Семен Кирсанов - Гражданская лирика и поэмы Страница 21

Добыл «языка» при помощи хитрости — можно ценные сведения вытрясти. Тридцать фрицев насмерть уложи, а одного свяжи. Свяжи и поведи впереди. Иди, фриц, иди, егорлык твою в ярлык, а то наткнешься на штык! Немцы пленные — очень ценные. Уж поверь, небольшая стойкость у фрица — зверь поскулит и разговорится.

Разведывай немцев умеючи, разглядывай всякие мелочи, ходи не шурша, лежи не дыша, умело ползай — вернешься с пользой.

А сейчас, ребятки, послушай загадки для зарядки! Кто разгадает Фому — горсть табаку тому:

«Девушка ходит, песню заводит, немец услышит — и сразу не дышит».

Не легка загадка, а вот и отгадка, всякий поймет — «катюша» поет.

«Не пуля, не штык, а крик. В дружбе с пулей и штыком расправляется с врагом». Это наше русское «ура».

Ну, ребята, пора — пошли на охоту, на боевую работу. Чем можем — поможем, а немцу свинью подложим. Зададим фашистскому гадищу такую загадищу, чтоб разобрался в ответе на том свете! Ну, пошли выполнять боевые задания! До свидания!

Свыкся я с вами, товарищи, сжился. Прямо скажу — сдружился. Народ вы хороший и правильный очень. С вами светлеет и хмурая осень. С вами — окоп что семейный дом, вместе не зябко и под дождем и под огнем. С вами не зябнешь, не слабнешь. Видно, и вам, без хвастливых слов, полюбился Фома Смыслов!

Живем со штыком в обнимку, вместе тремся шинель о шинель. Общая наша братская цель: биться за волю советских земель. Вместе кашу едим, вместе Гитлера губим, Родину крепко любим, вместе и победим! Встанем мы на рассвете, праздник Октябрьский встретим, боем его отметим!

Все вы мне одинаково любы, и пожилые и молодежь. Воду, огонь и медные трубы с вами пройдешь. Души у вас простые, кованные в России, сердцем вы не хитры, братья мои родимые — неукротимые чудо-богатыри! Бывает, дума теснит солдата, а посмотришь на вас, ребята, и гора с плеч! О чем речь — каждый готов за другого полечь, заслонить командира грудью. Вот какие вы люди!

Тут мы стали плечом к плечу за свое государство новое, что Владимиром Ильичей в Октябре основано. А в шестнадцатом было году, что попала Россия в беду. Пялил враг жадные бельма, шли на Питер войска Вильгельма. Каски со шпицами, с хищными птицами. Перли германцы сплошными рядами, были снаряды у них — «чемоданы», разные газы заразные. Но Ленин с партией большевиков смотрел далеко да широко. Настал семнадцатый год, поднялся народ, сбросил царя и прочих господ.

Лезет Вильгельм на Питер, хочет устроить во дворце чаепитье. Фабрикант да помещик дрожат над деньгами, рады бы уж помириться с врагами, выйти к ним на поклон с пирогами.

Не поверил народ фабрикантам, а пошел к баррикадам. Поднялся моряк, да солдат, да рабочий брат. Отвели от России Вильгельмову пасть, дали народу полную власть. Землю крестьянам, рабочим заводы и другие свободы — на вечные годы!

Прошло с той поры годов двадцать пять, германец набрался силы опять, нашел себе фюрера сиплого, Адольфишку Гитлера. Хочет Октябрьскую волю отнять, нас под сапог фашистский подмять. Только этому не бывать!

Было мне в семнадцатом — двадцать, молод был и горяч. Да не знал и грамоты, только песни певал по памяти. Приходила и к нам «Окопная правда», просветлила она солдатского брата.

Полюбил я Ленина всей душой, — человек это был большой. Это он сказал человеку: «Строй свой, народный, советский строй! Чтоб никто не сидел у другого на шее, чтоб не мучились люди из-за грошей. Рабочим — работа, о старых — забота, детям — ученье, больным — леченье, молодежи — наука и свет, крестьянам — дорога колхозная, бойцам — оружие грозное и всему государству — расцвет». Так оно и стало — страна расцветала.

Был неграмотен — научился, даже басни писать наловчился, понимаю и буквы и числа, добираюсь до всякого смысла.

Работа в меру — восемь часов. Стал по знаньям ровня инженеру. А глядишь, завелась семья, дочь растет, хороши сыновья. Труд в России не унижение, на заводе ко мне уважение. Называют по имени-отчеству, говорят, что полезен обществу, что тружусь и живу как след, выбирают меня в Совет, в наш районный. А таких, как я, — миллионы! Что ни год — бывал в отпуску, отдыхал в сосновом леску. Было так, что приехал в Москву. Не один, а с женою вместе удостоился чести побывать на стахановском съезде. На метро под землею ездил.

Помни мое заветное слово: дружба народная — наша основа. Захватчику я нипочем не сдаюсь — я защищаю Советский Союз! Помни заветное слово мое: счастье строили четверть века, постоять за счастье свое — воля русского человека!

