Олег Ладыженский - Перекресток Страница 2

БАЛЛАДА ОБМЕНА

Обманутой виселице твоей, школяр Франсуа Вийон

БАЛЛАДА О БЕЛОЙ ЖИЗНИ

В декабрьских болотах царит тишина,Густая, как молоко,Звезда, тишиною оглушена,Серьгою в небе дрожит,Уходит день, и его спинаСкучна, как вечный покой –Но каждый год,В сердце болотВступает Белая Жизнь.

У Белой Жизни белая бровьИ белый зрачок в глазу.Сугробы-веки, ресницы-снег,Морщины – корявый наст.У Белой Жизни белая кровьИ белый по телу зуд,Один раз в годКого она ждет,Кого она ищет? – нас.

Зыбун под слюдою намерзшего льдаЗевает и видит сныО том, как растрескается слюда –У солнца остры ножи –И будет апрель, и будет вода,И тень от кривой сосны…Но смертен год,И в дрёму болотВступает Белая Жизнь.

У Белой Жизни седой високИ пудреная скула,Улыбка – мел, а рассудок бел,Крахмальней, чем хруст белья,А бледный лоб, как скала, высокИ холоден, как скала.В глуши болотКого она ждёт,Кто нужен ей? – ты и я.

Декабрьским болотам хвалу пою!Звезде во мраке ночном,Пурге, что в озябшем, глухом краюПоземкой по кочкам вьюжит,Бесстрашному дню, что в неравном боюСражен, уснул вечным сном.Ты – наш оплот,Стылый мир болот,Где ждет нас Белая Жизнь.

У Белой Жизни есть белый лист,Но нет ни капли чернил,Перо в руке, как луна в реке,Рука, как метель в ночи, –Небесный свод равнодушно мглист,Мерцают огни в тени,За годом годОна ждет и ждет,А сердце болот молчит…

БАЛЛАДА ОБМЕНА

Было трое отличных друзей у меня,Трое верных друзей – ого-го!Я друзей у судьбы на врагов поменял,На отличных и верных врагов.

Было трое чудесных невест у меня,Трое славных невест – это так!Я сперва у судьбы их на жен поменял,А потом на щербатый пятак.

У меня была уйма прелестных детей,Может, десять, – а может, и сто!У судьбы я детей поменял без затей,Только, правда, не помню, на что.

У меня была куча несделанных дел,И забот, и хлопот – это так!Все дела у судьбы я сменял, как хотел:На кабак, и табак, и коньяк.

Вряд ли я успокоюсь в дубовом гробу,Закрывая предъявленный счёт –Хитроумный мой череп семь пядей во лбу,Я и лёжа сменяю судьбу на судьбу,Доплачу, и сменяю ещё!

СТРАШНАЯ БАЛЛАДА О ПОЭТЕ

У поэта что-то с горлом:Вместо песни – громкий кашель.У поэта что-то с сердцем:Вместо сердца – твердый камень.У поэта счеты с жизнью,Как с прокисшей манной кашей.Хочется в музей поэту –Чтоб не трогали руками.

Вот стоит поэт в музее,Застеклен для ротозеев,Выделен поэту уголДля прижизненных изданий,На поэте – черный смокинг,Пудрой-перхотью засеян,Под поэтом – теплый коврик,Чтобы мог стоять годами.

Ходят-водят хороводыКритики вокруг поэта:Ах, какое было сердце!Ах, какое было горло!Ах, как трогался рукамиИ за то он, и за это,Мы бы чаще мыли руки,Он бы дольше жег глаголом!

Нет глагола у поэта –Отобрали для потомков,И местоимений нету,И наречий, и союзов,И гипербол, и метафорНаш поэт лишен жестоко –Раз хотел стоять в музее,Значит, расплевался с музой.

Лишь безлунными ночамиПо музею бродит призрак –Сумасшедший и печальный,Неприкаянный и голый,Бродит призрак и бормочет,Отражен в стеклянных призмах:"У поэта что-то с сердцем,У поэта что-то с горлом…"

БАЛЛАДА О КИПЛИНГЕ

Пас – это пас, а вист – это вист, и вместе им не бывать,А я – обалденный постмодернист, и Киплинга взял в кровать,Я возбужден, как юнец весной, и свеж, как яичный желток,А Запад – он, братцы, не хрящик свиной, и не беш-бармак – Восток.

Увидел бур, и прицелился бур, и все, кранты буровой,А я это дело видал в гробу, я – дворянин столбовой,И в нашем дворе такие столбы, что хуже занозы в заду,А ты, Томплинсон, не пугайся трубы, а то поймаешь звезду.

