Иван Бунин - Том 1. Стихотворения Страница 23

1901

«Перед закатом набежало…»*

Перед закатом набежалоНад лесом облако — и вдругНа взгорье радуга упала,И засверкало все вокруг.

Стеклянный, редкий и ядреный,С веселым шорохом спеша,Промчался дождь, и лес зеленыйЗатих, прохладою дыша.

Вот день! Уж это не впервые:Прольется — и уйдет из глаз…Как эти ливни золотые,Пугая, радовали нас!

Едва лишь добежим до чащи —Все стихнет… О росистый куст!О взор, счастливый и блестящий,И холодок покорных уст!

1902

«Багряная печальная луна…»*

Багряная печальная лунаВисит вдали, но степь еще темна,Луна во тьму свой теплый отблеск сеетИ над болотом красный сумрак реет.Уж поздно — и какая тишина!

Мне кажется, луна оцепенеет:Она как будто выросла со днаИ допотопной розою краснеет.Но меркнут звезды. Даль озарена.Равнина вод на горизонте млеет,И в ней луна столбом отражена.Склонив лицо прозрачное, светлеетИ грустно в воду смотрится она.

Поет комар. Теплом и гнилью веет.

1902

Смерть*

Спокойно на погосте под луною…Крестов объятья, камни и сирень…Но вот наш склеп, — под мраморной стеною,Как темный призрак, вытянулась тень.

И жутко мне. И мой двойник могильныйКак будто ждет чего-то при луне…Но я иду — и тень, как раб бессильный,Опять ползет, опять покорна мне!

1902

Лесная дорога*

В березовом лесу, где распевают птицы,Где в шелковой траве сквозь тень лучи горят,Темнеют холмики — могил забытых ряд,А под березами, как юные черницы,Смиренно елочки зеленые стоят.

Был здесь когда-то скит, как говорят преданья,И десять девственниц, отрекшись от земли,В нем приняли обет святого созерцанья,Держали строгий пост и, как цветы, цвелиПод пенье божьих птиц и странников сказанья.

Был здесь дремучий бор, в народе говорят,Был долгий стан татар, в лесах кипели битвы;Потом был этот край спокоен и богат,И древний скудный скит и подвиги молитвыЗабылись, точно сон, уж много лет назад.

Немало было снов, — зачем нам помнить их?И вот опять весна. В лесу все зеленеет,Лес сенокоса ждет, а небосклон синеетМеж белых облаков, среди вершин лесных,И на глазах трава в полдневном зное млеет.

Пройдет моя весна, и этот день пройдет,Но весело бродить и знать, что все проходит,Меж тем как счастье жить вовеки не умрет,Покуда над землей заря зарю выводитИ молодая жизнь родится в свой черед.

Бежит зеленый лес, поют и свищут птицы,А вон и озеро, песчаный, белый скат…Пошел! И бубенцы играют и гремят,В колесах, как лучи, блестят на солнце спицы,И кружева теней по лошадям скользят…

1902

«Когда вдоль корабля, качаясь, вьется пена…»*

Когда вдоль корабля, качаясь, вьется пенаИ небо меж снастей синеет в вышине,Люблю твой бледный лик, печальная Селена,Твой безнадежный взор, сопутствующий мне.Люблю под шорох волн рыбацкие напевы,И свежесть от воды — ночные вздохи волн,И созданный мечтой, манящий образ девы,И мой бесцельный путь, мой одинокий челн.

1902

«Если б вы и сошлись, если б вы и смирилися…»*

Если б вы и сошлись, если б вы и смирилися,—    Уж не той она будет, не той!Кто вернет тот закат, как навек вы простилися,    Темный взор, засиявший слезой?

Дни бегут — и теперь от былого осталися    Только думы о том, чего нет,Лишь цветы, что цвели в день, когда вы венчалися,    Да поблекший портрет!

