Виктор Авин - Чуть-чуть высунув язык (сборник стихов) Страница 2

«Как будто жираф…»

А ты посмотри как у зебры, нет, ты посмотри!Не хвост и не кисточка — страхом налиты глаза!Беги не беги — только вспороты будут бокаЧерез секунду полета по треснутой, впалой земле.А белые полосы черным — так Африка! Это пройдет.Как будто жираф….А ты посмотри как у зеркала, ты посмотри…Не трещинки-пятна, морщинки у проклятых глаз!Беги не беги, только хлопнуть осталось мне разРесницами об цветовые бока семи струн.А белые с черным слова — это Африка! С кровью пройдет.Как будто жираф…А ты посмотри наперед, только ты посмотри!У льва, что бежит за тобой вместо гривы — трава!Подкованы веки и в пасть удила — поделом!А ты посмотри как горит на заре он, красивый, подлец!И белые с черным — ОНИ вдалеке! Это Ад, или блеф.Как будто жираф.Как будто конец.

«Мир в пластилине»

Задумка. Пластилин. Все уложено в коробку.Вылезаю из под крышки, начинаю заготовки.Шарик, ленточка, веревка, змейка-тропка, окантовкаЧерным цветом в поле сочном — зеленеющий оазис:Маки, желтые тюльпаны, ели, пихты и бананы,Можжевельник, кактус, пальмы, по краям солнчаки.В центре поля, на картонке, на холме стоит коза.Родная!!! Падает. — Перевесила береза.Убираем полствола,добавляем одуванчик (кривовато),Под березой — деда в шапке,под холмом — солдаты в касках.ПроволОка в три ряда. Танки, речка, а водаВ ней холодна-а-я-я! И такая синяя-синяя.А на линии огня Ванька спит? — Да не похоже!Надо голову ему уронить на телогрейку.Ага. Вот так рожа! Над ним солнце. Жарко.На горизонте избенка, банька, жинкаДостает из погреба криньку.За плетнем Матвейка — внук бегущий.У него глаза навыкате. Что-то дедушке кричит.Включаем звук: «Нам письмо из Во-ло-гды-ы-ы!»…Ай да мир из пластилина!…Чудны дела твои, Господи, в палестине.

«Прощай Верлен»

Здравствуй! Мое солнечное утроинеем покрытая березаМуза моя в коже «берлиозовой»дачная уютная подруга подшелковым верблюжьим одеяломна краю над скоком черепичнымздравствуй, «стечкин»!С запахами мха, душистой прелистояка от теплой, ниже, печкипол, усыпанный сушеными грибамиздравствуй, вечность!Облако, смертельно-фиолетовоечто ты мне сегодня, псу отпетомупонастелишь на ухабистой дороге?……Здравствуйте, лесные бандерлоги.

«Гимн Мафии Бесмертных»

Под песни Пресли белый снег над полем голымпоземкой в полые стеклянные коробкиа над двадцатым этажом печаль-золовкав моноколь, статуя, на голове Свободыс утра до вечере, с графини до графинав угоду зятю-Джону фермеру породыа в спальне-пятне ее дочь дает в «манхеттен»уроду бывшему а нынче «прокурору»террора.Над полем голым в шесть часов въезжают танкипо виадуку — джип-чироки, с Сан-Фанцискои до Чикаго, из колонок в путь дернистыйШевчук поет «Ты не один» и волк дорогуперебегает хвост поджав, а наши близкоколонна танков тормозит и в паровозиквъезжают «Хаммеры», «Форды» в аннобеозеи наши строем проважают декабристкуволчицуИ вереницу серых русских волчей стаине знавших крови молодых волчат встречаетстарушка в дУтике с горячим черным чаемчто на обочине «Златых ворот» венчалиграфья и князи после ломки революцийАх, бля, какие были люди у трактира!Они съезжали с переулка у ДворцовойПо Брайтон-бич в белье-исподне из наколокмаршироваличто интересно — на спине, если прогнутсяу них по родинке, у каждого с копейкуу женщин-маток вниз спускается по змейкев глазах горящие в купалу-ночь кострищии негры нищие плывут по Потомакув каноэ вниз, от наших в прерии, обратнонавстречу им везут в обертках аккуратныхяйцеголовых из «Одессы» программистови оккулистовчтоб натянули глаз на жопукапиталистам.

