Максимилиан Волошин - Том 1. Стихотворения и поэмы 1899-1926 Страница 3

1900

Афины

Париж

С Монмартра

Город-Змей, сжимая звенья,Сыпет искры в алый день.Улиц тусклые каменьяСиневой прозрачит тень.Груды зданий как кристаллы;Серебро, агат и сталь;И церковные порталы,Как седой хрусталь.Город бледным днем измучен,Весь исчерчен тьмой излучин,И над ним издалека –По пустыням небосклона,Как хоругви, как знамена,Грозовые облака…И в пространство величаво,Властной музыкой звуча,Распростерлись три луча,Как венец…    (Твой образ – Слава!)И над городом далечеНа каштанах с высоты,Как мистические свечи,В небе теплятся цветы…

<1904–1905>

Дождь

В дождь Париж расцветает,Точно серая роза…Шелестит, опьяняетВлажной лаской наркоза.

А по окнам, танцуяВсё быстрее, быстрее,И смеясь и ликуя,Вьются серые феи…

Тянут тысячи пальцевНити серого шелка,И касается пяльцевТоропливо иголка.

На синеющем лакеРазбегаются блики…В проносящемся мракеЗамутились их лики…

Сколько глазок несхожих!И несутся в смятеньи,И целуют прохожих,И ласкают растенья…

И на груды сокровищ,Разлитых по камням,Смотрят морды чудовищС высоты Notre-Dame…

<Февраль 1904>

«Как мне близок и понятен…»

Как мне близок и понятенЭтот мир – зеленый, синий,Мир живых, прозрачных пятенИ упругих, гибких линий.

Мир стряхнул покров туманов.Четкий воздух свеж и чист.На больших стволах каштановЯрко вспыхнул бледный лист.

Небо целый день моргает(Прыснет дождик, брызнет луч),Развивает и свиваетСвой покров из сизых туч.

И сквозь дымчатые щелиПотускневшего окнаБледно пишет акварелиЭта бледная весна.

<1902>

«Осень… осень… Весь Париж…»

Осень… осень… Весь Париж,Очертанья сизых крышСкрылись в дымчатой вуали,Расплылись в жемчужной дали.

В поредевшей мгле садовСтелет огненная осеньПерламутровую просиньМежду бронзовых листов.

Вечер… Тучи… Алый светРазлился в лиловой дали:Красный в сером – это цветНадрывающей печали.

Ночью грустно. От огнейИглы тянутся лучами.От садов и от аллейПахнет мокрыми листами.

<1902>

«Огненных линий аккорд…»

Огненных линий аккорд,Бездну зеркально-живую,Ночью Place la Concorde[1],Ночью дождливой люблю я.Зарево с небом слилось…Сумрак то рдяный, то синий,Бездны пронзенной насквозьНитями иглистых линий…В вихре сверкающих брызг,Пойманных четкостью лака,Дышит гигант – ОбелискРозово-бледный из мрака.

<1903–1904>

«Закат сиял улыбкой алой…»

Закат сиял улыбкой алой.Париж тонул в лиловой мгле.В порыве грусти день усталыйПрижал свой лоб к сырой земле.И вечер медленно расправилНад миром сизое крыло…И кто-то горсть камней расплавилИ кинул в жидкое стекло.Река линялыми шелкамиКачала белый пароход.И праздник был на лоне вод…Огни плясали меж волнами…Ряды огромных тополейК реке сходились, как гиганты,И загорались бриллиантыВ зубчатом кружеве ветвей…

<Лето 1904>

На Сене близ Мэдона

«В серо-сиреневом вечере…»

Анне Ник. Ивановой

В серо-сиреневом вечереРадостны сны мои нынче.В сердце сияние «Вечери»Леонардо да Винчи.

Между мхом и травою мохнатоюКлюч лепечет невнятно.Алым трепетом пали на статуюЗолотистые пятна.

Ветер веет и вьется украдкамиМеж ветвей, над водой наклоненных,Шевеля тяжелыми складкамиШелков зеленых.

Разбирает бледные волосыПлакучей ивы.По озерам прозелень, полосыИ стальные отливы.

И, одеты мглою и чернию,Многострунные сосныНавевают думу вечернююПро минувшие весны.

Облака над лесными гигантамиПерепутаны алою пряжей,И плывут из аллей бриллиантамиФонари экипажей.

<2 июля 1905>

В Булонскoм лесу

«На старых каштанах сияют листы…»

На старых каштанах сияют листы,  Как строй геральдических лилий.Душа моя в узах своей немоты  Звенит от безвольных усилий.

Я болен весеннею смутной тоской  Несознанных миром рождений.Овей мое сердце прозрачною мглой  Зеленых своих наваждений!

И манит, и плачет, и давит виски  Весеннею острою грустью…Неси мои думы, как воды реки,  На волю к широкому устью!

1905

«В молочных сумерках за сизой пеленой…»

В молочных сумерках за сизой пеленойМерцает золото, как желтый огнь в опалах.На бурый войлок мха, на шелк листов опалыхРосится тонкий дождь, осенний и лесной.

Сквозящих даль аллей струится сединой.Прель дышит влагою и тленьем трав увялых.Края раздвинувши завес линяло-алых,Сквозь окна вечера синеет свод ночной.

Но поздний луч зари возжег благоговейноЗеленый свет лампад на мутном дне бассейна,Орозовил углы карнизов и колонн,

Зардел в слепом окне, златые кинул бликиНа бронзы черные, на мраморные лики,И темным пламенем дымится Трианон.

1909

«Парижа я люблю осенний, строгий плен…»

Парижа я люблю осенний, строгий плен,И пятна ржавые сбежавшей позолоты,И небо серое, и веток переплеты –Чернильно-синие, как нити темных вен.

Поток всё тех же лиц – одних, без перемен,Дыханье тяжкое прерывистой работы,И жизни будничной крикливые заботы,И зелень черную, и дымный камень стен.

Мосты, где рельсами ряды домов разъяты,И дым от поезда клоками белой ваты,И из-за крыш и труб – сквозь дождь издалека

Большое Колесо и Башня-великанша,И ветер рвет огни и гонит облакаС пустынных отмелей дождливого Ла-Манша.

1909

«Перепутал карты я пасьянса…»

Адел. Герцык.

Перепутал карты я пасьянса,Ключ иссяк, и русло пусто ныне.Взор пленен садами Иль де-Франса,А душа тоскует по пустыне.

Бродит осень парками Версаля,Вся закатным заревом объята…Мне же снятся рыцари ГрааляНа скалах суровых Монсальвата.

Мне, Париж, желанна и знакомаВласть забвенья, хмель твоей отравы!Ах! В душе – пустыня Меганома,Зной, и камни, и сухие травы…

1909

Диана де Пуатье

Над бледным мрамором склонились к водам низкоСтруи плакучих ив и нити бледных верб.Дворцов Фонтенебло торжественный ущербТобою осиян, Диана-Одалиска.

Богиня строгая, с глазами василиска,Над троном Валуа воздвигла ты свой герб,И в замках Франции сияет лунный серпСредь лилий Генриха и саламандр Франциска.

В бесстрастной наготе, среди охотниц-нимфПо паркам ты идешь, волшебный свой заимфНа шею уронив Оленя-Актеона.

И он – влюбленный принц, с мечтательной тоскойГлядит в твои глаза, владычица! ТакойТы нам изваяна на мраморах Гужона.

1907