Валерий Гвоздей - Птица ночи Страница 2

Огоньками осыпала ветви крушины.

В этом сумрачном храме лесной чистоты

Я как странный пришелец

из мира иного.

Прежде заросли здесь

не казались густы.

И тропинка

не пряталась, как –

от чужого.

1978

ГОРСКАЯ ЛЕГЕНДА

Взгляд затуманенный, как в бездне крик,

Тонул в твоих медлительных ресницах.

Он нежен был и первобытно дик.

И он не говорил о власяницах.

И исполнялась нежность, как мечта.

На дне ущелья замерла Риони.

И в сумерках струилась нагота

В мои глаза, в мои ладони…

Завидна участь – встретить здесь рассвет,

На ложе трав, теплом твоим согретом.

Нагое тело излучает свет.

И пала ночь, пронизанная светом.

1978

НА БЕРЕГУ

Ветер трогает лунные пряди.

Светит локон, как пламя свечи.

Но земле не уступит ни пяди

Море, зло закипая в ночи.

Вздыбив к небу косматую спину,

Нас подхватит слепая волна.

И бездонную эту пучину

Мы узнаем до самого дна.

Ведь тебя не страшит глубина?

1978

МЕЛОДИЯ

Светло звучит рояль в вечерней тишине.

Шопен вздыхает из консерваторских окон.

На пальчик девочка наматывает локон,

Плечом прижавшись к музыкальнейшей стене.

Над нею звуки невесомые плывут.

Прозрачной музыки легко прикосновенье.

И жизнь ее – как ветра дуновенье.

Мелодия… Лишь несколько минут…

1987

НОЧНОЙ ДОЖДЬ

Как занавес, упал на землю дождь.

И переулки превратились в реки.

На город спящий пролилась сквозь веки

Слепых небес целительная мощь.

Дождь лил всю ночь, пренебрегая днем.

Но рушит ветер облачные кручи.

Сияет сквозь изорванные тучи

Лицо луны, промытое дождем.

Еще слышны по лужам на земле

Дождинок дробовые всплески.

Они отчетливы и резки

В мерцающей, дрожащей мгле.

1987

В ЗАГОРОДНОМ ДОМЕ

Опустел уютный зал.

Пролегли густые тени.

Смолкли старые ступени.

Проводил гостей вокзал.

По углам клубится мрак.

Обернулся вечер ночью.

И увидел дом воочью,

Как рояль снимает фрак.

Но продлится до утра

Ваш концерт в уснувшем доме.

Будут звуки тлеть в истоме -

Словно угольки костра.

Мальчик в темный зал войдет,

Мешковат в одежке сони,

И протянет к ним ладони.

И судьбу свою найдет.

1987

РАДОСТЬ

Не ищу совпадений и добрых примет.

Этой ночью не будет снов.

Одичалый мой дом в черный сумрак одет -

Плещет тьма изо всех углов.

Я не ждал тебя, радость, подруга луны,

Я в окне погасил огонь.

Ты возникла, как музыка – из тишины,

И к губам моим, скованным чувством вины,

Прижимаешь свою ладонь.

1987

УТРО

Входили звоном в сон колокола

И застывали на прощальной ноте.

Ты белой птицей два своих крыла

Распластывала в утреннем полете.

Передо мной вершила ритуал.

Взносила гребень плавными руками

И оправляла в локоны овал

Лица с неподведенными глазами.

Впускала в окна заповедный свет.

И словно чар неведомых лишалась.

И думал я: в тебе загадки нет.

А ты – непостижимо улыбалась.

1987

ПРИХОТЬ

Голос крови подобен пчелиному гуду.

Жадно воду вбирает сухая земля.

Этой ночи тяжелую, влажную груду

Не измерить, часы на мгновенья деля.

Странно время, когда не желанна пощада.

Чуть звенит, за порог задевая, каблук.

И в глубокой тени, исчезая от взгляда,

Пропадает и жест, и замедленный звук.

Эта нежная прихоть достойна сомненья.

Но острее соблазн ожиданье продлить.

