Василий Бетаки - Замыкание времени. Стихи разных лет Страница 2

Иосифу Бейну

1

Не виноватые ни в чем,

Молитесь идолам, столицы;

Зубами щелкают границы,

Не виноватые ни в чем.

Царь сам не служит палачом —

На это есть иные лица,

Не виноватые ни в чем...

Молитесь идолам, столицы!

2

Молитесь идолам Столицы,

Забудьте бунт ночных лесов...

(автомашины — вместо псов!)

Молитесь! Идолам столицы

Нужнее, чем гнездо для птицы,

Нужней, чем башня для часов...

Молитесь идолам! Столицы,

Забудьте бунт ночных лесов!

3

Зубами щелкают границы,

Или наручники гремят?

Приказано любить свой ад:

Зубами щелкают границы!

И вот — больной влюблен в больницы,

Мертвец — своей могиле рад...

Зубами щелкают границы,

Или наручники гремят...

4

Не виноватые ни в чем

Побрякивают железняки;

В конторах трудятся писаки,

Не виноватые ни в чем:

Ведь он с другим к плечу плечом,

Ведь так же поступил бы всякий!

«Не виноватые ни в чем!» —

Побрякивают железяки.

5

Царь сам не служит палачом

И даже не родит идею,

Идея массами владеет —

Царь сам не служит палачом:

Как правило, он ни при чем;

От славословия балдея,

Царь сам не служит палачом,

И даже не родит идею.

6

На это есть иные лица.

Я их не видел до сих пор.

А чтоб вступать со мною в спор —

На это есть иные лица:

В «евангелисты» не годится

Фанатик, честный, как топор, —

На это есть иные лица,

Я их не видел до сих пор.

7

Не виноватые ни в чем,

Вполне порядочные люди

Об идолах бесспорно судят:

«Не виноватые ни в чем!»

Кто ж, спутав жертву с палачом,

Приносит головы на блюде,

Не виноватые ни в чем?

Вполне порядочные люди!

8

Молитесь идолам, столицы,

Не виноватые ни в чем:

Царь сам не служит палачом —

Молитесь идолам! Столицы

Зубами щелкают. Границы

Приказывают кирпичом:

Молитесь идолам Столицы,

Не виноватые ни в чем!

*

Двоимся на чувство и мысль.

И — не в силах двоиться —

Двоимся на город и горы, на степь и столицы,

И в лето кидаемся, но не поладив с судьбою,

Уехав из города, город мы тащим с собою.

А выплыв из лета — летим в суетливые зимы,

С мозаикой окон горящих и вонью бензина,

И снег на асфальте на белый и черный двоится,

И улица — вновь непрочитанная страница.

Как мытарь считает монеты — считаем минуты.

День с ночью слепив, мы выгадываем как будто,

Но час норовит развалиться на два получаса,

В нас, в каждом, по две половины критической массы:

В любом — Хиросима за миг до последнего ада

И что-то от двух половинок чиновного зада.

Что — робот-чиновник! Ведь люди живые двоятся:

От Гамлета что-то и от циркового паяца!

Жизнь — вся — между гениями и дураками...

Да кто ж мы? И правые с левыми спорят руками:

Друг друга не моют, друг с другом едва ли знакомы!

Уйдя из содомов — оглядываемся на содомы!

(Ах, Библия, — что там такое про лотову бабу?

Ужели нельзя, уходя, оглянуться хотя бы?)

Но — вырвешься прочь — и обратно потянешься сдуру,

Как будто угробят без нас мировую культуру!

Двоимся меж прошлым и будущим. Все мы — такие!

(А миг набежавший — он миф, как столбы соляные...)

Двоимся — но этой ценой покупаем единство.

Шарахаясь от полюсов — между ними двоимся.

Что ж, дуй по экватору!

Как полушарье — так двести...

Эй, вы, с полюсов! Надоело вертеться на месте?

Ну как вам там мерзнется с вашей цельностью пресной?

Айда — на экватор! Двоимся? Зато интересно! 

* * *

Сломали дом. Из бревен дом.

Он черный был, полуслепой,

И в нем над кухонной плитой

Висели пар и мат. Ах, дом!

Наверно здесь и был Содом!

Хаос камней, досок, земли.

Куда-то бревна увезли.

А две кирпичные трубы —

Как Геркулесовы столбы.

С них пятна сажи смоют росы...

