Юрий Левитанский - Стихотворения Страница 3

Юрий Левитанский. Стороны света.

Москва: Советский писатель, 1959.

Как я спал на войне...

Как я спал на войне,в трескотнеи в полночной возне,на войне,посреди ее грозныхи шумных владений!Чуть приваливался к сосне —и проваливался.Во сненикаких не видал сновидений.Впрочем, нет, я видал.Я, конечно, забыл —я видал.Я бросался в травумежду пушками и тягачами,засыпал,и во сне я летал над землею,виталнад усталой землейфронтовыми ночами.Это было легко:взмах рукой,и другой,и уже я лечу(взмах рукой!)над лугами некошеными,над болотной кугой(взмах рукой!),над речною дугойтихо-тихо скриплюсапогами солдатскимикожаными.Это было легко.Вышина мне была не страшна.Взмах рукой, и другой —и уже в вышине этой таешь.А наутро мой сонрастолковывал мне старшина.— Молодой, — говорил,-ты растешь, — говорил,-оттого и летаешь…Сны сменяются снами,изменяются с нами.В белом кресле с откинутойспинкой,в мягком кресле с чехломя дремлю в самолете,смущаемый взрослыми снамиоб устойчивой, прочной землес ежевикой, дождем и щеглом.С каждым годомсильнее влечетвсе устойчиво прочное.Так зачем у костра-дымокура,у лесного огня,не забытое мною,но как бы забытое, прошлоеголосами другимиопять окликает меня?Загорелые парни в ковбойкахи в кепках, упрямо заломленных,да с глазами,в которых лесные костры горят,спят на влажной травеи на жестких матрацах соломенных,как убитые спяти во сне над землею парят.Как летают они!Залетают за облако,тают.Это очень легко —вышина им ничуть не страшна.Ты был прав, старшина:молодые растут,оттого и летают.Лишь теперь мне понятнався горечь тех слов,старшина!Что ж я в споры вступаю?Я парням табаку отсыпаю.Торопливо ломаю сушняк,у лесного огня хлопочу.А потом я бросаюсь в травуи в траве молодой засыпаю.Взмах рукой, и другой!Поднимаюсь опятьи лечу.

Юрий Левитанский. Стороны света.

Москва: Советский писатель, 1959.

Грач над березовой чащей...

Грач над березовой чащей.Света и сумрака заговор.Вечно о чем-то молчащий,неразговорчивый загород.Лес меня ветками хлещетв сумраке спутанной зелени.Лес меня бережно лечитдревними мудрыми зельями.Мятой травою врачует —век исцеленному здравствовать,посох дорожный вручает —с посохом по лесу странствовать…Корни замшелого кленасучьями трогаю голыми,и откликается кронадальними строгими гулами.Резко сгущаются тени,перемещаются линии.Тихо шевелятся в тинестранные желтые лилии.Гром осыпается близко,будит округу уснувшую.Щурюсь от быстрого блеска.Слушаю.Слушаю.Слушаю.

Юрий Левитанский. Стороны света.

Москва: Советский писатель, 1959.

Вы помните песню про славное море?..

Вы помните песню про славное море?О парус,летящий под гул баргузина!…Осенние звезды стояли над логом,осенним туманом клубилась низина.

Потом начинало светать понемногу.Пронзительно пахли цветы полевые…Я с песнею тоюпускался в дорогу,Байкал для себя открывая впервые.

Вернее, он сам открывал себя.Медленномашина взбиралась на грань перевала.За петлями тракта,за листьями меднымитянуло прохладой и синь проступала.

И вдруг он открылся.Открылась границамеж небом и морем.Зарей освещенный,казалось, он вышел, желая сравнитьсяс той самою песней, ему посвященной.

И враз пробежали мурашки по коже,сжимало дыханье все туже и туже.Он знал себе цену.Он спрашивал:— Что же,похоже на песню?А может, похуже?

Наполнен до края дыханьем соленымгорячей смолы, чешуи омулиной,он был голубым,синеватым,зеленым,горел ежевикой и дикой малиной.

Вскипала на гальке волна ветровая,крикливые чайки к воде припадали,и как ни старался я, рот открывая,но в море,но в море слова пропадали.

