Николай Гумилев - Я печален печалью разлуки Страница 2

Многие стихотворения Николая Гумилёва – «мысленный разговор с Ахматовой». Внутренняя связь обоих поэтов оставалась всегда. А неудачных подражательниц поэтессы, которых называл «подахматовками», Гумилёв любил высмеивать, ведь они порой практически вторили Ахматовскому «я на правую руку надела перчатку с левой руки», такими перлами, как «я туфлю с левой ноги на правую ногу надела». Так и остались эти воспоминания на долгие годы, порой счастливые, порой трагичные, всегда – живые.

Как странно – ровно десять лет прошло,И не могу не думать я о пальмах,И о платанах, и о водопаде,Во мгле белевшем, как единорог.

В шумном вихре юности цветущей

«В шумном вихре юности цветущей…»

В шумном вихре юности цветущейЖизнь свою безумно я сжигал,День за днем, стремительно бегущий,Отдохнуть, очнуться не давал.

Жить, как прежде больше не могу я,Я брожу, как охладелый труп,Я томлюсь по ласке поцелуя,Поцелуя милых женских губ.

«Был праздник веселый и шумный…»

Был праздник веселый и шумный,Они повстречалися раз…Она была в неге безумнойС манящим мерцанием глаз.

А он был безмолвный и бледный,Усталый от призрачных снов.И он не услышал победныйМогучий и радостный зов.

Друг друга они не узналиИ мимо спокойно прошли,Но звезды в лазури рыдали,И где-то напевы звучалиО бледном обмане земли.

«Когда, изнемогши от муки…»

Когда, изнемогши от муки,Я больше ее не люблю,Какие-то бледные рукиЛожатся на душу мою.

И чьи-то печальные очиЗовут меня тихо назад,Во мраке остынувшей ночиНездешней мольбою горят.

И снова, рыдая от муки,Проклявши свое бытие,Целую я бледные рукиИ тихие очи ее.

«Когда из темной бездны жизни…»

Когда из темной бездны жизниМой гордый дух летел, прозрев,Звучал на похоронной тризнеПечально-сладостный напев.

И в звуках этого напева,На мраморный склоняясь гроб,Лобзали горестные девыМои уста и бледный лоб.

И я из светлого эфира,Припомнив радости свои,Опять вернулся в грани мираНа зов тоскующей любви.

И я раскинулся цветами,Прозрачным блеском звонких струй,Чтоб ароматными устамиЗемным вернуть их поцелуй.

«С тобой я буду до зари…»

С тобой я буду до зари,Наутро я уйдуИскать, где спрятались цари,Лобзавшие звезду.

У тех царей лазурный сонЗаткал лучистый взор;Они – заснувший небосклонНад мраморностью гор.

Сверкают в золоте лучейИх мантий багрецы,И на сединах их кудрейАлмазные венцы.

И их мечи вокруг лежатВ каменьях дорогих,Их чутко гномы сторожатИ не уйдут от них.

Но я приду с мечом своим;Владеет им не гном!Я буду вихрем грозовым,И громом, и огнем!

Я тайны выпытаю их,Все тайны дивных снов,И заключу в короткий стих,В оправу звонких слов.

Промчится день, зажжет закат,Природа будет храм,И я приду, приду назад,К отворенным дверям.

С тобою встретим мы зарю,Наутро я уйду,И на прощанье подарюДобытую звезду.

Credo

Откуда я пришел, не знаю…Не знаю я, куда уйду,Когда победно отблистаюВ моем сверкающем саду.

Когда исполнюсь красотою,Когда наскучу лаской роз,Когда запросится к покоюДуша, усталая от грез.

Но я живу, как пляска тенейВ предсмертный час больного дня,Я полон тайною мгновенийИ красной чарою огня.

Мне все открыто в этом мире —И ночи тень, и солнца свет,И в торжествующем эфиреМерцанье ласковых планет.

Я не ищу больного знанья,Зачем, откуда я иду;Я знаю, было там сверканьеЗвезды, лобзающей звезду.

Я знаю, там звенело пеньеПеред престолом красоты,Когда сплетались, как виденья,Святые белые цветы.

И жарким сердцем веря чуду,Поняв воздушный небосклон,В каких пределах я ни буду,На все наброшу я свой сон.

