Любовь Столица - Голос Незримого. Том 1 Страница 29

МАТЕРИНСТВО

О, если б я родила сверх-человека.

Как лицо твое походит

На вечерних Богородиц.

Под грушею, лучом благословеннойНа бремя сладостное золотых плодов,В игре простой, но древле освященнойВеликих кровных ласк и умиленных слов, —Лежим мы, нежась, в лоне бытия —Мой первородный сын и я.

Блеяние овец звенит далече…Отец твой, о дитя, их упасет один…Мой слух блюдет младенческие речи:Долг матери стеречь тебя со дня родин.В цветах увойчатых простерла стан я,Как новь тая в груди могущество и страх,И над собой держу свое созданьеВысоко, в розовых напрягшихся руках.Рыжекурчавый, весь нагой младенецДрожит, трепещет, вознесенный в синеву,Повит листвой зеленых полотенец,Подобен божеству!

Я вижу черно-золотые зракиПугливые, святые, словно у орлят,Волос огнистых перистые злаки,Румяный, пухлый в неисчетных ямках зад,И кулаки неистовых ручонок,И стопы крепкие, и выпуклый живот…В мою десницу дан божественный ребенок,Что, кровью алою светясь, живет.

О маленькое тело!Тебя носила я, величием пьяна,В твой рот из груди юной загорелойЛила амброзию молочного вина.И ныне, гордая, я слышу лепет —Уж слово правое родил ты, человек!Блаженная, я знаю лучшую из нег —Объятий детских трепет…

Мой взор крылеет, веет всё любовнейНа чадо милое, как херувим трубя:«Признай же, матерь, истый лик сыновний,Прозри в тобой рожденном самое себя».И разум ищет, кружится, ныряет,Как стриж в водовороте непостижных дел,Над омутом зачатья замирает,Следит круги преемственного сходства тел.Пусть этот орлий взор иного цвета! —Но, как и мой, влюблен он в бытие и строг.Уста ребячливы… Но смех приветаВ них, как в моих, приманчивым изгибом лег.А этот шаг упругий и строптивый!А голос звончатый, воинственный, как медь!Весь действенный в игре, во сне ленивыйСын – мой отобраз. То не счастье ль разуметь?

Как молодое древо на поляне,Я знала луч и вихрь, взращала лист и цвет.Но совершу ли круг обетований?Отброшу ль сладостную тень над далью лет?И опылю ль дерзаний первых завязьМедвяной мудростью? И деянья зерноМне выносит ли творческая зависть,Чтоб в Ниве Вечности прозябло и оно?..

Но ты еси мой продолжатель!Зародыш самости! Общины новой муж!Не я, так ты будь грозовой создатель,Восстань, разрушь!Как зверь питай любовь к живой вселенной,Как человек – к пленительной земной судьбе,Могущий, непорочный, неизменный,Схватись с самим собой в пожизненной борьбе!Беги толпы, страшись уединенья,У мудрецов, стихий и опыта учисьИ куй ликующих потомков звенья —Хоть в них до рая златовратного домчись!

И – родшая тебя – я не исчезну,Как круча, явльшая прославленный ручей,Как жила, сплавленная в серебро ключей,Как глыба перед бездной!

Под грушею, плодами отягченной,Вдали от звонкого блеяния овец,В объятье тесном плоти неделенной,Глядимся мы в бездонный студенец,Как в вещее зерцало бытия —Мой богоданный сын и я.

Я вижу лик под алою повязкойОкруглый, смуглый, молодой, как мак.В губах его таинственная ласка,В очах голубозарных – чистоты маяк.Колонну бронзовую гордой выиВлюбленною рукой младенец охватил,Ввысь излучая кудри огневые,Исполнен неги, созерцания и сил…

О древний образ Матери с Ребенком,То величавой львицы с мощным львенком,То нежной горлицы с испуганным птенцом,Воспет ты не одним восторженным творцом.Ужели ныне в отблеске случайном,Ужель и я в преображеньи водяномПриобщена к благим вселенским тайнамИ зрю двойной свой Лик сияющим над дном?

