Вислава Шимборская - Здесь (книга стихов) Страница 2

Фораминиферы

Ну вот, к примеру, скажем, эти ракушки.Жили здесь, поскольку были, а были, поскольку жили.Как смогли, поскольку смогли, и как умудрились.Во множественном числе, ибо во множестве,хотя каждая по отдельности,в собственной, поскольку в собственной,известняковой скорлупе.Слоями, поскольку слоямивремя их потом изобразило,не вдаваясь в подробности,ибо в подробностях состраданье.И вот передо мнойдва образа в одном:убогое кладбищевечных отдохновенийилиизумляющие, вынырнувшие из моря,лазурного моря, белые скалы,скалы, которые тут, поскольку тут.

Перед путешествием

О нем говорят: пространство.Определять его одним словом легко,куда трудней не одним.Пустое и наполненное сразу всем?Плотно замкнутое, хотя и распахнутое,ибо ничтопокинуть его не может?Безгранично раздутое?Ибо если оно имеет край,с чем, черт побери, граничит?Ну хорошо, хорошо. А теперь усни.Сейчас ночь, завтра неотложные дела,как раз по тобой обусловленной мерке:касание предметов, какие поблизости,бросание взглядов на определенное расстояние,слушание голосов, доступных уху.А еще путешествие из пункта А в пункт Б.Старт 12.40 по местному времении перелет над клубками здешней облачностинеотчетливой полоской неба,бесконечно какой-то.

Развод

Для детей первый в жизни конец света.Для кота новый хозяин.Для пса новая хозяйка.Для мебели лестница, грохот, повозка и перевозка.Для стен пустые квадраты от снятых картин.Для соседей снизу тема, перерыв в скуке.Для автомобиля лучше, если было бы два.Для романов, поэзии — хорошо, увози, что хочешь.Хуже с энциклопедией, аппаратурой видеои со справочником правильного правописания,где наверняка по поводу двух фамилийуказано, соединять ли их еще союзом «и»или разделять уже точкой.

Совершатели покушений

Целыми днями обдумывают,как убить, чтобы убить,и скольких убить, чтобы стольких убить.Кроме того, с аппетитом поедают съестное,молятся, моют ноги, кормят птиц,почесывая подмышки, звонят по телефону,унимают кровь, уколовши палец,если они женщины, покупают прокладки,тени для век, растения для вазонов,нет-нет, будучи в настроении, возьмут и пошутят,достанут из холодильника цитрусовые соки,вечером глядят на луну и звезды,оснащают уши наушниками с тихой музыкойи сладко засыпают, и спят до рассвета —разве что, о чем думают, следует исполнить ночью.

Пример

Бурясорвала ночью все листья с дерева,кроме одного,оставленного,дабы на голой ветке подрагивал соло.Этим примеромнасилье нам являет,что да —пошутитьпорою любит.

Опознание

Хорошо, что ты пришла, — говорит.Слыхала, в четверг разбился самолет?Так вот, по этому делуприезжали за мной.Якобы он был в списке пассажиров.Ну и что с того, может, решил не лететь.Дали мне какую-то таблетку, чтобы я не упала.Потом показали кого-то не знаю кого.Весь черный, сгоревший, кроме одной руки.Обрывок рубашки, часы, обручальное кольцо.Я рассвирепела, потому что это же наверняка не он.Не устроил бы мне такого, чтобы в этаком виде.А таких рубашек полно в магазинах.А эти часы, обычные часы.А наши имена на его кольце —они же часто встречаются.Хорошо, что ты пришла. Садись сюда, возле.Он и правда собирался вернуться в четверг.Но четвергов в году еще много.Сейчас поставлю чайник, приготовлю чай.Помою голову, а потом, что потом,попробую очнуться ото всего этого.Хорошо, что ты пришла, там было холодно,а он только в этом резиновом спальном мешке,он, то есть этот тот несчастный человек.Сейчас поставлю четверг, вымою чаю,ведь наши имена… они же часто встречаются.

