Н. Денисов - Стезя Страница 22

ДОМИНО

Экипажу теплохода «Николай Семашко»

Итак – домино!По столешнице лупим,В зрачках доминошниковДым и огонь.

Уже погорел мойЧетверочный дупель.Глазастый «баян»Обжигает ладонь.

Задорные тройкиВыводим в атаки,Ошибки соперниковВносим в актив.

Как люстры, прошлиУ борта кавасаки,Как елка, расцвеченСангарский пролив.

И снова – накал.Вдохновенное чувство!И снова мне видится:Мы – на коне!

А резвый напарник мойКрутит «по пусто».Ах, что к нему тещаЯвилась во сне!

Но вовремя – «рыба»!И свежая параВнимательно дышитНад узким столом.От света – за бортомШалеют кальмарыИ оптом в ловушки текутПоделом!

Итак – домино!То успех, то промашка.И все ж мой напарникОпять – молоток.

В Японское мореВыходит «Семашко»,Форштевень нацеленНа Владивосток.

Вернемся – и в отпускВ деревню уеду.Там очень плотваНа «малинку» берет...

Ах, что я?Пора бы уж вырватьПобеду.И – с маху костяшкой.И – полный вперед!

НОЧНЫЕ ОГНИ

Эй, рулевой, подмогни!Что там за волнами снова?Чьи там дымки и огни,Уж не мое ль Окунево?

Вроде б – наш домик, заборРоща, грачиные гнезда,Пес постаревший ТрезорНехотя лает на звезды?

Чудится, там сенокос,Топот размашистый конский...Тихо ответил матрос:– Берег японский...

Долго смотрю в полумрак,Сердце смятеньем объято:Лучиком шарит маяк –Узким, как взор азиата.

А на скале, на краю,Блеск, будто с яркого слайда…Думаю думу своюВозле ночного Хоккайдо.

Снег в Иокогаме

Шел чудный снег в Иокогаме,Снег наших русских деревень.Его колесами, ногамиМесили все, кому не лень.

А он летел светло и гордо,Как не летел давным-давно,И подгонял мальчишек в шортахИ женщин в легких кимоно.

Кружил и в пригородной зонеВдоль тихих улиц и оград.И на военном полигонеРовнял воронки от гранат.

Он был, конечно, зябким, лишним.Порядок жизни нарушал:Пора цвести японским вишням,А он цветению мешал.

Он очертил, как будто мелом,Дома, мосты, края дорог.Но никакого зла не сделал,Лишь полицейский чуть продрог.

Снег на три дня стал темой модной,Закрасил белым белый свет.И черный лик «войны холодной»Казался выдумкой газет.

Торговец Миша

– Ну как дела?– О'кей! Дела не тужат! –И звонко так прищелкнет языком.Не зря, не зря японец Миша дружитС дальневосточным русским моряком.

Допустим, ты подарочек особеПообещал – широкая душа,Плыви скорей в японский город Кобе,Там и найдешь лавчонку торгаша.

Там и сойдешься с Мишей: Миша славитТовар фирмовый – фирмы «Адидас».Конечно, он, как другу, цену сбавит,Но без навару – глупо! – не отдаст.

– Ну, как дела?– А он по-русски:– Сила! –А ты какой-то мелочью бренчишь!Он знает, жадность фраера сгубила,Но в этом зле его не уличишь.

Товар – цена!Прикинешь осторожно,Валюта тает, грустные делаДа, Миша наживаетсяНо тут уже политика пошла

Резиновая

Шоколадный, чарующий взгляд.И цена – не последнее дело!Об искусствах в любви говорятБезразмерные прелести тела.

Извиняюсь, голодный, как волк,Я гляжу на отнюдь не весталку.Даже внутренний голос примолкИ привычно не шьет «аморалку».

Просвещенный салоном «Интим».Так сказать, информации ради,Как скиталец морей, пилигрим,Подтверждаю: партнерша впоряде!

