

Бороться с гордыней ему не пришлось: людей не встречалось мне кротче.Он дольнюю грязь стряхнул, покорясь Твоим велениям, Отче!Прошел во весь рост, уверен и прост, каким его вылепил Зодчий.

Из рук исполинских он чашу приял, заглавного места достоин, —За длинным столом блистает челом еще один Праведник-Воин.Свой труд завершив, он и Смерти в глаза смотрел, беспредельно спокоен.

Во внешней, запретной для звезд вышине, в пустыне немого эфира,Куда и комета не долетит, в пространствах блуждая сиро,Мой брат восседает средь равных ему и славит Владыку Мира.

Перевел Р. Дубровкин

Посвящение Томасу Аткинсу*[11]

Для тебя все песни эти,Ты про них один на светеМожешь мне сказать, где правда, где вранье,Я читателям поведалТвои радости и беды,Том, прими же уважение мое!

Да настанут времена,И расплатятся сполнаЗа твое не слишком легкое житье,Будь же небом ты храним,Жив, здоров и невредим.Том, прими же уважение мое!

Перевел В. Бетаки

Денни Дивер*[12]

«Еще заря не занялась, с чего ж рожок ревет?»«С того, — откликнулся сержант, — что строиться зовет!»«А ты чего, а ты чего, белее мела стал?»«Боюсь, что знаю отчего!» — сержант пробормотал.

Вот поротно и повзводно (слышишь, трубы марш ревут?)Строят полк лицом к баракам, барабаны громко бьют.Денни Дивера повесят! Вон с него нашивки рвут!Денни Дивера повесят на рассвете.

«А почему так тяжело там дышит задний ряд?»«Мороз, — откликнулся сержант, — мороз, пойми, солдат!»«Упал там кто-то впереди, мелькнула чья-то тень?»«Жара, — откликнулся сержант, — настанет жаркий день».

Денни Дивера повесят… Вон его уже ведут,Ставят прямо рядом с гробом, щас его и вздернут тут,Он как пес в петле запляшет через несколько минут!Денни Дивера повесят на рассвете

«На койке справа от меня он тут в казарме спал…»«А нынче далеко заснет» — сержант пробормотал.«Мы часто пиво пили с ним, меня он угощал».«А горькую он пьет один!» — сержант пробормотал.

Денни Дивера повесят, глянь в последний на него,Ночью, сукин сын, прикончил он соседа своего.Вот позор его деревне и всему полку его!Денни Дивера повесят на рассвете.

«Что там за черное пятно, аж солнца свет пропал?»«Он хочет жить, он хочет жить» — сержант пробормотал.«Что там за хрип над головой так жутко прозвучал?»«Душа отходит в мир иной» — сержант пробормотал.

Вот и вздернут Денни Дивер. Полк пора и уводить,Слышишь, смолкли барабаны — больше незачем им бить,Как трясутся новобранцы, им пивка бы — страх запить!Вот и вздернут Денни Дивер на рассвете.

Перевел В. Бетаки

Томми[13]

В пивную как-то заглянул я в воскресенье днем.А бармен мне и говорит: «Солдатам не подаем!»Девчонки возле стойки заржали на весь зал,А я ушел на улицу и сам себе сказал:

«Ах, Томми такой, да Томми сякой, да убирайся вон!»Но сразу «Здрассти, мистер Аткинс», когда слыхать литавров звон.Оркестр заиграл, ребята, пора! Вовсю литавров звон!И сразу «Здрассти, мистер Аткинс» — когда вовсю литавров звон!

Зашел я как-то раз в театр (почти что трезвым был!).Гражданских — вовсе пьяных — швейцар в партер пустил,Меня же послал на галерку, туда, где все стоят!Но если, черт возьми, война — так сразу в первый ряд!Конечно, Томми, такой-сякой, за дверью подождет!Но поезд готов для Аткинса, когда пора в поход!Пора в поход! Ребята, пора! Труба зовет в поход!И поезд подан для Аткинса, когда пора в поход!

Конечно, презирать мундир, который хранит ваш сон,Стоит не больше, чем сам мундир (ни хрена ведь не стоит он!)Смеяться над манерами подвыпивших солдат —Не то, что в полной выкладке тащиться на парад!Да, Томми такой, Томми сякой, да и что он делает тут?Но сразу «Ура героям!», когда барабаны бьют!Барабаны бьют, ребята, пора! Вовсю барабаны бьют!И сразу «Ура героям!», когда барабаны бьют.

Мы, может, и не герои, но мы ведь и не скоты!Мы, люди из казармы, ничуть не хуже, чем ты!И если мы себя порой ведем не лучше всех —Зачем же святости ждать от солдат, и тем вводить во грех?«Томми такой, Томми сякой, неважно, подождет…»Но: «Сэр, пожалуйте на фронт», когда война идет!Война идет, ребята, пора, война уже идет!И «Сэр, пожалуйте на фронт», когда война идет!

Вы все о кормежке твердите, о школах для наших детей —Поверьте, проживем мы без этих всех затей!Конечно, кухня — не пустяк, но нам важней стократЗнать, что солдатский наш мундир — не шутовской наряд!Томми такой, Томми сякой, бездельник он и плут,Но он — «Спаситель Родины», как только пушки бьют!Хоть Томми такой, да Томми сякой, и все в нем не то и не так,Но Томми знает, что к чему — ведь Томми не дурак.

Перевел В. Бетаки