А сад заброшен. Сад разросся:

Освободился от ухода.

О, джунгли — вместо огорода!

Сломали дом. Из бревен дом.

Фундамент, где стоял Содом,

Захвачен золотым прибоем

Листвы, назвавшейся судьбою.

Клубника догнила до тла,

Ее история смела

И смыла проливным дождем...

Клекочут краны. Строят дом.

Чтобы когда-нибудь опять

Дождям Истории предать

Иной, грядущий сад и дом —

Иной Содом.

* * *

Фары — глаза столетья

пешего хлещут плетью

неотвратимо белесо

режут по чреслам леса

а пусть-ка ответят бульвары

кто это лезет в их тайны

в майский вечер такой нечаянный?

фары

что им пруд и тихие пары?

фары парами бивней белых

пропарывают душу и тело

и шарят по стенам и шарят

зрачки лакированных фатов

а может они собирают факты?

фары фары фары

и вот надо мной осыпается потолок

так он изрезан фарами

а вы не забыли надпись на обочинах дальних дорог

НЕПЕРЕКЛЮЧЕНЬЕ СВЕТА

                      ВЕДЕТ К АВАРИИ?

ТЕМА И ВАРИАЦИЯ

Тема

А. К.

Как хорошо, когда не надо

Куда-то мчаться на такси...

О, торопливости токсин —

Он пострашней любого яда!

Но ты, неспешная лампада,

Не жди, чтоб снова пали ниц:

Ведь новый Дант

под фотоблиц

Фиксирует картины ада!

Вариация

На месте срубленного сада —

НИИ Потусторонних Сил,

Где в трешки превратил кассир

Периоды полураспада,

И черной выглядит помада

На ртутном озареньи лиц,

И новый Дант под фотоблиц

Фиксирует картины ада.

Весь век — сквозная эстакада:

Несет — проси иль не проси!

От нижних «до» — до верхних «си»

Жизнь — допплеровская рулада!

А ты твердишь: «Какого ляда

Еще нам надо от столиц,

Где даже Дант под фотоблиц

Фиксирует картины ада?

«Назад!» — кричишь? Не будет «зада»

Ни для гвиней, ни для россий!

Пойди, у Бога попроси

Циклон, тайфун, самум, торнадо —

Но снова вырастет рассада

Логарифмических таблиц!

Ведь Дант — и тот под

ШЕЙК

Крапивой бьет по нервам свет

Голый,

Электроноющий квартет,

Голос...

Дня не было и ночи нет:

Вечер...

Шестнадцать лет, семнадцать лет

Вечность.

Гитарный вой, литавров бой,

(Дождь... Палый лист...)

Танцуют каждый — сам с собой

Парами.

В такую мертвую игру —

Так близко?

Танцуют много ног и рук

(тел и лиц — нет!)

Шейк — словно с вешалки рукав,

Лишь ритмы —

Пластами в клетках ребер, как

Бритвы...

Ведь всю неделю — сам с собой...

Хоть здесь бы — парами!

Да нет: субботняя любовь —

Пария!

Начесов рыжие протуберанцы

В межзвездный холод гонит темп

Шейка,

В туман нейлоновый — зачем

Шейка?

Там жилка бьется в пустоту

Танца.

Наивным кажется — они

Слиты...

(Крупнеет шахматный паркет

клеток!)

А это — городов и лет

Плиты:

В дождливый век для них на миг —

Лето!

И мотылькового судьбой

Спарены,

Танцуют каждый сам с собой...

......................................

Парами..?

УСТАЛЫЙ СОНЕТ

Как я устал, как дьявольски устал!

Лежу в постели и читаю книги...

А цезаря тяжелые калиги

Уже гремят в гранитный пьедестал.

Еще ступенька, две — и вот он встал,

И листьями посыпались интриги,

И снова мародеры и сквалыги

Толпятся в предвкушении поста...

Минуты шарят у души в карманах,

Год практикуется на барабанах,

А каждый день — как мелкий спекулянт.

Я б отдохнул, когда б не эта малость:

Век продает нам право на усталость,

Но в шейлоковский смотрит прейскурант

* * *

Вы верите, что облака

Приходят к нам из-за границ,

Являются издалека,

Примчавшись наподобье птиц?

Хлысты холодного дождя,

Как незаслуженный позор,

Откуда-то извне придя,

Секут невинный блеск озер?

Поговорим без дураков:

Быть может вам он незнаком,