Антология - Жемчужины любовной русской лирики. 500 строк о любви. XIX век Страница 21

Хоть тихим блеском глаз, улыбкой, тоном

речи…

Хоть тихим блеском глаз, улыбкой, тоном речиВы мне напомнили одно из милых лицИз самых близких мне в гнуснейшей из столиц.Но сходство не было так ярко с первой встречи…Нет – я к вам бросился, заслыша первый звук,На языке родном раздавшийся нежданно…Увы! речь женская доселе постоянно,Как электричество, меня пробудит вдруг…Мог ошибиться я… нередко так со мноюБывало – и могло в сей раз законно быть…Что я не облит был холодною водою,Кого за то: судьбу иль вас благодарить?

Импровизации странствующего романтика

Больная птичка запертая,В теплице сохнущий цветок.Покорно вянешь ты, не зная,Как ярок день и мир широк,

Как небо блещет, страсть пылает,Как сладко жить с толпой порой,Как грудь высоко подымаетЕдинство братское с толпой.

Своею робостию детскойОсуждена заглохнуть тыВ истертой жизни черни светской.Гони же грешные мечты,

Не отдавайся тайным мукам,Когда лукавый жизни духТебе то образом, то звукомВолнует грудь и дразнит слух!

Не отдавайся… С ним опасно,Непозволительно шутить…Он сам живет и учит житьПолно, широко, вольно, страстно!

Твои движенья гибкие,Твои кошачьи ласки,То гневом, то улыбкоюСверкающие глазки…То лень в тебе небрежная,То – прыг! поди лови!И дышит речь мятежнаяВсей жаждою любви.

Тревожная загадочностьИ ледяная чинность,То страсти лихорадочность,То детская невинность,То мягкий и ласкающийВзгляд бархатных очей,То холод ужасающийЯзвительных речей.

Любить тебя – мучение,А не любить – так вдвое…Капризное творение,Я полон весь тобою.Мятежная и странная —Морская ты волна.Но ты, моя желанная,Ты киской создана.

И пусть под нежной лапкоюКошачьи когти скрыты —А все ж тебя в охапку яСхватил бы, хоть пищи ты…Что хочешь, делай ты со мной,Царапай лапкой больно,У ног твоих я твой, я твой —Ты киска – и довольно.

Готов я все мученияТерпеть, как в стары годы,От гибкого творенияИз кошачьей породы.Пусть вечно когти разгляжу,Лишь подойду я близко.Я по тебе с ума схожу,Прелестный друг мой – киска!

Глубокий мрак, но из него возникТвой девственный, болезненно-прозрачныйИ дышащий глубокой тайной лик…

Глубокий мрак, и ты из бездны мрачнойВыходишь, как лучи зари, светла;Но связью страшной, неразрывно-брачной

С тобой навеки сочеталась мгла…Как будто он, сей бездны мрак ужасный,Редеющий вкруг юного чела,

Тебя обвил своей любовью страстной,Тебя в свои объятья заковал,И только раз по прихоти всевластной

Твой светлый образ миру показал,Чтоб вновь потом в порыве исступленьяПожрать воздушно-легкий идеал!

В тебе самой есть семя разрушенья —Я за тебя дрожу, о призрак мой,Прозрачное и юное виденье;

И страшен мне твой спутник, мрак немой;О, как могла ты, светлая, сроднитьсяС зловещею, тебя объявшей тьмой?

В ней хаос разрушительный таится.

О, помолись хотя единый раз,Но всей глубокой девственной молитвойО том, чья жизнь столь бурно пронесласьКружащим вихрем и бесплодной битвой.О, помолись!..      Когда бы знала ты,Как осужденным заживо на мукиУжасны рая светлые мечтыИ рая гармонические звуки…Как тяжело святые сны видатьДушам, которым нет успокоенья,Призывам братьев-ангелов внимать,Нося на жизни тяжкую печатьПроклятия, греха и отверженья…Когда бы ты всю бездну обнялаПалящих мук с их вечной лихорадкой,Бездонный хаос и добра и зла,Всё, что душа безумно прожилаВ погоне за таинственной загадкой,Порывов и падений страшный ряд,И слышала то ропот, то моленья,То гимн любви, то стон богохуленья,—О, верю я, что ты в сей мрачный адСвела бы луч любви и примиренья…Что девственной и чистою мольбойТы залила б, как влагою целебной,Волкан стихии грозной и слепойИ закляла бы силы власть враждебной.О, помолись!..      Недаром ты светлаВыходишь вся из мрака черной ночи,Недаром грусть туманом залеглаВкруг твоего прозрачного челаИ влагою сияющие очиБолезненной и страстной облила!