И думалось мнепод прямым его взглядом,что, как ни была бы ты, песня, красива,ты меркнешь,когда открывается рядомживая,земная,всесильная сила.

Юрий Левитанский. Стороны света.

Москва: Советский писатель, 1959.

Не брести мне сушею...

Не брести мне сушею,а по северным рекам плыть!Я люблю присущуюэтим северным рекам прыть.Мне на палубе слышно,как плещет внизу Витим,как ревет Витим,в двух шагах почти невидим.Я щекою небритойощущаю мешок вещевой,мой дорожный мешок,перемытый водой дождевой.От него пахнет пастой зубноюи ягодным мылом,позабытой страною —детством лагерным милым.И от этого снится мне детствос певучими горнамии с вершинами горными,неприступными, гордыми.К тем вершинам горным,чтоб увидеть их наяву,от детства самогопо высокой воде плыву.У безлюдного берегаопускаю скрипучие трапына песчаные отмели,на лесные пахучие трааы.И огни золотого приискав темноте за бортомначинаются, словно присказка(сказка будет потом!).Ну, а в присказке ходит Золушкав сапогах кирзовых.Полыхают вовсю два солнышкав глазах бирюзовых.Засыпает она, усталая,на подушке колкой,и стоят босоножки старыепод железной койкой.А за окнами зорька-зорюшкасладко сны навевает.Золотые туфельки Золушкане спеша надевает.Золотыми, росой обрызганными,по мосткам застучала…Только это уже не присказка —это сказки начало.Это сказка моя правдивая,где ни лжи, ни обмана,где и вправду вершины горныеподнимаются из тумана.Ах, вершины гордые!Чтоб увидеть вас наяву,я от детства самогопо высокой воде плыву.

Юрий Левитанский. Стороны света.

Москва: Советский писатель, 1959.

ПЕЙЗАЖ

Горящей осени упорство!Сжигая рощи за собой,она ведет единоборство,хотя проигрывает бой.

Идет бесшумный поединок,но в нем схлестнулись не шутятугие нити паутинокс тугими каплями дождя.

И ветер, в этой потасовкес утра осинник всполошив,швыряет листья, как листовки,-сдавайся, мол, покуда жив.

И сдачи первая примета —белесый иней на лугу.Ах, птицы, ваша песня спета,и я помочь вам не могу...

Таков пейзаж. И если дажеего озвучить вы могли б —чего-то главного в пейзаженедостает, и он погиб.

И все не то, все не годится —и эта синь, и эта даль,и даже птица, ибо птица —второстепенная деталь.

Но, как бы радуясь заминке,пока я с вами говорю,проходит женщина в косынкепо золотому сентябрю.

Она высматривает грузди,она выслушивает тишь,и отраженья этой грустив ее глазах не разглядишь.

Она в бору, как в заселенномво всю длину и глубинупрозрачном озере зеленом,где тропка стелется по дну,

где, издалёка залетая,лучи скользят наискосоки, словно рыбка золотая,летит березовый листок…

Опять по листьям застучало,но так же медленна, тиха,она идет,и здесь началокартины, музыки, стиха.

А предыдущая страница,где разноцветье по лесам,-затем, чтоб было с чем сравнитьсяее губам,ее глазам.

Юрий Левитанский. Стороны света.

Москва: Советский писатель, 1959.

БЕРЕЗА

За стеною голосаи звон посуды.Доводящие до умопомраченьяразговоры за стеною,пересудыи дебаты философского значенья.

Видно, за полночь.Разбужен поневоле,я выскакиваю из-под одеяла.Что мне снилось?Мне приснилось чисто поле,где-то во поле березонька стояла.

Я кричу за эту стену:— Погодите!Ветер во поле березу пригибает.Одевайтесь, — говорю,-и выходите,где-то во поле береза погибает.

Пять минут, — кричу,-достаточно на сборы.Станем разом против ветра и мороза…-Пересуды за стеною,разговоры.Замерзает где-то во поле береза.

Юрий Левитанский. Стороны света.

Москва: Советский писатель, 1959.

ПАМЯТИ РОВЕСНИКА

Мы не от старости умрем —

От старых ран умрем…