Шауль (Саул) Черниховский - Избранные стихи Черниховского Страница 2

И ливни в прах дробят гранит по горным склонам,

И реют молнии, и вкруг грохочет гром; —

Тогда живу с тобой, о, Божий мир безбрежный,

Свободы и борьбы всем сердцем жажду я,

Со стоном всех миров летит мой стон мятежный,

И с кровью всех борцов строится кровь моя...

Перевод П.Беркова

КОЛЫБЕЛЬНАЯ  ПЕСНЯ

Пали тени, птички смолкли,

Спи, дитя родное,

Не страшись ночного мрака,

Я ведь здесь с тобою.

На рассвете защебечут

Пташки звонче, краше.

Глянет утро — и с востока

Встанет солнце наше.

Ты — еврей!  Печаль  и  горе,

Жизнь и счастье в этом.

Отпрыск древнего народа,

Гордого пред светом.

Ты — ребенок. Станешь старше —

Ясно сердцу станет,

Что творил он, что создаст он

В час, как солнце встанет.

Станешь мужем — жизнь придушит

Злобною рукою,

А пока — усни спокойно,

Я всегда с тобою.

День угас. Усни, мой птенчик,

Ночь глядит в оконце.

Не страшися теней мрака,

Встанет наше солнце.

Будешь ты скитальцем в мире,

       Только об отчизне,

О святом Сионе помни

       До заката жизни.

Если светлый день Спасенья

       Даже медлить станет, —

Не теряй, мой сын, надежды —

       Снова солнце встанет.

По долине Иордана

Бродят бедуины.

Ты же будешь  первым стражем

Нашей Палестины.

И когда взовьются стяги,

Сын мой не обманет.

Он пойдет с мечом меж храбрых,

Наше солнце встанет.

Перевод Иш-Ари

ДЕЯНИРА

Солнце склонилось к закату,тихо вечерние тени

Вышли из тайных убежищ: из чащи высоких деревьев,

Из-под садовой ограды, из всех придорожных оврагов

Молча выходят они и ложатся, повсюду покоя

Распростирая покровы. В безмолвии бури смолкают,

Робко потоки журчат и молчаньем колдуют аллеи,

Кажется, тихо ведут разговор меж   собою  деревья.

Небо на западе — полосы стали в пылающем горне,

Блеска в нем нет и сиянья,но угля горящего краски.

Миг лишь — и легкое облачко быстро по небу промчится,

Тотчас исчезнет, но много вдогонку за ним набегает,

Темным пятном они станут и небо собою заполнят,

Свет на краях их погаснет,и вот они тусклы и сини,

Точно сапфир помутневший, а своды высокого неба —

Небо вверху воссияет прозрачными ясным опалом.

Бездны опала глубоки, как годы былых поколений,

Дни, что давно убежали и скрылись от взора живущих,

Но иногда мы отрывки их слышим:в старинной ли песне,

В песне, пришедшей из дали веков,иль в легенде забытой;

В тайне веков отошедших — какой притягательный голос!

Сказки и песни ушедших столетий ты помнишь, родная?

Песни дрожащего сердца, в ком сила,наивность и нежность,

Радостный крик утонувшего в жизни и вольности мужа.

Вот они, древние песни. В прекрасных сказаньях мелькает

Берег у синего моря, что радостно плещет волнами,

Берег нагорный, увенчанный вечнозеленой сосною.

Сосны стоят, как смарагды в оправе златой, драгоценной,

В золоте зреющих нив, колосящихся пышно пшеницей.

Воды струятся из тайных, во мраке сокрытых, истоков,

Из сокровенной пещеры, и капли их чище слезинок.

Небо прозрачное смотрит, как взор беспредельной лазури,

Рощи олив, кипарисов — святого молчания царство —

Тайной опутаны дивной, и мраморный храм между ними

Кажется грезой поэта, что камнем застыла недвижным

В дивной стране той бродят богини,прекрасны и юны,

В их красоте неизменной цветут вековечные весны;

Лица их мрамора строже, но в сердце их пламень пылает,

Хочет всех радостей жизни и буйного страсти раздолья.

С ними великие боги, в которых и власть,и угроза,

Сила и крепость в их теле, и мышцы их тверже железа,

Но человеку родные, хотят ему счастья те боги.

Люди в стране той могучи, сильны,веселы и красивы,

Мудрость и храбрость, сплетаясь, их делает равными богу,

Верят в желанья они и порывов страстей не стыдятся,

Ярко в любви пламенеют и в мести врагам беспощадны,

Но как видения ночи, как сон мелодичный и светлый,

Шопоты звезд и миров недоступны от века для взора,

Те поколенья умчались, и вся красота их исчезла.

