Николай Некрасов - Кому на Руси жить хорошо Страница 3

ГЛАВА II. СЕЛЬСКАЯ ЯРМОНКА [16]

Недаром наши странникиПоругивали мокрую,Холодную весну.Весна нужна крестьянинуИ ранняя и дружная,А тут – хоть волком вой!Не греет землю солнышко,И облака дождливые,Как дойные коровушки,Идут по небесам.Согнало снег, а зелениНи травки, ни листа!Вода не убирается,Земля не одеваетсяЗеленым ярким бархатомИ, как мертвец без савана,Лежит под небом пасмурнымПечальна и нага.

Жаль бедного крестьянина,А пуще жаль скотинушку;Скормив запасы скудные,Хозяин хворостиноюПрогнал ее в луга,А что там взять? Чернехонько!Лишь на Николу вешнего [17]Погода поуставилась,Зеленой свежей травушкойПолакомился скот.

День жаркий. Под березкамиКрестьяне пробираются,Гуторят меж собой:«Идем одной деревнею,Идем другой – пустехонько!А день сегодня праздничный,Куда пропал народ?..»Идут селом – на улицеОдни ребята малые,В домах – старухи старые,А то и вовсе запертыКалитки на замок.Замок – собачка верная:Не лает, не кусается,А не пускает в дом!Прошли село, увиделиВ зеленой раме зеркало:С краями полный пруд.Над прудом реют ласточки;Какие-то комарики,Проворные и тощие,Вприпрыжку, словно посуху,Гуляют по воде.По берегам, в ракитнике,Коростели скрипят.На длинном, шатком плотикеС вальком поповна толстаяСтоит, как стог подщипанный,Подтыкавши подол.На этом же на плотикеСпит уточка с утятами…Чу! лошадиный храп!Крестьяне разом глянулиИ над водой увиделиДве головы: мужицкую.Курчавую и смуглую,С серьгой (мигало солнышкоНа белой той серьге),Другую – лошадинуюС веревкой сажен в пять.Мужик берет веревку в рот,Мужик плывет – и конь плывет,Мужик заржал – и конь заржал.Плывут, орут! Под бабою,Под малыми утятамиПлот ходит ходенем.

Догнал коня – за холку хвать!Вскочил и на луг выехалДетина: тело белое,А шея как смола;Вода ручьями катитсяС коня и с седока.

«А что у вас в селенииНи старого ни малого,Как вымер весь народ?»– Ушли в село Кузьминское,Сегодня там и ярмонкаИ праздник храмовой. —«А далеко Кузьминское?»

– Да будет версты три.

«Пойдем в село Кузьминское,Посмотрим праздник-ярмонку!» —Решили мужики,А про себя подумали:«Не там ли он скрывается,Кто счастливо живет?..»

Кузьминское богатое,А пуще того – грязноеТорговое село.По косогору тянется,Потом в овраг спускается.А там опять на горочку —Как грязи тут не быть?Две церкви в нем старинные,Одна старообрядская,Другая православная,Дом с надписью: училище,Пустой, забитый наглухо,Изба в одно окошечко,С изображеньем фельдшера,Пускающего кровь.Есть грязная гостиница,Украшенная вывеской(С большим носатым чайникомПоднос в руках подносчика,И маленькими чашками,Как гусыня гусятами,Тот чайник окружен),Есть лавки постоянныеВподобие уездногоГостиного двора…

Пришли на площадь странники:Товару много всякогоИ видимо-невидимоНароду! Не потеха ли?Кажись, нет ходу крестного [18],А, словно пред иконами,Без шапок мужики.Такая уж сторонушка!Гляди, куда деваютсяКрестьянские шлыки [19]:Помимо складу винного,Харчевни, ресторации,Десятка штофных лавочек,Трех постоялых двориков,Да «ренскового погреба»,Да пары кабаков [20].Одиннадцать кабачниковДля праздника поставилиПалатки [21] на селе.При каждой пять подносчиков;Подносчики – молодчикиНаметанные, дошлые,А все им не поспеть,Со сдачей не управиться!Гляди, что́ протянулосяКрестьянских рук со шляпами,С платками, с рукавицами.Ой жажда православная,Куда ты велика!Лишь окатить бы душеньку,А там добудут шапочки,Как отойдет базар.