На персях перекрещиваю руки,Не чую на себе былых полнощных вин,Благословляю материнства муки:

Ты освятил меня, о сын!

В ПРОСТОР

Скочил Добрыня со добра коня,

Напущался он на бабу Горынинку.

Солнце – румяный поденщик богатого лета —Кончило ревностный труд свой на пожне пространных небес:Убрано жито дневного колючего светаВ темные гумна далеких, маститых, кудрявых древес.Шумно спешат батраки на радушные мызы,Кто на волах, волочащих с пшеницею воз золотой,Кто же пешком из долины душистой и сизой,Лыковый пестер неся на заплечье с травою густой.Хлопотно, весело в хлевах, жилье и на риге,Люди, животные, равно устало, гулливы, жадны,Тащат в ушатах удои, в кошницах – ржаные ковриги,Звонко бросают серпы, и цепы, и мотыги:Ждут их смиренные ласки и темные, сладкие сны.Буйно умчусь я отселе…Пирные ясли, столы обойду круговратной тропой,В дальний опасный ковыль из приюта веселийЯ с похвальбою девической ринусь горячей стопой.Сзади – теней веретена прядутся на прясла —Вьют на дубравное царство хмельную, глухую дрему,А впереди – лугоморье еще не погасло!Огненноперая осень ширяет! Ее обойму!

Руки мои простираются с шалой тоскою,Ширятся алчно зрачки, улыбаются дерзко уста…Стоя в челне, я плыву… Я – за славной рекою…Вот – вожделенный мой брег! Вот – простор! Подымайся, мечта!С этой расстильчивой и голубой луговиныЛюбо тебе, о пернатая, кругом крутым запарить,Кинуть земле из-за облак привет соловьиный,В крае таинственных россов, обнявшись с ветрами, царить.Хищное око твое всё глядит – не упьется:Пашен излучины, мельницы, вязы старинные, ширь…Пламенный вечер в поднéбесье с сумраком бьется.Око, мечта моя, ширь!Ах! Бытия тебе мало, – себя же всё много…Жаждешь похитить ты весь и отдать самое себя в дар.Тягостно-спелая жизнь! Высоко над дорогойВиснешь ты, плод недоступный! Стрясет ли тебя чей удар?

Я – исполинская дева. Неволи врагиня.Медным шеломом волос потрясает моя голова,Очи грозят булавой своей хладной и синей,Темным, коварным рукам не чужда ворожбы тетива.Целостный дух свой хочу, наконец, разметать я!Вас созываю, мужи, на прямой поединок с собой!Ширь – наше поприще. Смерть лишь разнимет объятья.И победителю только владеть своевластной судьбой.Ведаю древним чутьем я, что ненависть – сила,Ненависть – девья любовь, к обоюдной усладе тропа,И, богатырка, противлюсь тому, что взманило,В битве ужасна, в оружье загадочна, к страху слепа.Так я служу вековому и правому Счастью!Ибо что воинам слаще, чем девственниц вызов принять?С равномогучими биться отточенной страстьюИ, одолев, пировать?

Руки мои, вы схватились за серп рукоятки,Зубы мои, вы сцепились, да сгинет о милости стон!Перси мои, как вы жаждете яростной схватки!Бранное ж поле пустынно… Лишь мирный лазоревый лен…Где ж ты, Попович узывчивый, мудрый Добрыня,Доблестный Муромец – скифских урочищ былые цари?Спит под курганами дух ваш – былины святыня,Перевелись в стороне заповеданной богатыри…Ты же, моя старобытная мощь, не нужна мне:Тлеют в земле целомудрие жен и отвага мужей…Я одиноко, как древняя баба из камня,Гордо и твердо стою на распутии дольних межей.

