Золотой сборник поэзии - Павел Александрович Дерябин Страница 2

Но с курса я не сбился, доплыл в родной причал.

Я понял другой смысл и с ним восход я по встречал.

Антихрист

Мой праведный антихрист.

Продажных дней купец.

Обменщик старой веры,

Лихой ты удалец.

Приди ко мне есть дело.

На светлые деньки.

Обмен ты смелый сделай.

И память мне сотри.

Где дни в печали, грусти,

С собою забери.

Оставь мне только радость,

И светлые деньки.

Путник

Ухабиста дорога и стерты ноги в кровь.

Ходит путник от порога до порога прося ночлег и кров.

Но всюду двери закрывают, прогоняя без стыда.

И путник кочует дальше, благословляя пройдены дома.

Ни держит он ни злобы, ни обиды, он лишь идет своей тропой.

Воспоминания во снах

Луна, плывущая за скалистыми холмами,

Средь молочных облаков.

Она манит мою память окунуться в страну снов.

Где желанья станут явью,

И теплый бриз сбивает с ног.

Она манит мою память,

Где нет разбитых тех дорог.

Что залиты горькими слезами,

И смыты кровью все грехи.

Она манит мою память,

Отпить чистейшей утренней росы.

Брат

За что, такое наказание?

За что, такое испытание судьбы?

Оно давит тяжелым грузом.

Прям под сердцем на груди.

Его не снять и не ослабить.

Оно вечно будет там.

И даже время не затянет,

Такую рану до рубца.

Просторы для души

Лежит роса алмазной крошкой,

Средь колосьев золотых.

Березы малахитовыми почками,

Гонят звонящий перелив.

Маня собой весну отрадную,

Она шепчет на душе любовь.

Я изгнан был её когда-то,

За то, что наточил я свой клинок.

Которым резал, правду матку,

Не стесняясь говорить.

И душа моя как та хабалка,

Вина, вина… всё просит у меня испить.

Забытое

Разбиты помосты, златыми речами.

На улице погасших фонарей.

Если б я мог к этой бухте причалить,

Она бы была в огне.

Но на рука железные станы,

Что не дают паруса поднять.

Забыты помосты со златыми речами.

Прожито время, ничего не сказать.

Мечтатель и вдохновение

Взлетай моя мечта, взлетай туда от куда дождик капает на землю.

И растворяйся средь пушистых облаков.

Что б гулять по солнечному небу и ночью средь звездных поясов.

Вдохновляй, когда мне грустно и будь со мной, когда улыбка на устах.

А я, пройду дорогой трудной, что бы ты заново ожила, в моих руках.

Ведь зародившись ты в моём сознании, дала толчок на этот путь.

Ты верила в меня, а я в твоё создание, так будет неизменным же наш путь.

Отцовский дом

Отцовский дом, пахнущий любовью.

В нём родные лица, руки и глаза.

Но не слышно голоса родного,

Посидевшего отца.

И только в памяти остались моменты.

Они же греют душу из нутри.

Теперь время, унесённых ветром.

А на душе осколки,

Погасшей жизненной звезды.

Путеводная

Восьмиглавая путей небесных,

Плывущая под лазурным одеялом,

Где златом взрощены солдаты полевых.

Пробивает путь средь строя светом, что в росе блестит алмазной крошкой,

И ветром диким шелест в звон прогонит.

Да так, что сердце давит словно клином, что в тесцах зажато.

И память срежит, серпом натянутые нити солдатских полевых.

А они стоят всё так же гордо под ликом восьмиглавой, что путь им озарит.

Вот так и я, иду небрежно, лаская пальцами солдат, что всё ещё в строю.

Тропою света от бессмертной, что вечно путь мне освещает жизненных минут.

Перестройка

Мы родились в стране, где забиты были окна, окна будущих дней…..

Страх и печаль давали нам силы, бродить в полной темноте.

Обшаркивая стены, читая на них надписи прошлых лет.

Память народу оставили предки, помнить их завет.

И пускай дороги разные на одной земле,

Но наши судьбы сплетены на век.

А мы всё устало смотрим в окна, что во мгле.

Распахните своё окошко, и взгляни на мир, там время уходящих свет.

Но оно уже забыто, мы продали завет.

Окна все во тьме.

Жизни суета

Тут много лишней суеты, издержек и волнения.