По пьяным по головушкамИграет солнце вешнее…Хмельно, горластно, празднично,Пестро, красно кругом!Штаны на парнях плисовы,Жилетки полосатые,Рубахи всех цветов;На бабах платья красные,У девок косы с лентами,Лебедками плывут!А есть еще затейницы,Одеты по-столичному —И ширится, и дуетсяПодол на обручах!Заступишь – расфуфырятся!Вольно же, новомодницы,Вам снасти рыболовныеПод юбками носить!На баб нарядных глядючи,Старообрядка злющаяТоварке говорит:«Быть голоду! быть голоду!Дивись, как всходы вымокли,Что половодье вешнееСтоит до Петрова!С тех пор, как бабы началиРядиться в ситцы красные, —Леса не подымаются,А хлеба хоть не сей!»

– Да чем же ситцы красныеТут провинились, матушка?Ума не приложу! —«А ситцы те французские [22] —Собачьей кровью крашены!Ну… поняла теперь?..»

По конной [23] потолкалися,По взгорью, где наваленыКосули [24], грабли, бороны,Багры, станки тележные [25],Ободья, топоры.Там шла торговля бойкая,С божбою, с прибаутками,С здоровым, громким хохотом.И как не хохотать?Мужик какой-то крохотныйХодил, ободья пробовал:Погнул один – не нравится,Погнул другой, потужился.А обод как распрямится —Щелк по лбу мужика!Мужик ревет над ободом,«Вязовою дубиною»Ругает драчуна.Другой приехал с разноюПоделкой деревянною —И вывалил весь воз!Пьяненек! Ось сломалася,А стал ее уделывать —Топор сломал! РаздумалсяМужик над топором,Бранит его, корит его,Как будто дело делает:«Подлец ты, не топор!Пустую службу, плевуюИ ту не сослужил.Всю жизнь свою ты кланялся,А ласков не бывал!»

Пошли по лавкам странники:Любуются платочками,Ивановскими ситцами,Шлеями [26], новой обувью,Издельем кимряков [27].У той сапожной лавочкиОпять смеются странники:Тут башмачки козловыеДед внучке торговал,Пять раз про цену спрашивал,Вертел в руках, оглядывал:Товар первейший сорт!«Ну, дядя! два двугривенныхПлати, не то проваливай!» —Сказал ему купец.– А ты постой! – ЛюбуетсяСтарик ботинкой крохотной,Такую держит речь:– Мне зять – плевать, и дочь смолчит,Жена – плевать, пускай ворчит!А внучку жаль! ПовесиласьНа шею, егоза:«Купи гостинчик, дедушка.Купи!» – Головкой шелковойЛицо щекочет, ластится,Целует старика.Постой, ползунья босая!Постой, юла! КозловыеБотиночки куплю…Расхвастался Вавилушка,И старому и маломуПодарков насулил,А пропился до грошика!Как я глаза бесстыжиеДомашним покажу?..

Мне зять – плевать, и дочь смолчит,Жена – плевать, пускай ворчит!А внучку жаль!.. – Пошел опятьПро внучку! Убивается!..

Народ собрался, слушает,Не смеючись, жалеючи;Случись, работой, хлебушкомЕму бы помогли,А вынуть два двугривенных —Так сам ни с чем останешься.Да был тут человек,Павлуша Веретенников(Какого роду, звания,Не знали мужики,Однако звали «барином».Горазд он был балясничать,Носил рубаху красную,Поддевочку суконную,Смазные сапоги;Пел складно песни русскиеИ слушать их любил.Его видали многиеНа постоялых двориках,В харчевнях, в кабаках.)Так он Вавилу выручил —Купил ему ботиночки.Вавило их схватилИ был таков! – На радостиСпасибо даже баринуЗабыл сказать старик,Зато крестьяне прочиеТак были разутешены,Так рады, словно каждогоОн подарил рублем!Была тут также лавочкаС картинами и книгами,Офени [28] запасалисяСвоим товаром в ней.«А генералов надобно?» —Спросил их купчик-выжига.«И генералов дай!Да только ты по совести,Чтоб были настоящие —Потолще, погрозней».