Баллада что, баллада – пустяк, сложу и швырну под стол,А Киплинг – он у меня в гостях, и мы с ним хряпнем по сто,За верный наган, за скверный Афган, за настоящих мужчин,За буйвола, чьи могучи рога, за вой Акелы в ночи,

За двух пацанов, чей слог не хренов, за леди, которых мыЛюбили, как сорок тысяч слонов, среди мировой кутерьмы,За беспокойных Марфы сынов, за воду в палящий зной,За добрый табак и хмельное вино, за жизнь с прикрытой спиной.

И снова по сто, и еще разок, и чокнемся через года,Да, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись никогда,Но двум поэтам плевать на рок, на срок и на пару веков,Поскольку нету таких дорог, чтоб встать на вечный прикол,

И ни гу-гу, и ни капли в рот, ни слова в ухо времен –А на висках дрожит серебро, и тяжек шелк у знамен,Звезда в тылу, и звезда впереди, и звездный отблеск вверху…Налей-ка нам, братец Ганга-дин, пора смочить требуху!

О, рай – это рай, и ад – это ад, но арфа вилам сродни,Когда ни вперед, ни вбок, ни назад, и кем-то исчислены дни,А вечность – миф, и не бросят роз на гроб из пахучей сосны,И только память весенних гроз, когда ни грозы, ни весны.

Но что есть запрет, и что есть судьба, и что есть от рая ключи,Коль выпал час плясать на гробах и рыжих собак мочить,И туже затягивать ремешок, и петь, как поет листва –Давай, дружище, на посошок, нам завтра рано вставать!

ШЕСТИСТИШЬЯ

ПОДОБЬЕ

Не пир во дни чумы – чума во время пира!Двенадцатая ночь? – нет! дюжина в ночи!О, пушкинский хорей, ямб Вильяма Шекспира –Легко вам подражать! Так в унисон мечи

С монетами звенят, так рыло у тапира,Как хобот у слона, подобием торчит..

ХАБАНЕРА

У любви, как у пташки, крылья,Клыки пантеры, драконий хвост,Бандерилья, Мадрид-Севилья,Твоя мантилья, мерцанье звезд…

Половое грозит бессилье,Коль неразборчив и в связях прост.

ЗООФИЛОЛОГИЯ

Я знаю много умных слов,От новых до старья,Чтоб громко в обществе ословРеветь: «И я! И я!»

А длинноухие скотыРевут в ответ: «И ты! И ты!..»

ВЕТЕР

Ф. Г. Лорке

Бродит ветер по лимонным рощам,Ищет эхо смолкнувшего крика.Расстрелять поэта много проще,Чем не расстрелять. Да, Федерико?

Бродит ветер с ночи до рассвета,Ищет сердце мертвого поэта.

ТЕАТР

Повадка лисья закулисья,На сцене беспредел и пьянка,В партере лица, будто листья,И в ложах лица, будто пятна.

Театр! Гляжу в тебя со дна,Иначе вечность не видна.

СУЛАМИФЬ

Грозою летней, беспределом шмона,Горбатым танком надвигался миф.Прости меня, смуглянка Суламифь,Прости меня, седого Соломона.

Любовь чумою бродит меж людьмиВ безглазой маске вечного ОМОНа.

SIC TRANSIT

Когда пройдет мирская славаЧеканным шагом лейб-гвардейца,Наступят тишина и слабость,И никуда уже не деться

От этой гостьи-тишины,В которой трубы не слышны.

РЕЦЕПТ БЕСТСЕЛЛЕРА

Урони героя на пол,Оторви герою лапу,Умори героя папу,Сунь ежа герою в шляпу.

И пускай сидит геройВ ж…пе, точно геморрой.

АНТИДЕПРЕССАНТ

Депрессия, озвученная вслух,Остра, как клык вампира, и внезапна,Как кнопка, что вам мальчик подложилПод зад. Затейник юный, он хохочет,

Он кнопкин нож, он клык вампирий точит, –Колом его осиновым, колом!

ЛЕТО

Тополиный пух,Жаркая зима.Придавив лопух,Умирает май.

Друга отпою –Вот и я, июнь…

ЭПИТАФИЯ

С трагическою маской на лицеОн был рожден, с ней век недолгий прожилИ умер с той же маскою на роже,Ужален хищной мухою це-це.

Когда б он улыбался, злая мухаНе села бы ему на кончик уха.

АВТОПОРТРЕТ

Циничен в меру, в меру похотлив,Местами грешен, не без покаянья,Частично бел – архангельский отлив,Частично черен – адское сиянье,

Фрагментами я червь, я раб, я бог –Но целиком: шедевр или лубок?

ТЬМА

Нас однажды не будет. Понять это очень не просто.Будет август и солнце, февраль и продавленный наст,Возле дома взметнутся деревья саженного роста,Будет день, будет пища… Но все это будет без нас.

Этих слов безнадежную, вялую, скучную тьмуНикогда не пойму. Хоть убей, никогда не пойму.

ОДИССЕЙ – ПЕНЕЛОПЕ