Ведь мы все люди, мы просты, без всякого сомнения.

Но что-то нами движет в даль, как ледоколом в стужу.

Это наша радость и печаль, жизненно простуженных.

Сомнения жизни

Сложно жить там где не правды, и отсутствует вся лож.

Ты сомнение ставишь к ряду, существуешь ил живёшь.

Можешь думать, видеть, слышать, но какой во всём здесь толк.

Если ставишь ты сомнения к ряду, правда это или лож.

Юность

Сменил спортивный костюм, на пиджак и брюки.

Наверно повзрослел, мозолистые стали руки.

Речевой оборот уличных слов, сменился на толковый словарь.

Наверное повзрослел, и это мой капкан. Всё, что было тогда, осталось только на фото.

Да, повзрослел.

Сказал стоя у родного порога.

Людское

Поразила меня мысль, как низко все мы тут живём.

Вроде бы людское близко, и в то же время далеко.

Дом мыслей

Моя судьба давно уж решена, в ней только строки, строки, строки.

Где спокоен ум и не трещит по швам душа.

На дальнем горизонте, мыслей дом построен.

Я каждый день там зажигаю фонари и ухаживаю за диким садом.

Там по лугам гуляют львы, а из фонтана пьёт журавль.

Из камня стелиться тропинки и розы красотой манят.

И у костра сидят великие Цари, о ком легенды будут жить в веках.

Горесть на душе

О чуждый мир!

Мне нету места в нём нигде.

Бродя по улицам внимаю

Горесть на душе.

Сейчас

Возложил я перо на бумагу.

Как возложили фундамент страны.

Тут никому правды не надо.

Тут зашивают всем рты.

Но я не раб! Молчать не стану.

Всё я скажу, что на душе.

Разорвали родную отраду.

Разорвали, её нам не сшить.

Заново ожить

Не ради славы или денег, а просто для очищения души.

Нанесу на пожелтевшую бумагу графитом чувства глубины.

Зарисую в них картины, уложу их в строки рифм.

Чтобы лёгким бризом окатило, и заново ожить.

Нету рифмы

Мне тут сказали, нету рифмы.

Нет поэтической стязи.

Ах, люди! Вы меня простите!

Я не стою в стандартах пустоты.

Да, я не Есенин, и не Пушкина я брат.

Я поэт, пишу душой.

И этому я очень рад.

Рифма и деепричастие

Поэт и строки.

Рифма и деепричастный оборот.

Вот такая вот натура,

Скоро новый эпилог.

Написаны рукой поэта,

Что не стереть с лица земли.

Забытый в книге этим летом,

В сквере у старенькой сосны.

Лазурный горизонт

Встречать рассвет пьяными глазами,

И росою губы умывать.

Смотреть на берега родного края,

Которые руками не объять.

И видеть там те годы,

Что проплывают средь алых облаков.

Ронять слезу на златом поле,

Где годы уплывают в лазурный горизонт.

Город ночной

Окутала ночь город большой, фонари тусклым светом горели.

Шагая вдоль улиц и старинных домов, здесь жизнь ночная кипела.

Все одеты не так, да и маски не те, улыбаются, пьют и гуляют.

И почти в каждом дворе что-то скрыто во тьме, где музыка громко играет.

Я мзду тяну

Я мзду тяну, как нити жизни.

И буду вечен в строках лир.

Как увижу очами я вечность.

Знайте, я всех простил.

Утопия мыслей

Шагнул в утопию я мыслей,

Гребя веслом из прожитых деньков.

Кто – то был мне очень близкий,

А кто – то просто уходящий эпилог.

Предельно просто

Предельно прост вопрос о жизни, нужно тут оставить след.

Чтобы помнили веками, и держали твой завет.

Чтобы были добры сердцем, и не обманывали за пятак.

И человечность сохраняли, когда вокруг большой бардак.

Грань времени

Шагаю по центральному проходу.

Шумят станки седого, старого завода.

Стучат они, аж стены сотрясает.

Горят те печи, где железо отливают.

Всё в дыму, и руки все в мозолях.

Простой народ в труду и боли.

За копейки, как при царском том указе,

Сгибают спины, не видя солнца ясного.

Людей мы судим

Людей мы судим за изъяны, не зная о человечности внутри.

И как бы речь