Михаил Дудин - Сто стихотворений Страница 3

1946

«В моей беспокойной и трудной судьбе…»

И. Т.

В моей беспокойной и трудной судьбеОстанешься ты навсегда.Меня поезда привозили к тебе,И я полюбил поезда.

Петляли дороги, и ветер трубилВ разливе сигнальных огней.Я милую землю навек полюбилЗа то, что ты ходишь по ней.

Была ты со мной в непроглядном дыму,Надежда моя и броня,Я, может, себя полюбил потому,Что ты полюбила меня.

1947

На берегу

Здесь чайки в белые буруныРоняют крик.И продолженьем волн уходят дюныНа материк.

И ты бежишь воде навстречу,Во всем вольна.И вновь тебе окатывает плечиЕе волна.

Что хочешь делай. Чем угодно жалуй.Хоть плачь, хоть пой.Весь мир сейчас без горьких слез и жалобПеред тобой.

Он пред тобой и для тебя назначен —Бери, дари.Он весь промыт, он светел и прозрачен,Как янтари.

Он пред тобой, и радостный, и громкий,Во весь простор.…У горизонта на дрожащей кромкеСтоит линкор.

1953

«Посмотри, как тихо позолоту…»

Посмотри, как тихо позолотуАвгуст рассыпает на полях.Аисты готовятся к отлету.Ласточки сидят на проводах.

Созреванья легкая усталостьУ самой природы — погляди.Милая, нам многое досталось,Многое осталось впереди.

Небо выше и просторы — шире.Наше поле в скирдах золотых.Самая большая радость в мире —Это делать счастье для других.

От всего, что в этом мире скрыто,Против нас готовится в тиши,Самая надежная защита —Ясное спокойствие души.

Я тебя за тыщу верст услышу,Звонкой песней отзовусь в ответ.Ласточки воротятся под крышу,Аистов придумает поэт.

1953

Янтарь

Кусок промытый янтаря,Веселый, как заря,Вчерашний выбросил прибойВ подарок нам с тобой.

Прозрачный, как цветочный мед,Он весь сквозит на свет.Он к нам дошел, к другим дойдетСквозь сотни тысяч лет.

Он выплыл к нам с морского дна,Где тоже жизнь цвела,А в глубине его виднаЗастывшая пчела.

И я сквозь тысячи годовЗа ней готов в полет:Узнать, с каких она цветовСвой собирала мед.

Я жизнь люблю. Она рассказРазвертывает свой.И как мы счастливы сейчас,Лишь знаем мы с тобой.

Теперь уже не наугад,Наш опыт разберет —И что такое в жизни яд,И что такое мед.

Любовь. Ее не взять годамИ силой не сломать.Я сам, я сам ее раздам,Чтобы опять, опять

Она на радость молодымВ прожилках янтаряСквозь сотни лет пришла к другим,Живым огнем горя.

1953

«Я воевал, и, знать, недаром…»

Я воевал, и, знать, недаромВойна вошла в мои глаза.Закат мне кажется пожаром,Артподготовкою — гроза.

На взгорье спелая брусникаГорячей кровью налилась.Поди попробуй улови-каИ объясни мне эту связь.

Года идут, и дни мелькают,Но до сих пор в пустой ночиМеня с постели поднимаютСтрады военной трубачи.

Походным маршем дышат ямбы,Солдатским запахом дорог.Я от сравнений этих сам быОсвободился, если б мог,

И позабыл, во имя мира,Как мерз в подтаявшем снегу,Как слушал голос командира,Но что поделать — не могу!

Подходят тучи, как пехота,От моря серою волной,И шпарит, как из пулемета,По крышке дождик проливной.

1955

«Нынче осень, как поздняя слава…»

Нынче осень, как поздняя слава,Ненадежна и так хороша!Светит солнце весеннего сплава,За холмы уходить не спеша.

А по кромке зеленой у лесаЗеленеют в воде камыши.И под тенью густого навесаТишина и покой. Ни души.

У опушки сухого болотаВырастает вторая трава.Красота! И стрелять неохота —Поднимаются тетерева.

Я нарочно оставил двустволку,Чтоб не трогать внимательных птиц.А по лесу звенит без умолкуКомариная песня синиц.

В рыжей хвое лесные дороги.Листья падают, тихо шурша.И душа забывает тревоги,И обиды прощает душа.

Видно, лето не кончило повесть,И запас у природы богат.Бронзовея, прямые, как совесть,Смотрят старые сосны в закат.

1955

«По щебню пулковских расщелин…»

По щебню пулковских расщелинОкоп взбирался на окоп.…Опять зениткою нацеленВ ночное небо телескоп.

Там солнца плавятся в пожарах.И там, загадочна досель,Как на прицеле, в окулярахДрожит космическая цель.

Астроном мыслью путь проделалВ необозримый мир планет.И, как вселенной нет предела,Мечте его предела нет.

И за мечтою этой смело,Опережая чудеса,Ракеты трепетное телоС земли рванется в небеса.

Она пройдет потоком света,Меж звезд сияя горячо.…Снежинка — малая планета —Ему садится на плечо.

1955

«Здесь сосны, ветер и зима…»

Здесь сосны, ветер и зима,Приди сейчас сюда сама,И будет май и юг.Засмейся громко иль заплачь,Но только все переиначь,Как ты умеешь вдруг.

Здесь день и ночь трубит трубойПо мерзлым отмелям прибойВ кипенье белых пен.И льда налет, и брызг полетВесь день до ночи — напролет,Всю ночь — без перемен.

И любо мне на берегуУ всех ветров стоять в кругу,Глотать морской настойИ знать, что ты идешь самаСюда, где сосны и зима,Что можно вновь сойти с ума,Сказав мгновенью — стой!

1956–1957

Сосны на берегу

А. Пунчонку

Неправда! Есть еще в пороховницахЗапас хороший пороха сухого.И есть еще на глубине душиСвятая нерастраченная совесть.Она-то и дает, наверно, правоГлядеть в глаза, и верить, и любить,И обнимать с надеждою за плечиРедеющих, как зимний лес, друзей.

Я каждый день хожу сосновой рощейПо берегу янтарного залива,Где ветер, набегающий со взморья,Гудит в вершинах и несет по склонуСыпучий снег с песком сыпучих дюн,Где грозно замерзающее мореКувалдами тяжелыми колотитВ береговой белеющий припай.

Давно я знаю, что покоя нету,Что счастье человека вне покоя,Что время выдувает из душиВсю накипь, неудачи и сомненья,Как ветер, набегающий со взморья,Сдувает пену с бесконечных волн.

«Пройдет и это» — мудрость СоломонаНе нашему характеру сродни.Мы любим землю. Мы земные люди.

Мы жили больше в помыслах грядущимИ очень мало для себя самих.Гремел Октябрь над нашей колыбельюРаскатами «Авроры». Резал ушиВ два пальца свист метели продувной.Походные костры и бивуаки,Забытые могильные курганыИ серый пепел страсти и раздумийНа рано поседевших волосах.

Мы не сдались. Мы, словно эти сосныПо берегу, все в ссадинах и шрамах,Корявые, высокие, прямые,Ломаемся, но не умеем гнуться.Мы глубоко в земле сплелись   корнями,Мы в небесах вершинами сплелисьИ бурю, налетающую с моря,Встречаем грудью, как всегда,   в упор.

Редеем мы. Но выстоять нам надо.Уже встает, уже шумит подлесок,Поддерживая нас и подпирая,Вершинами вытягиваясь к солнцу,По-своему шумит…

1956–1957