«В» - Анастасия Каляндра Страница 2

Но ни песни, ни слова, ни звука нет…

Всё, как будто бы дышит?..

Когда в синее небо, ветром вуалью, окутанное мы взгляд подняли…

Но дышит, кажется, только воздух над крышами,

А дыханье людское – как ветер холодное…

Разделился Мир на два времени -

У нас; у природы – два теперь…

Мёртвое и живое.

И, скажите – кому же верим мы?..

Разве, правда – Божьей Правде?

Разве Бог дал бы правду другую природе?..

Отрезвляет это яркое солнце…

И радость эта, с мраком, тем, что внушили нам – так не сочетается!

Разве возрождение теперь смертью зовётся?..

Разве смертью возрождение здесь называется?..

Нам внушили новую реальность -

За совсем чуть-чуть – за часы… За минуты!..

И как будто мы раньше не знали

Всего, в чём мы уже жили, не видели будто -

Для нас «запустили» новое время…

И мы жизнь свою отсчитывать

В нём, разве, сразу готовы?..

Не веря всей той огромной, что только и нам ещё видно Вселенной -

Предать готовы, её за одно мелко-лживое, слово?!.

Что нам теперь за весь целый Мир выдали?!.

Для нас «запустили» «новое время» -

И мы жизнь свою в нём готовы отсчитывать?!.

Хотя оно оказалось на самом деле

Обратным для нас отсчётом действительно.

Для нас «построили» мир новый -

Нас в нём заставили жить, хотя из прежнего мы никуда и не переселились.

И мы, неужели же сразу готовы

Принять его, а не тот, в каком с рожденья мы жили?..

Для нас «воцарят» «нового бога» -

И кто-то, разве, в него, так же, сразу поверит?..

Хотя поверить не мог, упорно

В ТОГО, что с ним был до, и с первого мига рождения?..

Нам «запустили» новое время -

И мир кричит нам – «Вставайте!.. Пора! Здесь весна!..»

А мы, застывшие, закостеневши не верим,

Неловко глядя из промёрзшего, изнутри покрывшегося инеем, зимою хрусткою,окна…

Я сегодня вышла в город -

Я и другие «смельчаки»…

Кто не погребён под пугающий говор,

И не зачах, окутанный включённым нам мычанием тоски…

Уже успел и вырос, и с тополей улетает пух теперь…

И успел даже лужи и землю, как снегом, у детской площадки покрыть…

А ты, испуганный, забыл, что значит чувствовать…

Мечтать, стремиться, видеть, радости поддаться и любить…

И каждый чуткий, маленький росток

Что для нас теперь страшно рискованный -

Такой огромной смелостью – до слёз!..

В Храбрости и стойкости так, взмывши вверх,

Хоть и на сантиметр, Высок:

Для нас, погружённых в мир новый…

Что не побоялся, тем что не остался под Землёй -

пророс!..

Природа, нежная, тонкая, слабая -

Но сильная – сильнее всех нас.

В ней в стремлении сражается, борется каждое малое -

Все силы пуская на то – лишь бы только восстало бы -

Богом предначертанное – уже при зарождении невозможно прекрасное -

Прорастая, распрямилось, распускаясь и,

Разливаясь лазурью целебной для глаз…

И природа живёт, оживает она -

Небом синим и солнцем, залиты каналы железные крышами…

Облаками, землёй, ветром, листами -

Живёт настоящею жизнью,

А мы, вроде бы, её сохранением заняты…

Но сохраненьем чего – забыли почти что.

И на асфальте лишь солнечный свет -

На нём, на который ступаем теперь, как на раскалённые камни.

И лишь его на нём остаётся след,

Не взятый принятый, не смолчавшими нами…

Так странно кажется…

То время, что раньше должно было гвалдом носиться -

Кутерьмой, спутанным, смешанным ворохом -

Театр – все декорации те же – и солнце, и небо…

Деревья… Но только теперь от людей – ни шороха…

Как заряд для салюта – в устройство заложенный,

Заряженный, подготовленный вместе с порохом,

Но нажать на курок никто не решится…

И солнцем, как реки залиты тротуары,

На которых больше никого.

И всё, что вокруг встаёт, оживает -

В тишине незнакомой для него замерло…

И стала каждая поверхность

Смертельно, теперь, ядовитой.

