По эту сторону горизонта (несколько историй о вантузе, поэзии, бадминтоне, и кое о чём другом) - Юрий О.Ш. Страница 22

Светов. А вот Иван Белый частенько чудит?

Белый (обречённо сутулится).

Козицкий (всматревшись) … Чего-то не помню … (оживившляясь) У нас в селе как-то всё больше Гришка зажигает … вон тот, (махнув рукой в сторону гостей студии) с бородой.

«Бородач» (ухмыляется, хлопая в ладоши). И ты, Колька, тоже не отставай, жги по полной! Чего уж тут, стучать, так стучать!

Козицкий (с вызовом). А что, правда глаза колет?

«Бородач» (потирая руки). Ну-ну, свои люди, сочтёмся!

Козицкий. Кишка тонка! Вот домой вернусь и к участковому я-то зайду, уж правду-матку таить не буду, нет!

Светов (торопливо). И в чём же, Николай Игоревич, ваша правда?

Козицкий. Да во всём … не село, а безысходность одна сплошная … вот так вот!

«Бородач». Понаедет иШтилигенция всякая, хреновая. Ты лопату-то последний раз, когда видел, а? Безисходство ему, видите ли. Лопату в зубы и пошёл поля окучивать, вот и будет тебе процветание!

«Философ» (кивая головой). Будинки зводять не язиком, сокирою37 … це – так, це – так.

Козицкий. И, вообще, попрошу не тыкать! Растыкался тут …. Ни одной трезвой рожы на танцах не увидишь … только в клубе и герои.

«Щеголиха». Вот именно, и глаз не на кого положить, одна пьянь!

Голос в наушнике (раздражённо). Что за колхоз у тебя опять!? Тему, тему раскручивай!

Светов (нервно). Ну, а вот Даша в клубе часто бывает? Её-то вы, наверняка, знаете?

Козицкий (всматриваясь) … Её-то, знаю … вроде. На прошлой неделе, кажись, видал.

Драч (пожимая плечами). Ну, видал и видал … ну и чё?

Козицкий. Так это … ты ещё с этим, как его … с Пашкой-уголовником за клубом самогон пила.

Драч. Ну, пили и пили … и не самогон, а вино … ну и чё?

Забелина (радостно). Ага, попалась, курва!

Драч. Рот свой закрой, сама такая!

Забелина. Как таких земля носит!

Драч. У тебя не спросили!

«Щеголиха». Мужики только к таким и липнут, тьфу!

Драч. А чё, завидно?

«Щеголиха». Кому завидовать?

«Драч». Ну, а чё истеришь тогда?

«Бородач» (причмокнув и всплеснув руками). Ай, да бабы, ай, вы красавы!

Белый (что-то невнятно бормочет).

«Председательша». Ну, ничего-ничего, мы с этим клубом ещё разберёмся!

Светов. А что-то у нас Иван Петрович все молчит. Иван Петрович, ради вас мы собственно и собрались!

Белов (пожимает плечами, опуская голову).

Забелина (привставая и потрясая кулаком). А что сразу Иван! Чуть что, сразу же Иван! А у Ивана, между прочим, уже двадцать лет трудового стажа, сызмальства в полях!

Светов (отмахиваясь). Ну, это к делу не относится.

Забелина (надрывно). Ещё как относится! Сам попробуй-ка на полях двадцать лет по вкалывать, а потом посмотрим: потянет ли тебя на какую-нибудь дуру бесстыжую али нет?

Драч (ощерившись). То-то я и смотрю: как в селе у нас мужику под сорок, так и кастрат сразу же.

Бородач (потирая руки). Да шо в студии зря лясы точить? Ты лучше на сеновал ко мне завтра приходи, вот там про нас, мужиков, и погутарим!

«Щеголиха» (морщась). Да уймёт, наконец-то, кто-нибудь этого петуха облезлого или нет!

Бородач (ухмыляясь). Давай-давай, и ты приходи тоже, у меня сеновал большой!

Драч. Только языком молоть и мастера!

