Мария Протасова - Сборник стихов Страница 2

Дослезно, досмертно, до после

До столько, что хватит ровно

Досыта живущим возле

Дышу, как хочу – до боли

До крови, до дна, до края

До сверх и помимо воли

До срока не умирая

Люблю, как горю – до пепла

До черных пустых ладоней

До первой звезды – до светлой

До блеклой луны – до поздней

До вырванных вен, до тока

Не ваша душой и телом

И век этот – хоть и дока

Меня недопеределал

Но там, куда вечер клонит

(До самого расставанья)

Пусть ветер меня догонит

И выдохнет «До свиданья…»

No means No

Это слово с губы

Как стрела с тетивы

Протыкает сердца

Поточнее свинца

Ни к чему пистолет

Если можно в ответ

Просто тихо сказать: "Нет"…

Голос

От инея не рвутся провода

В земле уже проснулся первый колос

А я прошу – верните холода

Вернись зима – я потеряла голос

Наверно слишком дерзким был побег

Из пустоты такой, что уши ломит

Разжала пальцы, уронила в снег

Хоть век беги – судьба тебя догонит

Ну, где же ты? Откликнись – не молчи!

Во мне пурга качается молитвой

Но за окном целуются грачи

И частый дождь размахивает бритвой

Шоссе несет железные гробы

Прыщавый физик долбит теоремы

За что же, Боже, мы – твои рабы -

Бываем навсегда – как рыбы – немы?

О, если бы ты дал мне чуть ума

Тогда б не отступила ни на волос

Я б навсегда осталась, где зима

И где когда-то потеряла голос

1943

Железо. Огонь. Вода.

Земля. Канонада. Спирт.

Все просто как никогда

Не страшно – значит убит

Россия. Окоп. Война.

Размокшие сухари.

По трупам бредет весна

Под номером сорок три.

Пальба. Облака. Кресты.

На танках. На нас с тобой.

Но правила здесь просты

Боишься – значит живой.

Патроны. Шинель. Кисет.

Письмо. Перекличка. Бой.

И снова как спирт – на всех

Мы поровну делим боль.

В атаке. Во сне. В пути.

Запомни, пока ты тут

Они не должны пройти

А значит и не пройдут.

Весна. Тишина. Рассвет.

До неба растет трава

Для тех, кого с нами нет

Все просто, как дважды два.

Карандаш

Карандаш? Большое дело! -

Деревяшка, черный след

Я сломать его хотела

Только лень и смысла нет

Лучше пусть меня за пальцы

Он куда-то поведет

Будем мы вдвоем – скитальцы

Дни и ночи напролет

Пусть он длится на бумаге

Пусть рисует все подряд

Наплевать ему, бродяге

Что об этом говорят

Тонкой жилкой темно-серой

Зазвучит его струна

Этой музыки манеру

Понимаю я одна

Нарисует дом и кошку

Дом – уютный, кошка – спит

И меня – в углу, немножко

И из окон наших вид

По листу белее мела

Как по небу он летел

Я сломать его хотела

Он – спасти меня хотел

Клоун

Не есть. Не будет. Не был.

Не должен никому.

Ничто под эти небом

Не дорого ему.

Прозрачнее намека

Спокойней мертвеца

Он лампочка без тока

И око без лица

Когда же он приходит

Тот ты его прости

За то, что душу сводит

И сердце мнет в горсти

Как лезвие по коже

Бежит вперед строка

И ты уже не можешь

Сказать ему «пока!»

Так просят крылья взмаха

Когда стреляют влет

И нет сильнее страха

Чем страх, что он уйдет

Так рвет на раз железо

Отчаявшийся пар

Так – в сердце из обреза

К тебе приходит дар

Свинцовая отвага

Расстрельная гроза

Чернила и бумага

Как бритва и глаза

Битый вечер на арене

Зажигает, хоть реви

Губы в клюквенном варенье

Или, кажется, в крови

В барабанной перестрелке

Пьян и брав как полк гусар

Оркестровые тарелки

Заглушают перегар

У других трико и трюки

Зебры, фокусы, успех

У него – смешные брюки

И ботинки больше всех

Что ему твои прихлопы

Что прожекторы в упор?