Не только русского, но и узбека! И белоруса, и украинца, и молдаванина, и кабардинца. Бить фашистского гада без страха — воля таджика и воля казаха. Вернуть на Прибалтику вольное солнце — воля латвийца, литовца, эстонца. Братству народов вовек неизменны азербайджанцы, киргизы, туркмены. Воля грузина и воля карела — рядом сражаться за правое дело.

Вот всенародная наша семья, воины — Родины сыновья!

Ты, Петрусь, мой родимый брат, и ты, Карпенко, брат мой родимый! Все мы — вечные побратимы. Хороша и нежна украинская речь. А как ляжешь за эту горку, заведешь огневую скороговорку — узнаю я в тебе Запорожскую Сечь! Пробивай себе автоматом ровный шлях к украинским хатам, бей без отдыха по врагу — я в бою тебе помогу. Ты — за меня, я — за тебя. Это и есть союз Октября!

Вместе с тобою воюем, Петрусь. Тяжко страдает твоя Беларусь от нужды и боли в немецкой неволе. Стань со мною бок о бок. Знаю, что ты не робок, фашиста метким огнем карай, двери битвою отворяй в родной белорусский край! Ты — за меня, я — за тебя. Это и есть союз Октября!

Смелый боец советского стана, сын золотого Узбекистана! Ты мой брат, боец Мадаминов, желанье наше едино: выбить немца, выгнать румына. Ты — за меня, я — за тебя. Это и есть союз Октября!

Тебе говорю, Арменак Саркисян, боец из армянских крестьян. Я к тебе, ты ко мне привык, ты комсомолец, я большевик. Я дерусь за Армению и за Русь. Ты дерешься за Русь и Армению. Вот наше мнение: ты — за меня, я — за тебя. Это и есть союз Октября.

С тобою говорю, Нико Лазашвили. Дружно мы вместе на фронте зажили. Тебя люблю особливо за то, что ухлопал ты фашистов чуть не сто. Это что! Уложишь на месте и двести! Парень ты гордый, орел горный. С первого Октябрьского дня ты мне родня. Ты — за меня, я — за тебя. Это и есть союз Октября!

Я не хочу, чтоб фашистский гад взял и запакостил Ленинград. Ты не хочешь, чтоб прусские лисы шашлыком обжирались в Тбилиси. Больно тебе, что улицы Киева опоганило племя змиево. И ты не желаешь, чтоб въехал в Баку танк немецкий с крестом на боку. Так что желанье у нас одно: врага загнать на морское дно. Цель имеем одну — освободить страну. Лозунг у нас один — жить по-советски хотим! А дорога к победе одна — Отечественная война. Вот тебе прямо — вся боевая программа!

Не желаем фашистской власти! Как галушки, в фашистские пасти не полезем, — пасть врагу исколем железом. Я скажу от имени части, как солдат старшой: «Будет суд большой над гитлеровской бандой, над фашистской сволочью жадной. За наших убитых людей, за слезы вдов и детей жизнью заплатит злодей, зачинщик кровавых затей».

А пока суд да дело — время боя приспело. Вставай, товарищ, иди — фашиста в бою суди! Поддай, артиллерия, жару, полную высшую кару! Заканчивай разговор — пора исполнять приговор. Обсудили фашистское дело, — не уйти врагам от расстрела.

Плотным строем, ровною цепью подымайся над русскою степью! Дистанция шесть или восемь шагов, — иди и кроши ненавистных врагов! Автоматчики, больше жизни! Из всех магазинок брызни! Это суд беспощадный твой, праздник огненный фронтовой! Отряд за отрядом, ряд за рядом, волна за волной! Не бойся ранения — артиллерия помогает, а немецкая замолкает. Сколько надо, прошли — стреляй по команде «пли!».

Посылай свинцовую тучу в фашистскую псиную кучу! За Октябрьскую нашу веру дайте Гитлеру высшую меру!

Огонь по команде «пли!» — за счастье родной земли!

Получил я, товарищи, два письма, — рад весьма. Все похаживаю, от довольства усы поглаживаю. Сами знаете, как нужны тут в окопе слова жены, — они ласковы и нежны. Нет на свете дороже обновы, чем письмо от сына родного. И не то чтоб красиво пишут, — теплотою дышут.

Дай-ка сядем мы тесней, прочитаем-ка: что в письме? Сложено уголком, ждет ответа. Почерк-то мне знаком, от сына это. Пахнет порохом — потому и дорого. Пишет отцу-бойцу сын-боец:

«Уважаемый отец, дорогой родитель! Что не часто пишу — не судите, времечко деловое в городе — бой за боем. Пишу вам из Сталинграда под вой снаряда. Волга-река за нами, вьется она, как знамя. Знамени нашего не отдадим, выдержим, выдюжим и победим. Знаем великого города цену, решили все заодно — биться за каждую стену, за каждый косяк, за окно. Толчем мы германцев в огненной ступе, фрицы валяются труп на трупе.