Нечтение

К произведениям Прустане придают в книжной лавке пульта,нельзя переключитьсяна футбольный матчили на викторину, где выигрыш — «вольво».Мы живем дольше,но менее подробнои более короткими фразами.Путешествуем быстрее, дальше, чаще,хотя вместо воспоминаний привозим слайды.Тут я с каким-то типом.Там вроде бы мой экс.Здесь — все безо всего,значит где-то на пляже.Семь томов — помилосердствуйте.Нельзя ли это ужать, сократитьИли, лучше всего, издать в картинках.Когда-то шел сериал под назв. «Кукла»[1],Правда, невестка говорит, что другого кого-то на П.Впрочем, кто он, кстати, такой?Вроде годами сочинял в постели.Страницу за страницей,Ужасно неторопливо.А мы на пятой передачеи — чтоб не сглазить — здоровы.

Портрет по памяти

Всё вроде бы совпадает.Форма головы, черты лица, рост, фигура.Однако не похож.Может, в другом повороте?В другом колорите?Может, больше в профиль,как если б за чем-то оглянулся?Словно бы что-то держал в руках?Свою книгу? Чужую?Карту? Бинокль? Катушку спининга?И пусть бы во что-то другое одет?В сентябрьский[2] мундир? Лагерный бушлат?Ветровку из того шкафа?Или — как был, пробираясь к другому берегу, —по щиколотку, по колени, по пояс, по горлоуже погрузившись? Голый?А если дописать какой-то фон?Скажем, еще не скошенный луг?Камыши? Березы? Красивое хмурое небо?Может, кого-то рядом нету?С кем спорил? Шутил?Играл в карты? Бражничал?Кого-то из родных? Друзей?Нескольких женщин? Одной?Может, стоящий в окне?Выходящий из подворотни?С приблудным псом у ноги?В такой же, как сам, толпе?Нет, нет, всё не то.Он должен быть один,как подобает некоторым.И, пожалуй, не настолько вблизи, не по-свойски?Подальше? Еще дальше?В глубиннейших глубинах картины?Откуда, если бы даже звал,голос не донесется?А что на переднем плане?Ох, что-нибудь,и только при условии, что это птица,пролетающая мимо.

Сны

Вопреки знаниям и трудам геологов,потешаясь над их магнитами, неолитами и картами —сон в долю секундыгромоздит нам горы настолько каменные,словно они стоят наяву.А если горы среди инфраструктуры,то и долины, равнины.Без инженеров, десятников, рабочих,без маркшейдеров, грейдеров, доставки материалов —внезапные автострады, неожиданные мосты,незамедлительные города, заселенные навсегда.Без режиссеров с рупором и операторов —толпы, осведомленные, когда нас ужасатьи в какое мгновенье исчезнуть.Без знающих дело архитекторов,без плотников, бетонщиков и поденщиков —на тропинке внезапно домик, точно игрушка,а в нем громадные залы с эхом наших шагови стены, сложенные из твердого воздуха.Не только размах, но и дотошность —скрупулезные часы, целокупная муха,на столе скатерть, вышитая цветами,надкушенное яблоко со следами зубов.А мы — чего не могут цирковые фокусники,маги, чудотворцы и гипнотизеры, —неоперенные, умудряемся перепархивать,в черных туннелях тьму освещаем глазами,с жаром разговариваем на незнакомом языке,причем не с кем попало, с умершими.И, вдобавок, вопреки собственной свободе,выбору сердца и симпатиям,гонимся в любовном хотении за —пока не зазвенит будильник.Что на всё это авторы сонников,толкователи предсказаний и грёзологи,врачи с козетками для психоанализа? —если что-то у них сходится,то разве как-то ненарокоми то лишь потому,что в сонных наших виденьях,в помрачениях их и свеченьях,в остраненьях и распространеньях,недопостиженьях и преувеличеньяхиногда бывает уловляемкакой-то смысл.

В дилижансе