Владислав Ходасевич - Стихотворения Страница 3

Вечером синим

Вечерних окон свет жемчужныйЗастыл, недвижный, на полу,Отбросил к лицам блеск ненужныйИ в сердце заострил иглу.

Мы ограждались тяжким рядом,Людей и стен — и вновь, и вновьКаким неотвратимым взглядом,Язвящим жалом, тонким ядомВпилась усталая любовь!

Слова, и клятвы, и объятьяКакой замкнули тесный круг,И ненавидящем пожатьеКак больно, больно — пальцем рук!

Но нет, молчанья не нарушим,Чтоб клясть судьбу твою, мою,Лишь молча, зубы стиснув, душимОпять подкравшуюся к душамЛюбовь — вечернюю змею.

За окном гудит метелица,Снег взметает на крыльцо.Я играю — от бездельица —В обручальное кольцо.

Старый кот, по стульям лазая,Выгнул спину и молчит.За стеной метель безглазаяЛьдяным посохом стучит.

Ночи зимние! Кликуши вы,В очи вам боюсь взглянуть…Медвежонок, сын мой плюшевый,Свесил голову на грудь.

Кольца

Я тебя провожаю с поклоном,Возвращаю в молчанье кольцо.Только вечер настойчивым стономВызывает тебя на крыльцо.

Ты уходишь в ночную дорогу,Не боясь, не дрожа, не смотря.Ты доверилась темному богу?Не возьмешь моего фонаря?

Провожу тебя только поклоном.Ожесточено сердце твое!..Ах, в часовне предутренним звономОтмечается горе мое.

Велишь — молчу. Глухие дни настали!В последний раз ко мне приходишь ты.Но различу за складками вуалиБез милой маски — милые черты.

Иди, пляши в бесстыдствах карнавала,Твоя рука без прежнего кольца, —И Смерть вольна раскинуть покрывалоНад ужасом померкшего лица.

Passvium[1]

Листвой засыпаны ступени…Луг потускневший гладко скошен…Бескрайним ветром в бездну вброшен,День отлетел, как лист осенний.

Итак, лишь нитью, тонким стеблем,Он к жизни был легко прицеплен!В моей душе огонь затеплен,Неугасим и неколеблем.

Мои слова печально кротки.Перебирает Тишина.Все те же медленные четки,И облик давний, нежно-кроткий,Опять недвижен у окна.

Я снова тих и тайно — весел…За дверью нашей — Тишина.Я прожил дни, но годы взвесил,И вот как прежде — тих и весел,Ты — неподвижна у окна.

И если я тебя окликну,Ответом будет Тишина,Но я к руке твоей приникну,И если вновь тебя окликну —Ты улыбнешься у окна!

За снегами

Елка выросла в лесу.

Елкич с шишкой на носу.

Наша елка зажжена.Здравствуй, вечер благовонный!Ты опять бела, бледна,Ты бледней царевны сонной.

Снова сердцу сужденаРадость мертвенная боли.Наша елка зажжена:Светлый знак о смертной доле.

Ты стройна, светла, бледна,Ты убьешь рукой невинной…Наша елка зажжена.Здравствуй, вечер, тихий, длинный…

Хорошо в моей тиши!Сладки снежные могилы!Елкич, милый, попляши!Елкич, милый, милый, милый.

Время легкий бисер нижет:Час за часом, день ко дню…

Не с тобой ли сын мой прижит?Не тебя ли хороню?

Время жалоб не услышит!Руки вскину к синеве, —

А уже рисунок вышитНа исколотой канве.

Цветку Ивановой ночи

Я до тебя не добреду,Цветок нетленный, цвет мой милый,Я развожу костер в саду,Огонь прощальный и унылый.

Цвети во тьме, лелея клад!Тебя лишь ветер вольно склонитДа волк, блуждая наугад,Хвостом ленивым тихо тронет.

В лесу, пред ликом темноты,Не станешь ты ничьей добычей.Оберегут тебя цветы,Да шум сосны, да окрик птичий….

А я у дымного костраСжигаю все, что было мило,Огня бессонная играЛицо мне болью оттенила.

Но та же ночь, что сердце жметВ неумолимых тяжких лапах,Мне как святыню донесетТвой несказанный, дальний запах.

Я жду. Рассветный ветерокЗолу рассыплет, дым разгонит,Я брошу в озеро венок,И как он медленно потонет!

Пролог неоконченной пьесы

Андрею Белому

Самая хмельная боль — Безнадежность,Самая строгая повесть — Любовь.В сердце Поэта за горькую нежность    С каждым стихом проливалась кровь.

Жребий поэтов — бичи и распятья.Каждый венчался терновым венцом.Тот, кто слагал вам стихи про объятья,Их разомкнул и упал — мертвецом!

Будьте покойны! — все тихо свершится.Не уходите! — не будет стрельбы.Должен, быть может, слегка уклониться    Слишком уверенный шаг Судьбы.

В сердце Поэта за горькую нежностьТемным вином изливается кровь…Самая хмельная боль — Безнадежность,Самая строгая повесть — Любовь.

Сборник «Счастливый домик» (1914)

Жене моей Анне

Пленные шумы

Взгляни, как наша ночь пуста и молчалива:    Осенних звезд задумчивая сетьЗовет спокойно жить и мудро умереть, —    Легко сойти с последнего обрываВ долину кроткую.    Быть может, там ручей,    Еще кипя, бежит от водопада,    Поет свирель, вдали пестреет стадо,И внятно щелканье пастушеских бичей.    Иль, может быть, на берегу пустынном    Задумчивый и ветхий рыболов,Едва оборотясь на звук моих шагов,    Движением внимательным и чинным    Забросит вновь прилежную уду…Страна безмолвия! Безмолвно отойду    Туда, откуда дождь, прохладный и привольный,    Бежит, шумя, к долине безглагольной…    Но может быть — не кроткою весной,Не мирным отдыхом, не сельской тишиной,    Но памятью мятежной и живой    Дохнет сей мир — и снова предо мной…    И снова ты! а! страшно мысли той!

Блистательная ночь пуста и молчалива.    Осенних звезд мерцающая сеть    Зовет спокойно жить и умереть.    Ты по росе ступаешь боязливо.

Ущерб

Какое тонкое терзанье —Прозрачный воздух и весна,Ее цветочная волна,Ее тлетворное дыханье!

Как замирает голос дальний,Как узок этот лунный серп,Как внятно говорит ущерб,Что нет поры многострадальней!

И даже не блеснет грозаНад этим напряженным раем, —И, обессилев, мы смежаемВдруг потускневшие глаза.

И всё бледнее губы наши,И смерть переполняет мир,Как расплеснувшийся эфирИз голубой небесной чаши.

Когда почти благоговейноТы указала мне вчераНа девушку в фате кисейнойС студентом под руку, — сестра,

Какую горестную мукуЯ пережил, глядя на них!Как он блаженно жал ей рукуВ аллеях темных и пустых!

Нет, не пленяйся взором ланиИ вздохов томных не лови.Что нам с тобой до их мечтаний,До их неопытной любви?

Смешны мне бедные волненьяЛюбви невинной и простой.Господь нам не дал примиреньяС своей цветущею землей.

Мы дышим легче и свободнейНе там, где есть сосновый лес,Но древним мраком преисподнейИль горним воздухом небес.

Зима