Семен Кирсанов - Гражданская лирика и поэмы Страница 26

Ты, разведчик, боец, к примеру. Лазил в нору к фашистскому зверю. Вызнал, какая у немца сила, где немчура паутину свила, принес командиру свое донесение, правдивое, точное, срочное. Приносят разведчики вести, собираются в штабе вместе тысячи важных вестей из многих наших частей. По слову, по строчке да по листку притекают они в Москву. А Сталин сводку прочтет, сделает точный подсчет, где враги чего накопили, где и что они укрепили, сколько дивизий у них стоит, где сражение предстоит. Все обдумает, все прикинет, если надо, войска придвинет, дает отпор немецкому плану, даст удар по вражьему стану. И твое донесение тоже помогло врага уничтожить! Выполняешь дело с душой, значит, ты человек большой!

А ты вот, боец, связист. Дело твое — с проводкой возись. Иди по лесной тропе и тяни себе провод на ротный КП. Идет проводок потаенно, через листву, от шеста к шесту и приходит в штаб батальона. Провод пополз по полянке к штабу полка в землянке. Смотришь, доходит провод твой в штаб фронтовой, а там — столбы замелькали, близка Москва, далека ли, какая ни будь дистанция, а провод в Москву дотянется. Провод вошел в аппарат, по проводу говорят. У провода медных два конца, один — в аппарате Ставки, другой — в аппарате бойца.

Все, что бойцу командиром приказано, с приказанием Родины связано. И говорят среди нашего брата, когда собираемся в бой: от Родины к сердцу солдата — провод прямой!

Какой бы ни был фронт отдаленный, когда говорит командир отделенный: «Не уступать, не отходить ни на волос, держаться за каждую пядь!» — это Родины голос.

Когда по сигнальному знаку в грозовую атаку командир бойцов подымает, вперед зовя и ведя, сердце мое понимает: это приказ вождя!

Всю обстановку без прикрас нам объяснил первомайский приказ. Чует гибель фашистская скверна. Это верно. Но гады пред гибелью ядовитей. Надо еще беспощадней давить их. Пасть у гада в русской крови, подлого гада тайком дави! Пусть трясется у Гитлера гнусная туша! Жги его, боевая «катюша»!

Я своими глазами увидел, как русскую землю пожег и обидел поганый фашистский кат и грабитель. Фашистов я насмерть возненавидел, — ничего не могу простить! Родина мне приказала мстить!

Уничтожать фашистскую мразь, гнать долой разбой-пика с глаз! Мстить врагу за поджоги и зверства!

Будем готовы к сраженьям решающим, к новым ударам, врага сокрушающим!

Добьемся новых великих побед!

Сломаем фашистскому зверю хребет!

Немецкая пуля летела, свистела, с Фомой Смысловым покончить хотела. Да беседам моим еще не конец. Фому не пробил немецкий свинец. Правда, плечо маленько задело, но такое уж наше солдатское дело! Зато мы теперь — бойцы-ветераны, носим нашивки за честные раны. Ну, пока рубец подживал, я у нас в тылах побывал. Беседовал я с медицинской сестрой, просил поскорее в строй. А она говорит: «Потерпите, пожалуйста, не торопите…»

Хожу я уже по деревне с повязкой, только нрав у меня хозяйский. По роте нашей скучаю, а сам хожу, подмечаю, тыловую жизнь изучаю.

Люблю я, ребята, жизнь изучать, — я мужик глазастый. Смотрю и вижу: военная часть — громаднейшее хозяйство. Война не только штык да отвага — тут тебе и машины, и конная тяга, тут и техника грозная, и простая повозка обозная, и мука, и фураж, и склад, и гараж, лазареты, фронтовые газеты… И везут и везут без конца. А для кого — для бойца, для победы!

Войсковое хозяйство — побольше колхоза. Войско не может быть без подвоза. Вот и привозят для нас — из Сибири муку, бензин из Баку, с Урала боеприпас. Не долго в немца снаряд послать, а долго к орудью снаряд переслать. Патрон-то — он весит немного, а надо возить не один миллион, не коротка и дорога! Муку в окопы не свалишь с плеч, надобно хлеб хорошо испечь. Кухня нужна — бойца покормить, банька важна, чтоб тело помыть.

А как вернешься с разведки — спросишь, нет ли газетки. На отдыхе книжку ищем, нужда есть в духовной пище. А еще занимает бойца — нет ли ему письмеца.

Ранен или так занедужил — доктор солдату нужен. А доктору дай инструментов да ваты — бинтов полагается не маловато.

Шел я раз по военным путям. Большое видел движение там. Дорога не малая тропка, ездить по ней не тряско, не топко. А вижу, на ней серьезная пробка. Этак машин пять стоят — ни вперед, ни вспять. А в передней машине, на самом пути, в середине, в моторе шофер ковыряется, кишкою продуть старается. Сзади один гудит, а другой уже на травке сидит, гадает на ромашке о своей милашке. А того, чтобы кто помог, — это другим невдомек.

