Максимилиан Волошин - Том 1. Стихотворения и поэмы 1899-1926 Страница 21

<9 февраля (27 января) 1915

Париж>

Lunaria

Жемчужина небесной тишиныНа звездном дне овьюженной лагуны!В твоих лучах все лица бледно-юны,В тебя цветы дурмана влюблены.

Тоской любви в сердцах повтореныТвоих лучей тоскующие струны,И прежних лет волнующие луныВ узоры снов навеки вплетены…

Твой влажный свет и матовые тени,Ложась на стены, на пол, на ступени,Дают камням оттенок бирюзы.

Платана лист на них еще зубчатейИ тоньше прядь изогнутой лозы…Лампада снов, владычица зачатий!

Лампада снов! Владычица зачатий!Светильник душ! Таинница мечты!Узывная, изменчивая, – тыС невинности снимаешь воск печатей,

Внушаешь дрожь лобзаний и объятий,Томишь тела сознаньем красотыИ к юноше нисходишь с высотыСеленою, закутанной в гиматий.

От ласк твоих стихает гнев морей,Богиня мглы и вечного молчанья,А в недрах недр рождаешь ты качанья,

Вздуваешь воды, чрева матерейИ пояса развязываешь платий,Кристалл любви! Алтарь ночных заклятий!

Кристалл любви! Алтарь ночных заклятий!Хрустальный ключ певучих медных сфер,На твой ущерб выходят из пещер,Одна другой страшнее и косматей,

Стада Эмпуз; поют псалмы проклятийИ душат псов, цедя их кровь в кратэр;Глаза у кошек, пятна у пантерСтановятся длиннее и крылатей.

Плоть призраков есть ткань твоих лучей,Ты точишь камни, глину кирпичей;Козел и конь, ягнята и собаки

Ночных мастей тебе посвящены;Бродя в вине, ты дремлешь в черном маке,Царица вод! Любовница волны!

Царица вод! Любовница волны!Изгнанница в опаловой короне,Цветок цветов! Небесный образ Иони!Твоим рожденьем женщины больны…

Но не любить тебя мы не вольны:Стада медуз томятся в мутном лоне,И океана пенистые кониБегут к земле и лижут валуны.

И глубиной таинственных извивовКачания приливов и отливовВнутри меня тобой повторены.

К тебе растут кораллы темной боли,И тянут стебли водоросли волиС какой тоской из влажной глубины!

С какой тоской из влажной глубиныВсё смертное, усталое, больное,Ползучее, сочащееся в гное,Пахучее, как соки белены,

Как опиум волнующее сны,Всё женское, текучее, земное,Всё темное, всё злое, всё страстное,Чему тела людей обречены, –

Слепая боль поднятой плугом нови,Удушливые испаренья крови,Весь Океан, плененный в руслах жил,

Весь мутный ил задушенных приятий,Всё, чем я жил, но что я не изжил, –К тебе растут сквозь мглу моих распятий.

К тебе растут сквозь мглу моих распятийЦветы глубин. Ты затеплила страстьВ божнице тел. Дух отдала во властьБезумью плоти. Круг сестер и братий

Разъяла в станы двух враждебных ратей.Даров твоих приемлет каждый часть…О, дай и мне к ногам твоим припасть!Чем дух сильней, тем глубже боль и сжатей!

Вот из-за скал кривится лунный рог,Спускаясь вниз, алея, багровея…Двурогая! Трехликая! Афея!

С кладбищ земли, с распутий трех дорогДым черных жертв восходит на закате –К Диане бледной, к яростной Гекате!

К Диане бледной, к яростной ГекатеЯ простираю руки и мольбы:Я так устал от гнева и борьбы –Яви свой лик на мертвенном агате!

И ты идешь, багровая, в раскатеПодземных гроз, ступая на гробы,Треглавая, держа ключи судьбы,Два факела, кинжалы и печати.

Из глаз твоих лучатся смерть и мрак,На перекрестках слышен вой собак,И на могильниках дымят лампады.

И пробуждаются в озерах глубины,Точа в ночи пурпуровые яды,Змеиные, непрожитые сны.

Змеиные, непрожитые сныВолнуют нас тоской глухой тревоги.Словами Змия: «Станете как боги»Сердца людей извечно прожжены.

Тавром греха мы были клейменыКрылатым стражем, бдящим на пороге.И нам, с тех пор бродящим без дороги,Сопутствует клейменный лик Луны.

