Эльвира Бочкова - Девятая книга Страница 2

УРОЖАЙ

Прихода апреля не зря опасаюсь:

Куда подеваю запас малокровья?

…И август, плодов мне подавший на зависть,

Едва ль, как лекарство, поправит здоровье.

И жизнь прожила, а к дарам не привыкла.

Они мне природой отпущены с горя.

Лежит на земле изумрудная тыква,

А семечки в ней – янтари, что из моря.

К чему напрягать ослабевшие вены,

Их талой водою поить, очищая?

…А те янтари, что из моря, – нетленны,

И стоит дождаться пескам урожая.

Их выпустит море на свет из пучины –

Янтарные, солнцу подобные слитки.

Украсят собою и долы отчизны,

И узкие тропки, и просто развилки.

В АКВАПАРКЕ

Весь в детском визге майский гром –

Звучит фанфарами над нами!

…Не забывала я о том,

Что май победный – со слезами.

И молний ветки там и сям

Гуляют всласть по аквапарку,

Не удивляясь чудесам

И… от Америки подарку.

…Не «новый», –

Русский человек,

Товарищ мой, мой современник,

Глаза откроешь – тяжесть век

Весома, словно пачка денег,

Вон у того, кто тут стоит –

В экстазе, в радостном накале

Махрой солдатскою дымит…

…Пока солдатки обнимали

Мужей чужих, но … как своих,

Не в чистом поле, на вокзале,

Пацан звал папой семерых,

А те – родства не отрицали.

БЕРЁЗА НА КРЫШЕ

…Пусть сумрак приходит, хотя не ждала.

Пусть всё погружается в тьмищу.

…Не сгинь, белоствольная! Память ствола

Походит на дряхлую крышу:

Она год за годом идёт на износ,

Хотя и обкатана веком…

…Берёзовый ствол, ты сквозь крышу пророс,

Из прошлого выпущен эхом?

Берёза устала от войн без числа,

Берёзу изъели осколки, –

Но белая-белая память ствола

Не помнит о чьей-то двухстволке.

* * *

Дохнул морозцем майский день.

В саду – махровая сирень,

Слегка посыпанная снегом,

Как пудрой сахарной: сладка!

Она не сходит с языка,

Сирень, –

Слеза стоит под веком

Хозяйки лет за шестьдесят:

Врагам не выдаст с головою!..

Хозяйке – свадебной фатою

Не вред представить майский сад –

И с обручального кольца

Сронить предательскую влагу,

К груди с медалью «За отвагу»

Прижать заплаканность лица.

У ТЕЛЕВИЗОРА

День ото дня

всё пустей

Телепоказ «Новостей».

Цепи смертей и разрух

Режут и зренье, и слух.

Уши заткну

и глаза

От новостей отведу.

«…Ух!..» – из орудий гроза

Ухнет, пророча беду.

Молния ранит жасмин

В самое сердце стрелой.

…Гром вбил невидимый клин

В землю с больной головой.

* * *

…Чем дальше в лес, тем больше дров:

Не понимаем мы друг друга.

Тебе я – книжная подруга,

Со мной, как с девочкой, – суров.

Ты говоришь: «Не надо сцен!» –

Но в годы вечной перестройки

Всё ходишь в клетчатой ковбойке

И в джинсах с плешью вдоль колен.

Не замечать бы я должна

Тебя, мой умный современник, –

Ведь я ледащая княжна…

…А ты – ТВ свободный пленник!

…Пока тасуешь словеса,

Демократический риторик,

Иду в забытый тихий дворик,

Где, сев на крышу, небеса

Купают в облаке трубу,

Как мать ребёнка в мыльной пене,

Покамест «ботает на фене»,

По пьянке слыша голоса,

Отец его…

…И от тюрьмы

Он не ушёл, и поговорка

На нём обкатана, поскольку

Он не ушёл и от сумы.

ВСЁ ПУТАЕШЬ ТЫ, ЛЕТО…

1

Всё путаешь ты, лето. Всё – не так.

Земля полна осенней грязной влаги

Не только в колее, но и в овраге,

Где талый снег журчал, как весть, как знак

Весны, пришедшей с моря, из-за гор…

…И соловьёв лесных бессонный хор

Как будто провалился в яму с хламом.

Всё свалено стихией кой-куда:

И лохмы от осиного гнезда,

И речка с отражённым белым храмом.

Повсюду плесень, щепки от досок.

…А вот – на нет затёртый образок –

С груди земли в небытие упавший…

И только

Вглубь июля солнца луч

Летит копьём несломанным, –

Живуч,

Как хлопоты курьёзной жизни нашей.

2

Дожди, нельзя остановить

Вас даже царственной рукою,

А Бога нам ли осудить

За наводнение такое?

Пропало лето. Ах, зачем

Я родилась на свет унылый?

…Как тля, я листья яблонь съем –

Зачем кропить дождём бескрылым?

По ним губами проведу:

Их жилку – каждую! – понежу…

В июльском плачущем саду

Найду на лучшее надежду.

Сидит в углу. Садовый мох

Уже покрыл её сандалии.

…И – грянул дождь! Глаза эпох

Дождя такого не видали!

Я ей, надежде, грею лоб

Дыханьем, горло затопившим, –

Дыханьем тёплым-тёплым, чтоб

Надежде горе стало бывшим.

* * *

Течёт заботливый июнь:

Дождь – тёплый, а жара – терпима…

…Моя же боль – преодолима:

Возьми в ладонь, с ладони сдунь

Её – и места нет в душе

Занозе-мысли о потере.

…Стихи пришли, стоят у двери:

Им и цвести, и хорошеть

В такой июнь… Он – в самый раз

Чуть ослабевшему поэту.

…А ты, поэт, доверься лету –

И будешь счастлив!..

Без прикрас

Напишешь чудную строку:

Ей не подвешивай серёжки.

…В траве лесной – сороконожки:

У них с рожденья на слуху

С какой ноги начать ходить,

Последний шаг ступить какою.

…Запутать путь стиха и нить,

Не повредив его здоровью,

Поэту надобно уметь!

С благословенья небосвода –

Сороконожьего похода

Не грех поэту

Не воспеть.

* * *

Даже мне сто лет была ненужной

Боль, – поскольку дождик моросящий

Угодил душе моей недужной,

В дверь стучась дверной петлёй скрипящей.

Для тебя распахнута терраса…

Глянь, берёза руку протянула –

На стекольца – даже после часа! –

Солнышко полдневное вернула,

Несмотря на то, что уходило

За леса за синие, за горы.

…Солнышко, раздуй-ка жизнь-горнило:

Выдашь вскоре радости узоры.

Ну а ты сиди и наслаждайся

Хлебом заработанным и солью…

Об одном прошу: ни в чём не кайся –

Даже в том, что плечи сводит болью.

ТРИДЦАТОЕ ИЮНЯ

Ну наконец-то – первый летний день!

(Все двадцать девять дней боролась с летом осень.)

Тридцатый же – кишит многоголосьем:

Запели все, кому запеть не лень.

Я голосá привыкла различать: