Тед Хьюз - Стихотворения Страница 3

Ворон причащается

"Итак, — сказал Ворон, — с чего начнём?"Бог, утомлённый Творением, храпел."Куда, — сказал Ворон, — куда сначала?"Плечо Бога высилось горой, на ней сидел Ворон."Вставай, — сказал Ворон, — обсудим положение".Бог лежал, разинув рот, огромной тушей.

Ворон откусил кусочек и проглотил.

"Откроется ли тайна сия к усвоениюПри слушании за гранью понимания?"

(Это была первая шутка.)

Но он и впрямь вдруг ощутил себя куда сильнее.

Ворон-иерофант затосковал, непроницаем.

Полупросветлён. Безмолвен.

(Шокирован.)

Рассказ Ворона о св. Георгии

Он видит, что всё во Вселенной —Ряд чисел, мчащихся наперегонки к ответу.С горячечной радостью, ловко балансируя,Он седлает ряды скачущих. Он творит тишину.Он замораживает пустоту,Обращает творение вспять во всём космосе,Затем распускает числа. Падают огромные камни.Легчайшим дыханиемОн плавит головоногих и вылавливает сырые числаИз их ошмётков. Численным пинцетомОн вынимает липкое сердце из неслышно пищащей клетки —Что-то слышит. Он оборачивается —Обтекающий нечистотами демон ухмыляется ему в дверном проёме.Затем исчезает. Он сосредоточивается —Ножом из чиселРежет сердце пополам. Он дрожит —И смотрит вверх. Демон с плоским лицом улиткиИли акулы ухмыляется емуЧерез окно. Затем исчезает. Сконфужен,Потрясён, он собирает внимание в точку —Находя в ядрышке сердца гнездо чисел.Сердце его стучит, рука его дрожит.Что-то хватает его за руку. Он оборачивается. Птичья голова,Лысая, с футбольный мяч, с глазами ящерки, на двух дрожащих птичьих лапках,Каркает на него во всё горло,Цепляясь за ковёр копытцами ног,Угрожая. Он поднимает стул — страх его поднимает —Он лупит покрытый скорлупой предмет до кровавой каши,До месива, топчет пузырящуюся массу.Акулье лицо вопит в дверях,Скаля клыки. Снова стул —Расколов лицо, он разбивает стул вдребезги,Тот корчится в неразрушимом ужасеИ затихает. Теперь с пронзительным воплемПредмет вчетверо больше прочих —Безглазый пузатый клубок волос на крабьих ножках —Вцепляется клешнями в его лицо,Пузо его отверзается — жуткая печь с клыками,И когти когтят его, пытаясь подтащить поближе.Он хватает из настенных ножен меч —Церемониальное японское оружие —И прорубает путь сквозь чащу, сечётПорубленные части, и противник капитулирует.Он стоит по колени в крови и рассекаетВаляющееся тело, разделяет егоСверху вниз, вырезает кишки —Отступает от кровавой лужи. Очухивается —

Роняет меч и убегает с перекошенным лицом из дома,Где лежат в крови его жена и дети.

Бедствие

Приходили известия о слове.Ворон видел, как оно убивает людей. Ел с аппетитом.Видел, как оно крушитГорода в щебёнку. Аппетит не испортился.Видел, как экскременты слова отравляют море.Начал приглядываться.Видел, как дыхание слова сжигает государстваВ пепел.Полетел посмотреть.

Слово сиротливо сочилось: сплошной рот,Ни глаз, ни ушей.Он видел, как оно сосало города,Словно соски свиньи,Выпивая из них людей,Пока не сглотнуло всех,Пока все не переварились в слове.

Прожорливое слово огромными губамиГигантской миноги схватило земную округлость —И принялось сосать.

Но силы его таяли.Оно могло переваривать только людей.Сжималось, морщилось, слабело,УплотняясьУсыхающим грибом.И вот — мелеющее солёное озеро.Прошла его эпоха.Всё, что осталось — сверкающая костямиЗемного племени хрупкая пустыня,

Где бродит в размышленьях Ворон.

Битва при Осфронталисе

Слова пришли страховать его жизнь —Ворон прикинулся мёртвым.Слова принесли призывные повестки —Ворон прикинулся психом.Слова принесли пустые чеки —Ворон стал рисовать на них Минни Маус.Слова принесли лампу Аладдина —Ворон продал её и купил пирог.Слова выстроились рядом вагин —Он позвал друзей.Слова предстали сморщенными вагинами, играющими Генделя —Он сдал их в музей.Слова прикатили бочки вина —Он дал ему скиснуть и замариновал им лук.

Ворон свистнул.

Слова атаковали его шипящей бомбой —Он не слушал.Слова окружили и наводнили его придыхательными —Он клевал носом.Слова вторглись партизанскими губными —Ворон щёлкнул клювом, почесался.Слова затопили его массами согласных —Ворон глотнул воды и возблагодарил небо.

Слова вдруг испугались и сбежали,Укрывшись в череп мёртвого шутаИ захватив с собой весь мир —

Но мир и не заметил.

Ворон зевнул — давным-давноОн выклевал весь этот череп начисто.

Теология Ворона

Ворон понял, что Бог его любит —Иначе он бы свалился замертво.Итак, доказано.Ворон восхищённо прислушался к биению своего сердца.

И понял, что Бог говорит через Ворона —Само существование суть Его откровение.

Но чтоЛюбит камни и говорит через камни?Они ведь вроде тоже существуют.И что говорит через странное молчаниеПосле того, как затихло бряцанье когтей?

И что любит катышки,Вываливающиеся из подвешенных мумифицированных воронов?Что говорит через молчание свинца?

Ворон понял, что есть два Бога —

Один гораздо крупнее другогоЛюбит своих враговИ владеет всем оружием.

Падение Ворона

Когда Ворон был белым, он решил, что солнце чересчур белое.Решил, что сияние солнца уж слишком бело.Он решился напасть на него и одолеть.

Он наполнился бешеной силой до самых краёв.Он наскрёб весь свой гнев и раздул его до небес.Он нацелился клювом в самое сердце солнца.

Он рассмеялся всем своим существом

И атаковал.

От его боевого клича враз постарели деревья,Расплющились тени.

Но солнце лишь вспыхнуло ярче;Разгорелось, и Ворон вернулся обугленным, чёрным.

Он открыл было рот, но и голос его оказался угольно-чёрным.

"Там, наверху, — наконец произнёс он, —Где белое — чёрное, а чёрное — белое, я победил".

Ворон и птицы

Когда орёл парил в рассветном изумрудном небеКогда кроншнеп рыбачил на закате под звон бокаловКогда ласточка падала камнем через женскую песню в пещереИ стриж мчался сквозь дыхание фиалки

Когда сыч уплывал от завтрашней совестиИ воробей счищал с себя вчерашние обещанияИ цапля вырывалась из бессемеровского сиянияИ синехвостка расстёгивала кружевные панталоныИ дятел долбил всё дальше от плуга и розовой фермыИ чибис кувыркался со стиральной машины

Пока снегирь жирел на яблоневых почкахИ щегол набухал на солнцеИ вертишейка горбилась на лунеИ зимородок пялился с капельки росы

Ворон раскорячился на пляже вниз головой среди отбросов, обжираясь упавшим мороженым.

Криминальная баллада

Жил-был человек и когда он родилсяЖенщина упала между кораблём и пристаньюНа повороте от луны к солнцуКрики её мольбы затихлиИ когда он сосалИ жадно приникал к горячей пищеГолова старой леди кренилась, губы её расслаблялисьЛишившись топлива, она стала просто маскойОтражённой в коричневых полупустых бутылкахИ в глазах родичейМелких кругах на блёклой кожеИ когда он бежал, с криком восторга хватаясь за игрушкуИз-под металлолома дёрнулся старикУставился на вощёные ботинки под бокомИ медленно забыл гомеровские смертиПикирующее натуральное хозяйствоПростой тёмной занавескиИ когда он прижал первую любовь животом к животуЖёлтая женщина замычалаНа полу, и муж гляделСквозь обезболивающую маскуИ чувствовал картон своего телаИ когда он гулял в саду своём и смотрел на детей своихСкачущих среди собак и мячейОн не мог слышать их глупеньких песенок и лаяИз-за автоматовИ криков и смеха в камереСпутавшейся в воздухе с его слухомИ не мог он повернуть к домуИбо женщина с жуткой болью каталась в пламениИ взывала к нему постоянноИз пустого пруда золотых рыбокИ когда он начал орать, защищая свой слухИ колоть своё зрение в щепкиРуки его внезапно покрылись кровьюИ теперь он бежал от детей и бежал от домаДержа окровавленные руки подальше от всегоИ бежал вдоль дороги и прямо в лесИ под листвой он сел рыдая

И под листвой сидел рыдая

Пока не начал хохотать

Ворон на берегу