Века веков над нами тяготелоВсетемное и всестрастное телоПланеты, сорванной с алмазного венца.

Но тусклый свет глубоких язв и ссадинСо дна небес глядящего лицаИ сладостен, и жутко безотраден.

И сладостен, и жутко безотраденБезумный сон зияющих долин.Я был на дне базальтовых теснин.В провал небес (о, как он емко-жаден!)

Срывался ливень звездных виноградин.И солнца диск, вступая в свой притин,Был над столпами пламенных вершин,Крылатый и расплесканный, – громаден.

Ни сумрака, ни воздуха, ни вод –Лишь острый блеск агатов, сланцев, шпатов.Ни шлейфы зорь, ни веера закатов

Не озаряют черный небосвод.Неистово порывист и нескладенАлмазный бред морщин твоих и впадин.

Алмазный бред морщин твоих и впадинТомит и жжет. Неумолимо жесткРисунок скал, гранитов черный лоск,Строенье арок, стрелок, перекладин.

Вязь рудных жил, как ленты пестрых гадин.Наплывы лавы бурые, как воск,И даль равнин, как обнаженный мозг…Трехдневный полдень твой кошмарно-страден.

Пузырчатые оспины огняСверкают в нимбах яростного дня,А по ночам над кратером Гиппарха

Бдит «Volva»[13] – неподвижная звезда,И отливает пепельно-неяркоТвоих морей блестящая слюда.

Твоих морей блестящая слюдаХранит следы борьбы и исступлений,Застывших мук, безумных дерзновений,Двойные знаки пламени и льда.

Здесь рухнул смерч вселенских «Нет» и «Да»От Моря Бурь до Озера Видений,От призрачных полярных взгромождений,Не видевших заката никогда,

До темных цирков Mare Tenebrarum[14]Ты вся порыв, застывший в гневе яром,И страшный шрам на кряже Лунных Альп

Оставила небесная секира.Ты, как Земля, с которой сорван скальп, –Лик Ужаса в бесстрастности эфира!

Лик Ужаса в бесстрастности эфира –Вне времени, вне памяти, вне мер!Ты кладбище немыслимых Химер,Ты иверень разбитого Потира.

Зане из сонма ангельского клираНа Бога Сил, Творца бездушных сфер,Восстал в веках Денница-Люцифер,Мятежный князь Зенита и Надира.

Ваяя смертью глыбы бытия,Из статуй плоти огненное «Я»В нас высек он: дал крылья мысли пленной,

Но в бездну бездн был свергнут навсегда.И, остов недосозданной вселенной, –Ты вопль тоски, застывший глыбой льда!

Ты вопль тоски, застывший глыбой льда,Сплетенье гнева, гордости и боли,Бескрылый взмах одной безмерной воли,Средь судорог погасшая звезда.

На духов воль надетая узда,Грааль Борьбы с причастьем горькой соли,Голгофой душ пребудешь ты, доколеЗемных времен не канет череда.

Умершие, познайте слово Ада:«Я разлагаю с медленностью ядаТела в земле, а души на луне».

Вокруг Земли чертя круги вампираИ токи жизни пьющая во сне,Ты жадный труп отвергнутого мира!

Ты жадный труп отвергнутого мира,К живой Земле прикованный судьбой.Мы, связанные бунтом и борьбой,С вином приемлем соль и с пеплом миро.

Но в день Суда единая порфираОденет нас – владычицу с рабой.И пленных солнц рассыпется прибойУ бледных ног Иошуа Бен-Пандира.

Но тесно нам венчальное кольцо:К нам обратив тоски своей лицо,Ты смотришь прочь неведомым нам ликом,

И пред тобой, – пред Тайной глубины,Склоняюсь я в молчании великом,Жемчужина небесной тишины.

Жемчужина небесной тишины,Лампада снов, владычица зачатий,Кристалл любви, алтарь ночных заклятий,Царица вод, любовница волны,

С какой тоской из влажной глубиныК тебе растут сквозь мглу моих распятий,К Диане бледной, к яростной ГекатеЗмеиные, непрожитые сны.

И сладостен, и жутко безотраденАлмазный бред морщин твоих и впадин,Твоих морей блестящая слюда –

Лик ужаса в бесстрастности эфира,Ты вопль тоски, застывший глыбой льда,Ты жадный труп отвергнутого мира.

<15 июня – 1 июля 1913