Исикава Такубоку - Лирика Страница 2

Был свист

Моей песней

В пятнадцать лет.

Первая забастовка –

Еще на школьной скамье…

Но даже при этом воспоминанье

Кровь моя теперь не кипит.

Какая печаль!

В гуще осенних трав

За школьною библиотекой

Было много желтых цветов.

Но как их зовут?

И теперь не знаю.

Едва осыплются вишни,

Первым в школе

Я надевал

Белую летнюю форму.

Неужели это был я?

Еще хоть единый раз

К перилам балкона

Прижаться,

Там, в старой школе моей,

В городе Морибка.

Один учитель

Нас крепко бранил.

Жидкой тряся бороденкой,

А мы прозвали его козлом.

А мы передразнивали его.

Здорово вместе со мною

Камнями швырял в воробьев

Мой однокашник,

Сынок

Армейского капитана.

В тени каштана

На краю дороги

С товарищем моим я жарко спорил.

Он уверял меня:

«Бог в самом деле есть».

Книги Сохо

Давал мне читать

Один мой товарищ…

Рано

Из школы бедность его прогнала.

Помню,

Учитель рассказывал нам,

Как жизнь свою безвозвратно

Загубил один человек…

Он был слишком талантлив!

Западным ветром унесены,

Падали листья вишен

На улице Утимару…

Любил я

Их шорох сухой под ногами.

Словно камень

Скатился

С высокой горы,

Так упал я

В сегодняшний день.

В глазах мальчишки

Зависть жила.

Вон птица летит.

Летит –

И поет.

В нашем классе

Первый лентяй, –

Как упорно

Теперь

Работает он!

Деревенский простак –

Вот как выглядел друг мой

В столице.

Трех дней не прошло,

Он вернулся домой.

По сосновой аллее

Барадзима

Молодая девушка шла со мной.

Она так верила

В свой талант!

Когда болели глаза,

Черные надевал я очки.

Вот тогда-то я научился

Плакать так,

Чтоб не видел никто.

Сердце мое, ты опять

Втайне плакать готово!

Все друзья мои

Разбрелись,

Каждый своей дорогой.

Точно нить порвалась

У воздушного змея.

Так легко, неприметно

Улетело прочь

Сердце дней моих юных.

II

Как сердцу мил

Родной деревни говор!

На станцию хожу лишь для того,

Чтобы в толпе

Его услышать.

Сердце мое

Словно раненый зверь.

Но только с родины вести придут,

Станет ручным,

Утихнет.

Когда-то

Мяч я забросил

На дощатую крышу

Начальной школы моей.

Что с ним сталось теперь?

Как с маленькой сестренкой

Расстаться было жаль!

Она просила, плача:

«Я с красными шнурами

Сандалии хочу!»

Запела флейта

Продавца амэ…

Я вновь тебя нашел,

Потерянное сердце

Детских лет.

Груды камней

У деревенской дороги.

Верно, и в этом году

В высокой траве

Утонули.

Эти дни

Моя мать

Вспоминает деревню

Все чаще…

На пороге осень.

Сам собой, неприметно

Возвращался к деревне

Разговор…

Запах жареных моти

Осенней ночью.

Что б ни случилось со мной,

Я не забуду тебя,

Деревня моя Сибутами!

Со мною горы твои!

Со мною реки твои!

Поля продают,

Дома продают,

Пьют вино беспробудно…

Так гибнут люди в деревне моей.

Что ж сердце тянется к ним?

Как горько слышать мне,

Что эти дети,

Еще вчера мои ученики,

Уж скоро тоже

Родину покинут!

Когда на чужбине

Я встречу детей

С моей родной стороны,

То нет на свете печали такой,

Чтоб радость мою победить!

Вы перед глазами у меня,

Берега далекой Китаками,

Где так мягко ивы зеленеют,

Словно говорят мне:

«Плачь!»

Жена

Деревенского врача.

Все в ней прекрасно,

Даже скромный узел волос,

Туго заколотых гребнем.

Как Сайта жаль, беднягу!

Брат с придурью,

Отец – калека,

А он за книгами

Все ночи напролет.

Гнедого жеребца

Я лихо погонял.

Мне помогал один приятель.

Он рос без матери

И воровать привык.

Даже имя его

Позабыто,

А он вернулся

В деревню свою,

И бьет его кашель надсадный.

Год от году

Чахотка

Все больше косит людей.

Приехал в деревню

Врач молодой.

Светляки!

Я хотел их ловить

Над рекой,

А она меня

В горы звала.