1902

«Крест в долине при дороге…»*

Крест в долине при дороге,А на нем, на ржавых копьяхУ подножия распятья,Из степных цветов венок…Как был ясен южный вечер!Как любил я вечерамиУходить в простор долины,К одинокому кресту!

Тяжело в те дни мне было.Я был молод, я навекиС тем, кому я отдал душу,Расставался в эти дни.Чья же грусть мою смиряла?Кто, задумчивый и кроткий,Сплел в долине при дорогеИз степных цветов венок?

За широкою долиной,В балках, даль полей синела,Южный августовский вечерБыл спокоен, тих и ясен,А в долине кто-то пел.И звала меня, томилаДаль полей, что поздним летомТак прекрасна и бесстрастна,Так безлюдна и грустна.

1902

«Как все спокойно и как все открыто!..»*

Как все спокойно и как все открыто!Как на земле стало тихо и бедно!Сад осыпается, — все в нем забыто,Небо велико и холодно-бледно…

Небо далекое, не ты ли, немое,Меня пугаешь своим простором?Здесь, в этой бедности, где все родное,Встречу я осень радостным взором.

Еще рассеян огонь листопада,И редкие краски ласково-ярки;Еще синицы свищут из сада,И как им тихо в забытом парке!

И только ночью, когда бушуетОсенний ветер, все чуждо снова…И одинокое сердце тоскует:О, если бы близость сердца родного!

1902

Бродяги*

На позабытом тракте к Оренбургу,В бесплодной и холмистой котловинеБольшой, глухой дороги на восток,Стоит в лугу холщовая кибиткаИ бродит кляча в путах. Ни душиНет на лугу, — цыган в кибитке дремлет,И девочка-подросток у дорогиСидит себе одна и равнодушно,С привычной скукой, смотрит на закат:На солнце, уходящее за пашню,На блеск лучей над темным косогором.Наморщив лоб от ветра, вся в лохмотьях,Она следит в безлюдье за холодным,Печальным солнцем, тенью от холмаИ алой пылью, веющей с дорогиИз-под копыт кобылы, — то молчит,То будто грезит, — что-то напевает…Какая глушь! Какая скудость жизни!Какие заунывные напевы!

Вот вечереет, солнце в тучку село,Темнеет в котловине, ветер дует,И ночь идет… Пошли господь бродягамНе думать днем и не слыхать, как ночьюШатается в сухом бурьяне ветерИ что-то шепчет, словно в забытьи!Спи под кибиткой, девочка! Проснешься —Буди отца больного, запрягай —И снова в путь… А для чего, — кто скажет?Жизнь, как могила в поле, молчалива.

1902

Эпитафия («Я девушкой, невестой умерла…»)*

Я девушкой, невестой умерла.Он говорил, что я была прекрасна,Но о любви я лишь мечтала страстно,—Я краткими надеждами жила.

В апрельский день я от людей ушла,Ушла навек покорно и безгласно —И все ж была я в жизни не напрасно:Я для его любви не умерла.

Здесь, в тишине кладбищенской аллеи,Где только ветер веет в полусне,Все говорит о счастье и весне.

Сонет любви на старом мавзолееЗвучит бессмертной грустью обо мне,А небеса синеют вдоль аллеи.

1902

Зимний день в Оберланде*

Лазурным пламенем сияют небеса…Как ясен зимний день, как восхищают взорыВ безбрежной высоте изваянные горы, —Титанов снеговых полярная краса!

На скатах их, как сеть, чернеются леса,И белые поля сквозят в ее узоры,А выше, точно рать, бредет на косогорыТемно-зеленых пихт и елей полоса.

Зовет их горний мир, зовут снегов пустыни,И тянет к ним уйти, — быть вольным, как дикарь,И целый день дышать морозом на вершине.

Уйти и чувствовать, что ты — пигмей и царь,Что над тобой, как храм, воздвигся купол синийИ блещет Зильбергорн, как ледяной алтарь!

1902