Полное собрание стихотворений и поэм. Том 1 - Эдуард Вениаминович Лимонов Страница 22

И подкрадаются в сии минуты

«Когда мне бывало пятнадцать семнадцать…»

Когда мне бывало пятнадцать семнадцать я часто невесту носил в уголке и мне было мало кусаться смеяться и мне было мало руки на плече Чердак я любил своим зреньем и телом Мы грелись здесь осенью было темно Твоё что имелось под блузкой и юбкой то всё для меня расцвело Твоё что имелось то всё мне дрожало Мне было тебя так роскошно так жаль что мы потеряем что я не удержит что Ваше взмахнёт и моё улетит Красивая Таня зверок одинокий Темно́ты лежат и бассейны молчат Солома пушистая вид мой жестокий В струе лу́нна света бутылка вина Когда мне бывало гораздо моложе то я и счастливый пожалуй что был и я на чердак свой залазил с улыбкой и девушку Таню туда подсадил Дрожат мои ноги и в холодном поту они О Таню я трусь и я Таню люблю Потом на живот головою укладываюсь и сплю и не сплю и сплю Какая-то ветка большущей соломы хрустела и мыши толкались в углах и дивный был месяц в окне сухощавом и дивный был месяц соломою пах На крыше соседней какие-то люди сидели в окошке наверное воры огромная крыша под ними стучала но очень немного. их тень. их носы По краю печали взволнован всей жизнью иду я теперь и я вижу опять как Таня совместно со мною лежала и надо ж мне было её потерять!..

«Последние лета огарки…»

Последние лета огарки Листва. неприятные дни И над головою довлеют верхние потолки К вечерней собаке привяжешь верёвку и в двери иди На корточках тихих тропинок сидят папиросы одни Продолжишь идти по окуркам Увидишь окно в чердаке Оно выделяется резко живёт там больной в уголке Ты крикнешь тихонько — Никола! и тень заявилась в стекле Повязано тряпкою че́ло Висит поразительный нос Тебе он нежен. беги развей свои двое ноги а он будет долго стоять и всё о тебе разрешать.

«Лифтёрша Клевретова…»

Лифтёрша Клевретова и член-корреспондент Парусинов стояли в тёмном углу в паутине. Следователь Пресловутов и два сотрудника в зелёных шляпах Выводили из лифта человека и гражданина Добрякова тире Заботкина который писал утопическую книгу. Пенсионер Мерзавцев тире Костяшко свесившись через красные перила Кричал что это он вывел на чистую воду Ребёнок Поздняков стоял с красным шаром в руке Испуганно топорщил глаза и уши.