О, сколько раз в каком-то сладком страхе,Волшебным сном объят и очарован,К чертам прозрачно-девственным прикован,Я пред тобой склонял чело во прахе.Казалось мне, что яркими очамиЧитала ты мою страданий повесть,То суд над ней произнося, как совесть,То обливая светлыми слезами…Недвижную, казалось, покидалаПорой ты раму, и свершалось чудо:Со тьмой, тебя объявшей отовсюду,Ты для меня союз свой расторгала.Да! Верю я – ты расставалась с рамой,Чело твое склонялось надо мною,Дышала речь участьем и тоскою,Глядели очи нежно, грустно, прямо.Безумные и вредные мечтанья!Твой мрак с тобой слился неразделимо,Недвижна ты, строга, неумолима…Ты мне дала лишь новые страданья!

Л. А. Мей

1822—1862

Когда ты, склонясь над роялью…

Когда ты, склонясь над роялью,До клавишей звонких небрежноДотронешься ручкою нежной,И взор твой нальется печалью,

И тихие, тихие звукиМне на душу канут, что слезы,Волшебны, как девичьи грезы,Печальны, как слово разлуки, —

Не жаль мне бывает печалиИ грусти твоей мимолетной:Теперь ты грустишь безотчетно —Всегда ли так будет, всегда ли?

Когда ж пламя юности жаркоПо щечкам твоим разольется,И грудь, как волна, всколыхнется,И глазки засветятся ярко,

И быстро забегают руки,И звуков веселые волныПольются, мелодии полны, —Мне жаль, что так веселы звуки,

Мне жаль, что ты так предаешьсяВеселью, забыв о печали:Мне кажется все, что едва лиТы так еще раз улыбнешься…

Не знаю, отчего так грустно мне при ней?..

Не знаю, отчего так грустно мне при ней?Я не влюблен в нее: кто любит, тот тоскует,Он болен, изнурен любовию своей.Он день и ночь в огне – он плачет и ревнует…Я не влюблен… при ней бывает грустно мне —И только… Отчего – не знаю. Оттого ли,Что дума и у ней такой же просит воли,Что сердце и у ней в таком же дремлет сне?Иль от предчувствия, что некогда напрасно,Но пылко мне ее придется полюбить?

Бог весть! А полюбить я не хотел бы страстно:Мне лучше нравится – по-своему грустить.Взгляните, вот она: небрежно локон вьется,Спокойно дышит грудь, ясна лазурь очей —Она так хороша, так весело смеется…Не знаю, отчего так грустно мне при ней?

Беги ее

Беги ее… Чего ты ждешь от ней?Участия, сочувствия, быть может?Зачем же мысль о ней тебя тревожит?Зачем с нее не сводишь ты очей?

Любви ты ждешь, хоть сам еще не любишь,Не правда ли?.. Но знаешь: может быть,Тебе придется страстно полюбить —Тогда себя погубишь ты, погубишь…

Взгляни, как эта ручка холодна,Как сжаты эти губы, что за гореИскусно скрыто в этом светлом взоре…Ты видишь, как грустна она, бледна…

Беги ее: она любила страстноИ любит страстно – самоё себя,И, как Нарцисс, терзается напрасно,И, как Нарцисс, увянет, всё любя…

Не осуждай: давно, почти дитятей,Она душой и мыслью стала жить;Она искала родственных объятий:Хотелось ей кого-нибудь любить…

Но не с кем было сердцем породниться,Но не с кем было чувством поделиться,Но некому надежды передать,Девичьи сны и грезы рассказать.

И показалось ей, что нет на светеЛюбви – одно притворство; нет людей —Всё – дети, всё – бессмысленные дети,Без сердца, без возвышенных страстей.

И поняла она, что без приветаУвянуть ей, как ландышу в глуши,И что на голос пламенной душиНи от кого не будет ей ответа.

И только богу ведомо, как ейПодчас бывало тяжело и больно…И стала презирать она людейИ веру в них утрачивать невольно.

Науку жизни зная наизусть,Таит она презрение и грусть,И – верь – не изменят ни разговоры,Ни беглая улыбка ей, ни взоры.

Но с каждым днем в душе ее сильнейИ доброты и правой злобы битва…И не спасет ее от бед молитва…Беги ее, но… пожалей о ней.

Канун 184… года