Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит] Страница 26

Леонардо снимает плащ, пускает фонтан, выносит во двор кресло, ковер, картину под покрывалом.

В последний день, я думал, не придет;Я ждал с волненьем, медлила она,И вдруг вошла одна, и оглянулась,Сестры Камиллы нет, как в удивленьи.

Входит Мона Лиза, оглядывается и всплескивает руками. Леонардо встречает ее, как всегда, с удивлением, не сразу узнавая ее такою, какой она уже жила в его картине. Приласкав лань, Мона Лиза опускается в кресло, и белый кот вскакивает на ее колени. Поскольку сияет солнце, Леонардо задергивает полотняный полог, и воцаряется нежный полумрак, придающий лицу молодой женщины таинственную прелесть.

Я думал, не придете вы сегодня.

            М о н а  Л и з аВ последний день, в надежде, что вы точкуИль штрих поставите на полотне,Чтоб счесть работу завершенной ныне?

            Л е о н а р д оТеряете терпение?

            М о н а  Л и з а                                  Еще бы!Три года, будто в церковь, постоянноЯ ухожу куда-то; тайны нет,Флоренция вся знает, где сижу,Слух услаждая музыкой и пеньем…

            Л е о н а р д оПри вас монахиня ведь неотлучно,Приличья все соблюдены, не так ли?

            М о н а  Л и з аО, не смешите флорентийцев! Тех,Кто вырос на "Декамероне". МаслаЛегко подлить в историю о нас.

                 Л е о н а р д оСудачат?

              М о н а  Л и з а                 Да, но муж мой лишь смеется.Он знает вас, меня, и прав, конечно.Он говорит, я уж похожа сталаНа вас, как муж с женой чертами схожи,Живя друг с другом в мире много лет.Вы завтра уезжаете?

                Л е о н а р д о                                     Нет, нынче.

              М о н а  Л и з а            (с улыбкой)И я уеду скоро, ненадолго,На столько, сколько вы сказали тоже.

                Л е о н а р д оДа, месяца на три, до осени.

             М о н а  Л и з аЯ упросила мужа взять с собоюМеня в Калабрию, куда он едет,Известно, по делам.

               Л е о н а р д о                                     Вы упросили?

            М о н а  Л и з аЧтоб не скучать в Флоренции без вас.Ну, без работы вашей над портретом,В чем принимаю я участье тоже,Ну, в меру скромных сил моих, конечно.

              Л е о н а р д оДа в вас-то вся и сила, Мона Лиза!Пейзаж какой за вами — целый мир!И вы, как вся Вселенная и символ.

            М о н а  Л и з аВы никогда не кончите портрета,Когда таков ваш замысел, которыйВсе ширится — до символа Вселенной.         (Поднимаясь на ноги.)Не хватит лет моих и ваших сил.

             Л е о н а р д оИ больше не придете вы сюда?

            М о н а  Л и з аНо, может быть, три месяца спустяЯ буду уж другой, совсем не тою,Что здесь глядит на нас, живее нас.Кого б из нас признать не захотите,Равно урон большой нам всем грозит.

Поскольку Леонардо медлит, она протягивает руку; он молча целует ей руку, она, наклонившись, касается губами его волос.

Счастливого пути!

               Л е о н а р д о                                  Прощайте, Лиза!

Выпрямившись, Леонардо обнаруживает себя во дворе дома, где нет ни кресла, ни ковра, ни портрета Моны Лизы. Лань пугливо убегает в кусты. Входит один из учеников.

У ч е н и к. Вы вернулись, учитель!

Л е о н а р д о. Ты не рад.

У ч е н и к. Я-то рад, да у вас горе.

Л е о н а р д о. У меня горе? Какое?

У ч е н и к. Так и думал. Не ведает. Нет Моны Лизы.

Л е о н а р д о. Как нет?

У ч е н и к. Она умерла где-то в пути.

Л е о н а р д о. Нет, нет, она здесь.

Ученик поспешно выносит кресло и усаживает Леонардо, затем выносит подставу с портретом, снимает полотняное покрывало, и Мона Лиза взглядывает на него с улыбкой, а за нею пейзаж расширяет двор до необозримых далей пространств и времени.

ЭПИЛОГ

Церковь Сан Лоренцо. Капелла Медичи, еще не завершенная, но в определенном ракурсе обретшая вполне законченный вид. Входит Микеланджело крадучись из-за полумрака или втайне от всех; вдруг свет солнца из окон, его окружает Хор в карнавальных масках.

         М и к е л а н д ж е л оКто здесь? Кто вы? Да в карнавальных масках.

Хор кружится вокруг него, изображая пляску и пантомиму.

Иль это мне мерещится? Вы — духи?

                 П о э тМы — духи? Души тех, кого ты знал,Чью память ты почтил сооруженьемКапеллы Медичи как архитектор,Художник, скульптор — все в одном лице,Явив впервые в синтезе свой гений.

            Х у д о ж н и кКак скульптор — несравненный, ты вступилВ соперничество с Рафаэлем СантиИ расписал Сикстинскую капеллу,Стяжав и славу живописца.

         М и к е л а н д ж е л о                                                    Боже!Я здесь один; Флоренция в осаде;Из Медичей, отсюда изгнанных,На стороне обретшие и санСвятейший пап и титул герцогский,С врагами ополчились на свободуФлоренции. Теперь я инженерПо обороне; ненависть к МедичиВсех флорентийцев вновь объединила,Как прежде вкруг Лоренцо против ПацциИ папы с королем. Я здесь лишь втайне,Чтоб душу живу сохранить в войне, —Мое ли это дело? Здесь мой мир,Из юности моей, уже почивший,Овеянный стремленьем к красоте,Несущей нам и славу, и бессмертье.

Разносится гул пушечной пальбы.

              Б о г о с л о вЧто жизнь земная? Краткий миг утехИ бед, и муки творческих дерзаний.Уж нет на свете Сандро, Леонардо,Нет Рафаэля.

        М и к е л а н д ж е л о                         Да, один остался.Соперничать мне не с кем. Разве с Богом?Когда бы папы не мешали мне,Сменяя чередой друг друга, с жаждойСебя прославить именем моим,Сколь многое успел свершить бы я.

              С и в и л л аГляди! Врага впускают чрез ворота.

        М и к е л а н д ж е л оПредательство?!

              С и в и л л а                              Не флорентийцев, нет,Того, кто призван ими в кондотьеры.

Пушечная пальба. И тишина. И возгласы: "Нас предали! Погибла Флоренция!"

Хор карнавальных масок, в смятеньи кружась вокруг Микеланджело.

Беги! Беги!

                  Х о р    Да будет век твой долог, долог,       Огня небесного осколок, —    Весь обуянный красотой,    Флоренции век золотой,       Падучих звезд каскад, —    Ты озаришь его закат,       Блистательный, нетленный,       Как солнца во Вселенной.

Капелла Медичи возникает во всем ее совершенстве и благодатной тишине.

        Ночь, Утро, Вечер, День —Здесь мрамора живого светотень.               Утихли битвы,             Как и молитвы.             Жизнь во Христе        Цветет лишь в красоте.

Сюита из комедии «Дон Жуан»