Счастлив, кто трепет их сердца у каменных статуй подслушал,

Кто сквозь узоры легенд разобрал их неясные речи.

Слушай, тебе из прекрасных легенд вот одну расскажу я.

С славным Гераклом в те дни Деянира бродила по странам.

Как-то к потоку пришли, где увидел их Несс.Он любовью

К нежной жене воспылал и с Гераклом сразился у брега,

Руку герой свою поднял — и враг его наземь повержен.

Но, опустившись на землю и кровью в пыли истекая,

Несс, о грядущем отмщеньи мечтая,сказал Деянире:

"Плащ мой в крови моей вымой.Когда тебе муж твой изменит,

Дай ты ему, пусть оденет —и сердцем к тебе он вернется".

Женщина рада совету — и мужу тот плащ преподносит,

Но не успел он набросить его,задрожал, обомлевши:

Адские муки познал он, огонь запылал в его теле,

Тысячи пьявок голодных приникли,сосущие, к плоти,

Яд одуряющий в тело впитался,на смерть обрекая.

Тщетно пытался герой свою новую сбросить одежду,

Руки за тело хватались и мяса куски  вырывали,

Кожу сдирали с костей и крови проливали потоки.

Адские муки изведав и больше терпеть их не в силах,

Яркий костер разложить повелел он —и в пламени умер.

Милая, всемеро горше пусть жалят страданья и муки,

Пламенем жарким, огнем пусть сжигают и мозг мой, и мышцы,

Сон от ресниц отгоняют и смерти приход пусть торопят —

Все от руки твоей рад я принять,и мне сладостны муки.

Только бы был я уверен, что любишь меня,лишь меня ты.

Чем тебе будет угодно, любовь ты свою докажи  мне.

Перевод Д. Выгодского

ИЗ ПЕСЕН ИЗГНАНИЯ

"Откуда ты, странник?"

С Востока. Я был в Ханаане, там горы

Все плачут, и слезы алмазным потоком

Бегут в Иордана холодное лоно.

Я громко воззвал... Оглашая просторы,

       Шакал мне ответил на кряже высоком,

       Звучавшем напевами дщери Сиона.

"А наши твердыни?"

Их мощные стены — лишь груда развалин,

Обломки камней на родимых могилах;

Средь них не гнездятся напевы преданий,

       Их дух омрачен и безмерно печален,

       И сохнут под солнцем на нивах унылых

       Кровавые реки, пролитые в брани.

"А память зелотов?"

Спроси у орлов, им глаза расклевавших,

У псов, что их кости глодали с рычаньем,

У ветра, разнесшего прах по пустыне.

      У мудрых не спрашивай! Что им до павших?

Их книги обходят героев молчаньем,

      В их сердце нет места борцам за святыни

"Так что же осталось?"

Пещеры в горах для отважных и сильных,

Расселины скал для взыскующих мести,

Поля, где немало прольется народом

       И пота, и крови потоков обильных,

       Когда на родном и утраченном месте

       Он вновь заживет под родным небосводом.

Перевод О. Румера

НАД   ВОДОЮ

Месяц не виден, но всюду

Трепетный, призрачный блеск,

Струйки готовятся к чуду,

Вспыхнул в них огненный плеск.

Шепчет камыш говорливый:

"Близится радостный миг!"

Дрогнули сонные ивы,

Дрогнул и замер тростник.

Жук покружился над лугом,

Вот прожужжал и затих.

Тени столпились с испугом,

Ждут, чтоб рассеяться вмиг.

Брошен таинственный жребий;

Веришь иль нет, — но меж верб

Скоро появится в небе

Ясный колдующий серп.

Перевод Л. Бендова

В ГОРАХ

                                  1

Я на гору взошел. На изумрудных скатах

Белеет вековой нетающий покров;

Не вижу ль я венец Зиждителя миров,

Сверкающий в руках у ангелов крылатых?

И мнится: близок он, коснусь краев зубчатых...

Вдруг слышу голоса смущенных пастухов

(Так близки мне они, так четки звуки слов):

"Глядите, — это весть о громовых раскатах!"

И думается мне: как много, много лет

К нам близок был наш сон, венчанный солнцем, ясный.

Венец его потух, — а бури нет, и нет.

О, Боже! Прогреми над грудой тел безгласной