А машины все не порожние, в одной — снаряды, судя по таре, в другой сапоги наложены, пара к паре. Из третьей виднеется свежий лук и моркови пук. В четвертой — газеты, книжки, да и бойцам письмишки. Ну как не сердиться, как не ругаться — стоит и стоит такое богатство на пути, от нас километрах в десяти!

Говорю я шоферам:

— Да вас ожидают больше, чем дождя к урожаю. Но такой езды я не уважаю. Повар у кухни ждет, снарядов ждет орудийный расчет, интендант глядит на часы, старшина в нетерпенье теребит усы, а время у вас, как песок через пальцы. Большая беда от вашей развальцы! Подумайте сами: от склада начинается путь снаряда в гнездо фашистского гада! А вы на пути задержали снаряд — немец и рад!

Застыдились водители, свою ошибку увидели, помогли шоферу исправить мотор — и во весь опор! Избежать простоя — дело простое. Дорог на фронте каждый час, к сроку доставь боевой припас!

Каждый трудом помогает победе. Скажу о солдатском обеде. Если как следует дело поставишь — продукты для фронта к сроку доставишь. Будет боец доволен и сыт — он и врага сильней «угостит». А про хорошего повара скажут: воюет здорово! Повар вкусно сварит, а боец со смаком по немцу ударит! У славного повара — золотая рука, продукт получает по норме, вкус прибавляет сверх пайка, — выходит, что вдвое кормит. Щи у него наваристы, и радуются товарищи. Каша его вкусна и густа, просто сама влетает в уста и тает. И сила бойца вырастает. Настроение его боевое — он и врагов уложит вдвое. Повар бойцов порадует — смотришь: и сам с наградою.

Пищу надо доставить из тыла, чтобы она в пути не простыла. Нужна у всякого повара к кухонной работе любовь. Хоть угостить самого полководца Суворова, — так для бойца готовь!

Говорит Суворов: «Солдат дорог!» И Родина учит беречь бойца, зовет работать в поте лица, поставлять еду, снаряжение, налаживать все боевое снабжение. Почетная эта работа и в горячее время, и в тишине. А лежит о солдате забота особливо на старшине. Хорошо, когда старшина — эконом, когда знает бойцовские нужды, соблюдает правила службы. Ежели старшина домовит, деловит — боец у него и сыт и помыт, обут и одет и готов для боев и великих побед. Во всем, старшина, проявляй почин! Дерись за честь своего мундира! Старшина — это высший чин советского младшего командира!

Снабжение фронта требует глаза, точного исполнения приказа. Большой на фронте расход — считай и фураж, и муку, и скот. Нужен верный учет и отчет, сохраненье и полная целость. Нужен глаз, чтобы не захотелось иному пройдохе-весовщику солдатский паек положить за щеку. Если кто у бойца крадет — это на пользу немцу идет! А если жулик притрется к складу, я такому не дам пощады, — начнет воровать добро и еду — я его притяну к суду. И сам в трибунал его поведу!

Велика и обильна наша страна. Армия все получает сполна, первосортно и полновесно. Надо только расходовать честно. А война строга и грозна, народу сейчас не до пряток. Любит счет казна, а армия любит порядок.

Не за горами большие бои. Боец, осмотри сапоги свои, все приведи в порядок: от ремешка до вещевого мешка.

Сам следи за собой, не будь растрепой: где порвалось — заштопай, ноги и тело как следует мой, чтобы чистым и свежим двинуться в бой!

А вы, шофера, пекаря, повара, ездовые да фронтовые мастеровые, кладовщики и весовщики — весь военный тыл, — помогайте бойцам изо всех своих сил, заботьтесь о нашем брате, о советском солдате!

А как разобьем фашистского гада — всякому делу будет подсчет, каждому будет большая награда: хорошая жизнь и народный почет!

Должен я вам, бойцы, доложить, что после ранения возвращаюсь я к вам в отделение — Родине верой и правдой служить, с вами по-боевому дружить. Сказал я спасибо врачам и сестрицам, не забыл и с ранеными проститься; пожелали мне в добрый час в родную часть возвратиться. И вот перед вами жив-здоров — бывалый солдат Фома Смыслов.

В жаркую пору я прибыл сюда — началась боевая страда, дни сурового воинского труда. Показали бойцы перед целым светом, что умеют громить врага как зимой, так и летом, что трава зелена, что белы снега, а могила находится для врага.

А с того заварилось дело, что фашистская свора не утерпела, город Курск захватить хотела. Двинул Гитлер свои корпуса, да на камень нашла коса. Самый узкий участок выбрав, двинул Гитлер железных «тигров». Ан на «тигров» нашелся капкан, ан сорвался немецкий план!