Вдруг рассекает мне сердце пылающий холод,Вражий набег повергает меня в черноземную тень.Ветер – могутный, неистовый, сказочный волотВскинул кистень.Единоборство с тобой принимаю, о витязь!Рослый, дородный, в серебряных латах – достойный ты враг.Недра земные, гудите! Горбины и рвы, расступитесь! —С девой, славянкой, сражается ветер – стихийный варяг.Днем подвизался в неслыханной битве он, славный,С чудищем злобным ветрянки – и пал побежден, шестирог.В сумрак напал на меня, неотступно-неявный —Пасть от него – это ворон, меня настигающий – рок!Грудями стиснулись мы, врукопашную взялись:О, что за мышцы железные, неуязвимая плоть.Мне о пощаде моления только остались…Но не смирюсь. Хоть бы в алое сердце стал ворог колоть!Ветр ненавистный, о ветр мой, о ветр мой любимый,Поднял ты, ястреб, меня! Умыкаешь невесту с собой…Чудно твоей полонянке немой, недвижимой,Гневны уста непорочные, радостен взор голубой.Сзади – дубравное царство, дремота и девство…А впереди – на воздушных становьях заката костер,Суженый – князь поднебесья, ночной златозвездный шатер,И богатырство – стихия! И ширь – королевство!С ветром – в простор!

МАТРИАРХАТ

Из раскопок упавших столетий,Из уловов людских изученийМысль – кирка и цепкие сети —Обличает тьмы тем поколений.

Вам, обломки от царств и законовИ скелеты героев – слава!Но превыше хвалы и поклоновТы – прабабка великого права.

В деревянных речных городищах,Разукрасивших тын черепами,И в берлогах землистых и нищихТы была как жрица во храме!

Зрю тебя я мысленно, жено:Ты прекрасна. Вольна твоя поступь.Принесло тебе щедрое веноНа персты янтарную осыпь,

На пологие плечи – запястья,А на рыжие кудри – гребни.Подобает владычице счастьяИз добычи брать, что волшебней.

Потому твои губы – надменны,А чело – всегда благосклонно…Всех мужей любовию леннойОблагает священное лоно.

Как зерно племенных величийТы хранишься заботливо с детства,Дом, и утварь, и веер птичий —Всё твое, о юница, наследство.

Ставши девой, обрядные взмахиТы свеваешь на жертвенный камень.На сосцах – золотые бляхиИ в очах – таинственный пламень.

А потом обручаешься с тем лишь,Кто в бою свой род обессмертил,Тело, разум и дар приемлешь,Словно вепря на огненный вертел.

Но зачав, передашь ты потомкамЛишь свое среброзвучное имя,Как воитель в доспехе неломком,Защитися пред будущим ими.

Если вступишь в совет умудренный,Это глас твой хриплый и гордыйУвлекает в простор опаленныйНенасытных юношей орды.

Ты сама, свирепя́сь, как волчица,Вражье полчище древком заманишь.Горе тем, кто поздно смирится:Ты коленом на груди их станешь.Мало, мало смертей и пленений,Больше, больше рабов и сокровищДля родных племен и селений.Так ты вóпишь, чудо чудовищ.

Возвращаешься в села победноНа чужой вороной кобыле,Кровь – на шее тщеславной и бледной,Волоса – как зарево в тыле.

За тобой полонянников гонятИ курдючных баранов стадо,Пред тобой старики взор клонят,Алчут отроки грозного взгляда.

Этой властью на вечах, в сраженьяхНе природа ль жену облекала?В вековых роковых зарожденьяхЭтой власти былой начало.

Вспомни, женщина, сколькие судьбыТы в руках держала, как вожжи.Время древнее, право, вернуть бы…Горе тем, кто смирится позже.

Опери плодоносностью тело,Что без крыл зачатья хиреет,Уподобись лебеди белой:Та – красивей, коль с выводком реет.

Приобресть понапрасну не тщисяРоду воев присущие свойства:Плоть лебяжья, а ум твой – рысий,И роды – вот твое геройство.

Но и этим ты будешь державной,Ибо вечность в тебе почила,Не мужам, но богам станешь равнойТы, жена – изначальная сила.

И обстанут справа и слеваНочь созвездия, Мать свою – Дети.О великая варварка, Ева!О нетленный слепок столетий!

АФИНА