«Чудные! как вы смотрите! —Сказал купец с усмешкою, —Тут дело не в комплекции…»

– А в чем же? шутишь, друг!Дрянь, что ли, сбыть желательно?А мы куда с ней денемся?Шалишь! Перед крестьяниномВсе генералы равные,Как шишки на ели:Чтобы продать плюгавого,

Попасть на доку [29] надобно,А толстого да грозногоЯ всякому всучу…Давай больших, осанистых,Грудь с гору, глаз навыкате,Да чтобы больше звезд! [30]

«А статских [31] не желаете?»– Ну, вот еще со статскими! —(Однако взяли – дешево! —Какого-то сановника [32]За брюхо с бочку виннуюИ за семнадцать звезд.)Купец – со всем почтением,Что любо, тем и потчует(С Лубянки [33] – первый вор!) —Спустил по сотне Блюхера [34],Архимандрита Фотия [35],Разбойника Сипко [36],Сбыл книги: «Шут Балакирев» [37]И «Английский милорд» [38]…

Легли в коробку книжечки,Пошли гулять портретикиПо царству всероссийскому,Покамест не пристроятсяВ крестьянской летней горенке,На невысокой стеночке…Черт знает для чего!

Эх! эх! придет ли времечко,Когда (приди, желанное!..)Дадут понять крестьянину,Что розь портрет портретику,Что книга книге розь?Когда мужик не БлюхераИ не милорда глупого —Белинского и ГоголяС базара понесет?Ой люди, люди русские!Крестьяне православные!Слыхали ли когда-нибудьВы эти имена?То имена великие,Носили их, прославилиЗаступники народные!Вот вам бы их портретикиПовесить в ваших горенках,Их книги прочитать…

«И рад бы в рай, да дверь-тогде?» —Такая речь врываетсяВ лавчонку неожиданно.– Тебе какую дверь? —«Да в балаган. Чу! музыка!..»– Пойдем, я укажу! —

Про балаган прослышавши,Пошли и наши странникиПослушать, поглазеть.Комедию с Петрушкою,

С козою [39] с барабанщицей [40]И не с простой шарманкою,А с настоящей музыкойСмотрели тут они.Комедия не мудрая,Однако и не глупая,Хожалому, квартальномуНе в бровь, а прямо в глаз!Шалаш полным-полнехонек.Народ орешки щелкает,А то два-три крестьянинаСловечком перекинутся —Гляди, явилась водочка:Посмотрят да попьют!Хохочут, утешаютсяИ часто в речь ПетрушкинуВставляют слово меткое,Какого не придумаешь,Хоть проглоти перо!

Такие есть любители —Как кончится комедия,За ширмочки пойдут,Целуются, братаются,Гуторят с музыкантами:«Откуда, молодцы?»– А были мы господские,Играли на помещика.Теперь мы люди вольные,Кто поднесет-попотчует,Тот нам и господин!

«И дело, други милые,Довольно бар вы тешили,Потешьте мужиков!Эй! малый! сладкой водочки!Наливки! чаю! полпива!Цимлянского – живей!..»

И море разливанноеПойдет, щедрее барскогоРебяток угостят.

Не ветры веют буйные,Не мать-земля колышется —Шумит, поет, ругается,Качается, валяется,Дерется и целуетсяУ праздника народ!Крестьянам показалося,Как вышли на пригорочек,Что все село шатается,Что даже церковь старуюС высокой колокольнеюШатнуло раз-другой! —Тут трезвому, что голому,Неловко… Наши странникиПрошлись еще по площадиИ к вечеру покинулиБурливое село…

ГЛАВА III. ПЬЯНАЯ НОЧЬ