И каждому убеждению верность

Под внушённым предубеждением скрыта…

И жить, внушают нам – стало смертельно опасно,

И ходить нельзя, что бы ног не сломать, не споткнуться…

Нельзя минуты считать, что б не пробежало часа…

И воздухом – нам внушают – можно теперь задохнуться.

И полумёртвой стала жизнь теперь…

…И холодом солнечный луч каждый, режет по коже

И воздуха все парящие вместе части слились,

Глядя на нас – друг от друга в нескольких метрах идущих прохожих…

…Воздух полдня звонким лазурным ручьём

Звенит тишиной…

И всё – об общем… Забыв о ценном своём.

Но и неважен больше, чем раньше, и чужд всем другой…

И висит над городом, в шумном движении тишь.

Как будто у видео звук отключили весь…

И каждый дом, как, оторвавшийся от земли… взмывший ввысь,

Как античный, из солнцем пронизанной извести

Многоэтажная бело-песчаная мель…

В море тихом лазурного небосклона…

И раздольно парит, как воздушный змей

Рядом с ним залитая светом ворона…

Нет, всё же не зависит Мир этот от человека -

Но мир его зависит от него….

И тротуары – солнцем текущим по ним, залитые реки.

Радость… пусто… глухо. тепло….

Район вокруг пустым, одиноким, сбитым сумраком…

Собранно думает, в неба, глядя, даль…

То взглядом вниз – думает… думает…

Испещряя до крошки мельчайшей, очами, асфальт.

Дымное, тучное, густое небо серое…

Как будто спустилось… Ближе став к нам, над домом…

И взгляд на это – и сразу же сердце вверх взмыло, взлетело и…

Свобода ветром взметается и мысль встаёт комом…

Как небо это… наполнено пред дождевым серым -

Так тяжкий и вьющийся теперь, этот воздух -

Для всё сумевших понять, однозначным ответом

Наполнен… Для не хотевших – невидимкой, но ждущим их очень, вопросом…

И каждое – эти окна…

И вокруг окон стены,

За которыми клетки нашей общей жизни люди:

Как будто облаком серым, влажным, промокли -

Стен перегородки мыслью: – «что будет?..»

И по подъездам течёт, словно кровь по сосудам

Поток-река прерывающегося подъездного света…

И всё, как будто тянется

Друг к другу -

Но не вместе части ещё организма…

Что же будет?..

Что же станется?

Когда отдельно и клетки и кровь… не бывает жизни.

И в воздухе сером, дождливом, как будто вечерне-утреннем -

Под надвинувшейся – как облака многослойной

Проблемой… Подумала – как были люди те,

Чьи жизни на пополам разрубили те – прежние войны?..

И в этом Мире, где дьявол войну ведёт не по правилам…

–«А как чувствовать раньше могла – простая женщина?..

Оказавшись пред выбором – трусость?.. сражение?..

Как она могла?.. На немного представила…

–

– Выпрямлялся июнь сорок первого…

Вставало на ноги окрепшее лето…

…И…оглушительно прогремело ли?..

Или только послышалось где-то?..

По полям прохладным ветром

Нарастающим, надвигающимся, звонким гулом

Поползла разбегаясь взрывная серая волна…

Накрывая громадой, всё скрывая от света..

Оборвало…всё разом перевернула –

Слово неосознаваемое «ВОЙНА».

Куда посмотришь – лес, река,

Деревня, поле и вся горизонта линия…

Вот-вот, гремя, захлестнёт она…

Вот-вот сожмёт в кулак рука

Безжалостная, слепая бездумно, нещадно-сильная

Ели-ели, всегда надоедливо слышно –

Тише, намного тише,

Чем человек дышит…

Но слышна –

Невозможно не прислушаться

Пришла…

Перебегая от вышки к вышке

Над всею землёю повисла…

Звенящим режущим писком…

Как на натянутой нитке –

Шумит ветра гудом в листьях…

Вот-вот – и обрушится…

Поселилось, обжилось, в каждом доме осело -

Теперь всё время ожидаемым гостем нежданным…

В мыслях о настоящем и будущем всплывая… то и дело.

И над памятью, прошлым – точкою дальней.

И слышится в словах, речах звучащих смело,

И в речах, что сердце внутри…зажимает.

И в каждом звуке раскатом громыхнувшем телеграфном…

И в каждых тихих и встречных глазах…

Я ушла, убежала