Как светлы и верны

Мысли мои в то утро,

Когда с моей родины

Вести

Приходят.

Вдруг припомнилось мне,

Как падали, падали капли дождя

На светло-лиловые цветы

Картофеля.

Дождь в столице.

Был у нее тогда

Сильный,

Как у мужчины, дух.

Где-то она?

О чем ее думы теперь?

Ветку азалии белой

Ты сломала

В моем саду.

Чуть-чуть светил

Тонкий серп луны.

Когда в вагонном окне,

На севере – там, на краю небес.

Родные горы мои

Вдруг появились передо мной,

Я поправил почтительно воротник.

Снова иду по земле

Родной деревни моей.

Сами собою

Стали ноги мои легки.

Стало тяжелым сердце.

Вот незнакомая мне

Учительница стоит

У раскрытого настежь окна,

Там,

В старом классе моем.

В этом доме,

В этом окне

Я и Хидэко вдвоем

Слушали, как весенней ночью

Не смолкает лягушек хор.

По дороге

От станции к деревне

Поднял камешек я с земли

Под каштаном,

На речном берегу.

Я гляжу

На родные горы мои

И не в силах слова сказать,

Так прекрасны

Родные горы мои!

Под привольный шум осеннего ветра

Небо родины,

Как ты далеко!

Я поднялся один

На высокую кровлю

И, печальный, спустился вниз.

Как будто положил я в изголовье

Жемчужину печали,

Сквозящую прозрачной синевой…

Всю ночь до самого утра

Я слушаю, как стонут сосны.

Божественно величавы,

Криптомерии на горе Нанаяма

Пламенем вдруг запылали.

Солнце заходит.

Тишина.

Словно на грани исчезновенья,

Тонет в сумерках вечера

Все вокруг.

Отовсюду

Печаль наплывает.

«Познает скорбь

Тот, кто читает их!» –

Так он сказал

П в пламя бросил книги.

Мудрец, ты сделал хорошо!

Лужа воды.

Темнеет в ней

Вечернее небо,

Пурпурные ленты плывут.

Осенний дождь отшумел.

Начало осени

Как свежая вода:

Омывшись,

Все мысли

Обновятся.

Грустный

На холм взошел я,

Вдруг вижу:

Стаи птичек клюют

Красные ягоды терна.

Перекресток осенний.

Промчался

Сразу по трем дорогам

Ветер –

И скрылся вдали.

Осени голос.

Сначала

Еще незримая,

На ухо шепчет…

Грустный обычай.

Привычная для взгляда

Гора.

Но только осень придет,

С тайным трепетом смотришь:

Не там ли боги живут?

Сегодня приснилось мне,

Что в галерее сельского храма

Я ногой наступил

На гребень,

Украшенный мотыльком.

С тихим шелестом

Сыплется дождь,

Гляжу

На мокрые камни двора.

Слезы высохли на глазах.

Всего лишь попытка…

Но вновь я такой,

Как в юные дни.

Думаю: «Если б друга найти,

Все ему рассказать!»

Между плеч,

Задевающих друг друга,

В толпе я увидел ее.

Только на миг,

Но в дневнике осталась помета.

Не знаю, когда

Даже плакать я разучился.

Неужели нет человека,

Чтобы тронул душу мою

До слез?

О, хоть на время

Позабыть!

Так тонут

Весною камни мостовой

В траве.

Словно когда-то

В своей колыбели

Я видел ее

Во сне,

Так она мне мила.

Пора десятой луны,

И вспомнился мне,

Близкий, близкий, как на ладони,

Первый снег

На горе Иватэ.

Солнце!

А дождь шелестит.

Переплелись

В саду

Ветки цветущих хаги.

Осеннее небо,

Пустое от края до края…

Ни тени не видно на нем.

Как ты одиноко, небо!

Хоть ворон бы пролетел!

После дождя

Луна.

Мокрые черепицы

Крыш

Мерцают печальным блеском.

В день, когда голодал я,

Ко мне, виляя тонким хвостом,

Голодная подошла собака

И морду ко мне подняла.

Стало немного легче.

Сверчок звенит в траве.

Сижу один

На камне придорожном.

Смеясь и плача,

Сам с собою говорю.

Жаркие слезы

Лились,

Как в пору первой любви.

И это было высшей отрадой!

Незабываемый день.

О, если б на этом

Стальном

Небе осенней ночи

Огнем дышала

Гора.

Как будто встретился я вновь

С давным-давно

Забытым другом…

Так радостно мне слушать

Шум воды.

Словно отец,

Осень сурова;

Словно мать,

Осень добра –