Лужная. Хм, сеновал, говоришь, большой … смотри, не осрамись!

Бородач (деловито). Покуда никто жаловался.

«Щеголиха» (хихикая). Поскоку и сам туда давно уже не ходок.

«Председательша» (жёстко). Так, а ну-ка все успокоились … я сказала!

«Философ» (бурча под нос). Устроили тут балаган, а что картоха гниёт, так никому и дела нет.

Светов. И всё же вернёмся к нашей истории.

Белый (сутулиться).

Забелина. Да, сколько уж можно?!

Драч. Стоко, скоко нужно!

«Бородач». И верно, даёшь правду-матку … бабы, держись!

«Щеголиха». Петух облезлый!

«Бородач». А за петуха ответишь!

Лужная (смеясь). Аккурат, на сеновале.

«Философ» (вполголоса, сокрушённо). Эх-ма, во поле манда.

Голос в наушнике. Твою мать, Андрюха, время!

Светов. Ну что ж, друзья, передача наша многое поведала, но и потаённого осталось не мало. А потому, не мешало бы нам всем встретиться вновь. И думаю я, уж в следующий раз всё, что пока так и осталось в тени, предстанет, наконец-то, пред нашими взорами. Всем удачи, а с вами был я, Андрей Светов, и ток-шоу «Без тайн и недомолвок»!

СЦЕНКА ШЕСТАЯ

Верхние софиты гаснут, участники ток- шоу постепенно покидают студию, в самой студии полумрак.

«Председательша» (степенно вставая). Я чего так и не поняла: журналюг-то кто в село накликал?

«Щеголиха» (торопливо поднимаясь). Да люди разное говорят.

«Председательша» (повернувшись к выходу). Например?

«Щеголиха» (теребя серёжку в ухе). Ну, вроде, письмо кто-то на телевидения написал.

«Председательша» (проходя меж кресел). Что Иван Дашку снасильначал?

«Щеголиха» (дыша в спину собеседницы). Да не, так, обо всё понемногу … о речке они уже в селе узнали, видно, ляпнул кто-то … случайно.

«Председательша» (останавливаясь и поворачивая голову). И кто эта гадюка?

«Щеголиха» (поднимая лицо вверх). Да люди разное говорят.

«Председательша» Ну, и?

«Щеголиха» (не опуская головы). Да, вроде, эта не Дашка.

«Председательша» А кто?

«Щеголиха» (напрягаясь). Да кто его знает … за передачу вон сколько денег отвалили … тут, и ангел не устоит.

«Председательша» (двигаясь с места). Ну, ничего мы со всем этим ещё разберемся!

«Щеголиха» (облегченно). Ну да, ну да …

ЗАНАВЕС

История седьмая. Nomen illis legio (номэн иллис легио)

38

<извечное русское стенание

Ах, опять одна кочка,

Не проехать, не пройти,

На Руси ведь с кондачка

Все проложены пути.>

Эпиграф

Иной души букет –

Сорняк и пустоцвет.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ. ДИМОН

Эпизод первый: <Пробуждение: Настало утро … ну, и что? / Что есть моя судьба? / Увы, практически, ничто: / Лишь кое-где, лишь кое-что – / Удел казенного раба.> «Да заткёшься ты или нет, сволочь – едва размыкая глаза, я отключил на смартфоне надоедливую трель будильника. Да уж, пролетели два желанных выходных едва ощутимым мгновением. И вот опять понедельник. И опять, и снова, чёрт бы его побрал. Вновь целых долгих пять дней сплошной казённой рутины. Напиши то, настрочи это … составь схему, нарисуй график … тоска, короче.

Эпизод второй: <Завтрак: То, что было накануне – / Лишь простой житейский день, / Он прошёл, пожалуй, втуне, / То не день, а дребедень.> Впрочем, и на выходных особых радостях у меня не было. Всё как-то так, всё как-то по мелочам: сходил туда, сходил сюда, посидел там, полежал сям. Хотя нет, у Катьки я