«Подсматривая в глазок канарейки»

На рейке пела канарейкавращая маленькой головкойА ловкий Бог своей уловкойДавал смотреть в один глазок ейОб этом пела канарейкаПрощаясь с маленьким матросомВ глазок ей виден был обоссанныйОт страха атомный реакторВторой глазок смотрел на бактамКотяра старый лез на кошкуКоторую кормил из ложкиБывало маленький матросик

«Маленький ребенок собирает куклу»

Маленький ребенок собирает куклуВ дальние походы. Утром.Будоражит тело, вкручивает мыслиВ голову, а в плечи — весла.Пристегивает ноги, ставит их на лыжи будто.И прячет ей подушки в большие балахоныс голыми плечами «Будды». Получилось круто.Ставит ее на пол, смотрит, измеряет — кукла. Не вышло.И вынимает дышло с реберного дела, с номером «03».Приехали, забрали.Куклу разобрала старая больная Доктор. Следующее утро.Маленький ребенок собирает куклу в новые походы.Собирает тело, голову и шею, Душу.Проводом проводит венные артерии, шарфиком затянет,На руки — железо, совесть вместо мыслей. Брызнул.Сколотил гвоздями, стал еще упрямей, посмотрел на куклу, Стукнул.Повесил ее в угол, поставил рядом свечи. Чего-то не Хватает! Иисуса.Вот этого не надо! Маленький ребенок боится и ложитсяПод мамину кровать. НочьюВыбежал, споткнулся, упал на холодильник. «Аллахом»Эта кукла выглядит. Не к месту. Сделал две наколки,Ссмазал ротик клеем. До утра успеет? Сможет до распада Сказать «А ВЫ — что надо!»?Воткнет себе иголку, сделает младенца?Но та печально смотрит.Головой вращает, кидает себя на пол и слышно только«МА-МА». — Кукла.Из партии «зеленых» с красными глазами. Ну-каДавайте развернемся, добавим кукле темпа,Глаза накрасим синим, оденем ей ботинки,Бикини на платформе. Вытянем ей ножки,Сходу обернемся — «Кеном»! И в новые походы.Рядом только «Барби»ну прямо как живая!Стая окружила, рвет ее на части, автографы на памятьОпилки и бумажки, гнутая резина, а Богу — капли крови.Не вышло в это утро. Маленький ребенок убивает куклу.Пишет ей уроки.О правилах, законах, молекулах истории, большой литературыО химии, тычинке, о безопасном сексе, об этике, эстетикеЛиц «политбюро» в нашей информатике, секретных донесеньяхПравилах грамматики, новой демократии и прочей дребедени.Засовывает в голову. Хлопает в ладоши — а ну-ка повернитесь!И бегом, к «Лолите»!Опять не вышло. Взорвалась кукла…… Ощерилась улыбкой, глаза налились кровью, мускулы«Ван-дамма»Прыгнула, ударила глобус. Он на антресоли распался.Из него посыпались маленькие буквы. Падают, кружатсяРосссыпью и на пол. Там сидит ребенок, складывает слово«Мама мыла раму».Весело. Ручками играет, ножками топочет. Падает и плачет.Мама инстинктивно дернулась на помощь. Однако, подоконник…Упала и разбилась. КуклаМаленькая мамаДева-одиночкаС маленьким сыночком,Улыбкою «Мадонны»Живущая в РоссииВ городе «Бидоне»В двухтысячном годуДо рождества Христова…

«Одуванчик»

А ты помнишь, в детстве, в подмосковье?Не в Мошкве паскудной а на дачес папой вы дурачились на речкесобирали кувыркаясь одуванчики.Я уверен собирала на полянеИ по-детски щечки — дула, дулапарашютики летели на тот берегА из речки хвостиком акулащука местная, сто лет ей… загадалаТанька себе много много щастьяи вплетала в одуванчики по песенкеголосок ее высОко в небо, лесенкойбеспокойно Тане но и сладко таксжала Таня ноженьки в коленкахи склонила русы волосы на гольфикиотражается в воде и шмыг-шмыг — носикома веночек из руки-то в воду выпал самвсе плывет, а к ней на парашютикахОпускаются во сне: мужчина, братикмуж, любовник и отец с работыв общем — «Авин» — взвод морской пехотыА навстречу — ПАПа, ПАпа, Папа, папа!По небу идет с велосипедомвыбирает Таньке одуванчикчтоб сплела себе венок, в саду, за ланчемв пончо, молоко пила холодное, с брусникойПод венцом стрижи чирикали, на дачеС чердака Оно всех обводило оком…

… Так жил никто в пустой хрустальной вазеТак вербы веточка трещала на зареТак жаден был огонь на алтареТак беден был уют в счастливом домеТак я любил ееНа выжженой траве.Так между кочек у грибницы запах терпкийТак тетерев токует по тетеркеТак цапля за лягушкой важно ходитТак солидолом пахло на заводеТак я любил ееНа выжженной траве.Так воротник цеплял на шее родинкуТак вход в пещеру баловал джакузиТак Тузик лопоухий полз на пузеТак я любил ее, на выжженной травеПолоску пашни для моей могилыПока не появилась ты…

«Куколка из Таллинна»