Чем в чужих болтаться стропах

Лучше мордой о ковер

Но зато ему не надо

Шпаги грызть, огонь глотать

Он умеет больно падать

Люди – громко хохотать

Не трудись – смотри и слушай

Смейся, радуйся, живи

На арене в красном плюше

Или, кажется, в крови

Дюма

Четыре шпаги, восемь рук и глаз

Галлон бургундского, струящийся по венам

Три лилии и… нет числа изменам

На краткий миг соединившим нас

Париж – гнездо предательства. Вдвойне

Кровавой он сейчас достоин мессы

И потому – задиры и повесы

Мы трезвы и серьезны на войне

Чтоб раздобыть алмазное колье

Круши врагов направо и налево

Да здравствует война и королева

Да сгинут плутовство и Ришелье!

Ах – не колье? Какая в том беда!

Мы вчетвером найдем хоть черта в ступе

Хоть ад восстань – ему мы не уступим

Покуда сами не уйдем туда

В сражениях – не видно им конца

Другая доблесть нами не забыта -

Как вихрь врываться в дамские сердца

Кентавром о шестнадцати копытах

О, перья галльские! Вы призрачней, чем флирт

Пишите же, о душу сталь ломая

Покуда кровь не выгорит как спирт

Как небо над Гасконью – голубая.

Сослагательное

Когда б молчали пушки

А музы петь посмели

Тогда б Дантесу Пушкин

Не проиграл дуэли

Висели бы гитары -

Не ружья на плече

И жил бы Виктор Хара

И команданте Че

И в мире без патронов

Без хаки и погон

Не умер бы Платонов

И был бы с Йоко Джон

Но крови стоит слава -

Нет для того, кто смел

Естественнее права

Чем право на расстрел

Нет в мире лучшей доли

Чем бой переорать

За это в чистом поле

Не страшно умирать

Слова сильнее стали

Пускай потом убьют…

Где пушки замолчали

Там музы не поют

Он и Она

Тогда, когда Он появился на свет

В стране песков и камней

Там старый как мир почитали завет

«Убили, значит убей»

Лишь «око за око!» и «зуб за зуб!»

Твердили и стар и млад

Такие молитвы слетали с губ

Три тысячи лет подряд

Земля, над которой Его колыбель

Покачиваясь, плыла

Шептала «Убили, значит убей»

И новых костей ждала

Он вырос, и время его пришло

Но ближние вновь и вновь

Ему повторяли, что мир это зло

А Он говорил – Любовь

Легка Его поступь и прост Его слог

Душа за ним будто летит

Ему говорили: «Накажет Бог»

А Он говорил: «Простит»

Бубнили: «Отправится в ад любой

Для смертных надежды нет»

И снова твердили, что Бог это боль

А Он говорил, что Свет

И вот однажды поставить крест

Решила на нем толпа

(Такой обычай у этих мест -

Наказывать за слова)

Его мучительный ждал конец

Сказали: «Ты будешь распят»

А Он ответил: «Прости их, Отец

Не ведают, что творят»

И долго потом ала и чиста

Горячая капала кровь

А утром на землю с Его креста

Неслышно сошла Любовь

И вот она рядом с тобой и мной

Спасает, прощает, ждет

И может быть из-за нее одной

Наш мир до сих пор живет

Легка ее поступь, проста ее речь

Душа за ней будто летит

И если убить ее, вытоптать, сжечь

Воскреснет она и простит

Так после зимы наступает апрель

Когда уж никто не ждет…

Качается в небе Его колыбель

И тихо земля плывет

Он все равно будет жить. Даже если умрет.

Два окна – желтых на черном небе

Вечный город со счета сбился – который щас век?

Папарацци молят о зрелищах

Бедняки о хлебе

А он умирает – слабый, маленький человек

Вчера его видели

в газетах и на экране

Он вроде бы кивнул и даже

улыбнулся на что-то в ответ

Так улыбаются сквозной распахнутой ране

Впускающей вместе со смертью – свет

Смешной язык, далекие полонезы

Правнук запутавших все и вся славян

Железный занавес,

и вечный привкус железа

В северном небе,

где ждут его Павел и Иоанн

Наверное, по-другому и не бывает

Желтые окна, черные облака

Вечный город вечно шумит

Смерть по-прежнему убивает

И если жизнь – чаша, то она, конечно, горька.

Все как прежде – от перестановки в сумме

Не ищи перемен, арифметика здесь проста

Все по-прежнему, только

когда он умер

Не с него сняли крест – его снимали с креста