Как случайны, причудливы нитей сплетенья.

И теряется в них путеводная нить.

1988

ЖАЖДА

С этим нежным исчадием ада

Позабудешь, какой нынче век.

Прячет темень изменчивых век

Тайну вневременного уклада.

Но вода мне желанней сосуда -

Пусть прольется, гортань холодя.

По невидимой грани идя,

Мы приблизимся к области чуда.

И в сгустившихся сумерках взгляда

Что-то вспыхнет, светлея на миг…

Вряд ли выразить сможет язык:

С этим нежным исчадием ада…

1988

ЖЕНЩИНА

Как внимателен долгий взгляд.

Преломляют свет зеркала

И полет перспективы длят

В комнатенке, что так мала.

Но тебе не до их чудес.

И, глаза в стекло углубя,

Ты исследуешь темный лес -

Постигаешь в стекле себя.

Тронет гребень ночную тьму,

Что живет в густых волосах.

Может, что-то и я пойму,

Отражаясь в твоих глазах?

1988

В ЛЕСУ

Заповедный мой лес!

Замирает пульсация ртути.

Ускользающий взгляд

Не был брошен сюда наугад.

Но не знает конца

Это странствие в поисках сути.

Если ж есть поворот -

То скорее всего, что назад.

Осторожных шагов,

Пропадающих в сумраке леса,

Не услышать вовек,

Не увидеть сквозь полог ветвей.

Пригибает к земле

Эта ноша, лишенная веса, –

Груз твоей доброты,

Неотступной тревоги моей.

1989

НАШЕ ВРЕМЯ

Сквозь сиянье прозрачной воды и теченье слепящего

света

Мерно плещет в глаза

первобытная

зеленоглазая мгла.

И когда-то пугавшая неодолимостью

сила запрета

Под твоею рукою становится вдруг

до смешного мала.

Изначальная мгла

проступает тяжелой, сверкающей солью.

Различаются дни

цветом глаз и оттенком звенящих волос.

Наше время созреет, как плод,

наливаясь

сомненьем и болью.

Может быть –

лишь для этого

сад наш

на почве скудеющей

рос.

1989

ЭХО

Только ветер звенящий промчится, вздымая покровы.

Птицы в небе отыщут судьбой предначертанный путь.

Звездный ветер откроет окно, отодвинет засовы.

И откроется взгляду прозрачная, чистая суть.

Совершенные линии рук, продолжение взгляда.

Стайка звезд затеряется в темных, как ночь, волосах.

Это эхо грядущего летней порой звездопада.

Две зеленых звезды отразятся в полночных глазах.

1989

НОВЫЙ АБЕЛЯР

Лунным светом войду. Ты услышишь мое дыханье.

Пламя вдруг ощутив, ты поймешь, кто ночной твой гость.

Лишь к тебе прикоснусь – и в ответ на мое касанье

Словно чуть покачнется налитая солнцем гроздь.

Темный шелк заструится – и встретятся наши губы.

Как прозрачен неистовой жажды моей родник.

Свет войдет в эту плоть. Будут руки нежны и грубы.

Средоточие света. И свят будет каждый миг.

1989

У МОРЯ

От росы тяжелеет цветок. Тяжелеют покорностью руки.

Время тает, как льдинка в руке, устремляясь по капле к нулю.

Замирает в ладони ладонь. В тишине растворяются звуки.

Но иссякнет прозрачный родник, если жажду свою утолю.

Взглядом волка смотрю на тебя, но не взглядом, молящим о ласке.

Волк всегда застигает врасплох. И растерянный жест прихотлив.

К сердцу матери девочка льнет и внимает доверчиво сказке.

Знает мать, но не знает дитя: правят морем прилив и отлив.

Руки нежные тронут цветок и на волка поставят капканы.

Легче – в чьих-то глазах утонуть, чем найти путеводную нить.

Тихо взгляд от тебя отвожу – будто нож вынимаю из раны.

Слушать девочке сказки и жить. Долго женщине рану таить.

1989

НА ПЕСКЕ

Словно два безрассудных дельфина,