Всегда живой, всегда могучий,Влюбленный в чары красоты.И вспыхнет радуга созвучийНад царством вечной пустоты.

«Я конквистадор в панцире железном…»

Я конквистадор в панцире железном,Я весело преследую звезду,Я прохожу по пропастям и безднамИ отдыхаю в радостном саду.

Как смутно в небе диком и беззвездном!Растет туман… но я молчу и ждуИ верю, я любовь свою найду…Я конквистадор в панцире железном.

И если нет полдневных слов звездам,Тогда я сам мечту свою создамИ песней битв любовно зачарую.

Я пропастям и бурям вечный брат,Но я вплету в воинственный нарядЗвезду долин, лилею голубую.

Людям настоящего

Для чего мы не означимНаших лум горячей дрожью,Наполняем воздух плачем,Снами, смешанными с ложью.

Для того ль, чтоб бесполезно,Без блаженства, без печалиМежду Временем и БезднойНачертить свои спирали.

Для того ли, чтоб во мраке,Полном снов и изобилья,Бросить тягостные знакиУтомленья и бессилья.

И когда сойдутся в храмеСонмы радостных видений,Быть тяжелыми камнямиДля грядущих поколений.

Рассказ девушки

В вечерний час горят огни…Мы этот час из всех приметим,Господь, сойди к молящим детямИ злые чары отгони!

Я отдыхала у воротПод тенью милой, старой ели,А надо мною пламенелиСнега неведомых высот.

И в этот миг с далеких горКо мне спустился странник дивный.В меня вперил он взор призывный,Могучей негой полный взор.

И пел красивый чародей:«Пойдем со мною на высоты,Где кроют мраморные гротыОгнем увенчанных людей.

Их очи дивно глубоки,Они прекрасны и воздушны,И духи неба так послушныПрикосновеньям их руки.

Мы в их обители войдемПри звуках светлого напева,И там ты будешь королевой,Как я могучим королем.

О, пусть ужасен голос бурьИ страшны лики темных впадин,Но горный воздух так прохладенИ так пленительна лазурь».

И эта песня жгла мечты,Дарила волею мгновеньяИ наряжала сновиденьяВ такие яркие цветы.

Но тих был взгляд моих очей,И сердце, ждущее спокойно,Могло ль прельститься цепью стройнойСветло-чарующих речей.

И дивный странник отошел,Померкнул в солнечном сиянье,Но внятно – тяжкое рыданьеМне повторял смущенный дол.

В вечерний час горят огни…Мы этот час из всех приметим,Господь, сойди к молящим детямИ злые чары отгони!

«Иногда я бываю печален…»

Иногда я бываю печален,Я забытый, покинутый бог,Созидающий, в груде развалинСтарых храмов, грядущий чертог.

Трудно храмы воздвигнуть из пепла,И бескровные шепчут уста,Не навек ли сгорела, ослеплаВековая, Святая Мечта.

И тогда надо мною, неясно,Где-то там в высоте голубой,Чей-то голос порывисто-страстныйГоворит о борьбе мировой.

«Брат усталый и бледный, трудися!Принеси себя в жертву земле,Если хочешь, чтоб горные высиЗагорелись в полуночной мгле.

Если хочешь ты яркие далиРазвернуть пред больными людьми,Дни безмолвной и жгучей печалиВ свое мощное сердце возьми.

Жертвой будь голубой, предрассветной…В темных безднах беззвучно сгори……И ты будешь Звездою Обетной,Возвещающей близость зари».

Людям будущего

Издавна люди уважалиОдно старинное звено,На их написано скрижали:«Любовь и Жизнь – одно».Но вы не люди, вы живете,Стрелой мечты вонзаясь в твердь,Вы слейте в радостном полетеЛюбовь и Смерть.

Издавна люди говорили,Что все они рабы землиИ что они, созданья пыли,Родились и умрут в пыли.Но ваша светлая беспечностьЗажглась безумным пеньем лир,Невестой вашей будет Вечность,А храмом – мир.

Все люди верили глубоко,Что надо жить, любить шутяИ что жена – дитя порока,Стократ нечистое дитя.Но вам бегущие годиныНесли иной нездешний звук,И вы возьмете на ВершиныСвоих подруг.

Смерть