Чуть потискаешь, томно глядит,А на клапан надавишь фривольно.Как и всякая баба, шипитИ спускает, как мяч волейбольный.

Токио

Баклан

Пока над строкой хлопочуВ зеленых зыбях океана.Особо отметить хочуПростого трудягу баклана.

И ночи и дни без конца.Ни сна, ни досуга не зная.Он трудится в поте лица,Креветок со дна добывая.

Когда колобродит циклонИ прячутся чайки пугливо,Упорно работает он,Ныряя в глубины залива.

На тихой иль крепкой волне,В далеких лагунах и шхерах, –В делах!И достаточно мнеЕго трудового примера.

Встреча

Сели ласточки на леера,Притомились и рады опоре.Сотни миль – ни стрехи, ни двора,Только Южно-Китайское море.

И притих наш бывалый народ.Пусть, мол, сил набирается стая.Ведь на что уж силен пароход,А дрожит, против волн выгребая.

И припомнились – детство, поля,Наши ласточки в небе тревожном...Вот где свиделись! Это же я!Неужели узнать невозможно?

Тропики

Жене Марии

Горячие тропики... Дивная доля!А там и экватор – какой-нибудь шаг!Так что же теперь мне все видится поле,Морозные ивы над речкой Кармак?И радостный Мурзик у нашей калитки,И утренний след, где прошли трактора,И льдинок колодезных звонкие слитки,Когда они бьются о стенки ведра.И сосны могучие с бронзовой кожей,И ждущая солнца трава-мурава...Теперь уж приехал сосед наш Сережа,Тропинки расчистил и колет дрова.Наверно, сорока, приветствия ради,Стрекочет беспечным своим языком.И пахнет субботою в каждой ограде,Еще сизоватым, незрелым дымком.Родные, щемящие сердце картины!Скольжу я биноклем по чуждым местам.Все дальше уносят меня бригантины –В заморские страны. А в мыслях я там,Где белая вьюга гудит до рассвета,Где тихо мерцает селенье одно,Где столько тепла и живого привета,Что вроде бы лучше и быть не должно...

Всеобщий аврал

Расставлен, где надо,Народ молодой:По борту, по вантам висят,Как пираты.И сытно плюютсяЗабортной водой,Едва управляясь с работой,Шпигаты.А те, кто к соленому воздухуГлухи,В машинных отсеках снуют,Словно духи!И долго мне чудитсяРжанье конейВ размашистом гулеВалов и поршней!Опять я ушелОт земных передряг,От мелких сует,От дежурных улыбок,Чтоб Южно-Китайское море –На бак! –Бросало в азартеЛетающих рыбок.Авралим!Успехи оценим потом.Потом подытожимДела и поступки.По курсу БангкокИ не дремлет старпом,Как Будда,Следит из возвышенной рубки.

Авралим!И дело поет, веселит –Под мачтою шаткой,Над палубным грузом.А боцман(Точней – боцманюга)ШумитИ прячет улыбку:«Живее, медузы!»Вьетнамское солнцеПалит между тем,Тропическим маревомДышит машина.Пахнуло бы полем –И было б совсем.Как в страдную поруУ нас, под Ишимом.

Глянешь иногда

Мне чуждый дух неведом.Но глянешь иногда:У этих «прочих шведов»Картинки, не суда!Покраской пламенеют,Щербинки не видать.Умеют же, умеютВот так себя «подать».И палуба, что солнце,И ход могуч и лих,Особо у японцев,Особенно у них...Мы тоже драим, пашем,Но, черт нас подери,Сойдет! – рукою машемИ глушим боль внутри...Да, спутники летают,Прекрасен их полет.Но средств не отпускают,Но рук не достает.Конечно, в небе тучи,Понятно, дух войны.Но мы ж сыны могучей,Дерзающей страны.Победами гордимся.К галактикам близки.Когда же разозлимся,Жить станем по-людски?!

Джекки