Демьян Бедный - Том 2. Стихотворения 1917-1920 Страница 3

Светлейший князь Волконский*

в конверте, адресованном «Его благородию Владимиру Ильичу Ульянову (Ленину)», прислал на бумаге, украшенной княжеским гербом, письмо такого содержания:

«Владимир Ильич,

Прочитав „декрет об уничтожении сословий“ и т. д., я открыл Гёте и вот что прочел:

Im Nebelgeriesel, im tiefen Schnee,Im wilckn Wald, in Winternacht,Ich horte der Wolfe Hungergeheul,Ich horte der Eulen Geschrei:    Wille worn worn worn!    Wille wo wo wo!

и т. д.

Примите уверение в должных к Вам чувствах.

Светлейший князь Петр Петрович

Волконский».

Беру на себя смелость дать слабый перевод утешившей бывшее «сиятельство» строфы Гёте, продолжив ее соответственным образом:

В туманной мгле, в сугробах снежных,Ночной порой, среди глухих лесов,Я слышу вой волков голодных и мятежных,   Я слышу крики сов:      У, вы! У, вы!         У – вы!В тревоге горестной, прислушиваясь к вою,Светлейший князь поник светлейшей головою:Ужели скатится корона с головы?         – Увы!Светлейшей голове быть без короны княжьей, –Нет силы у князей бороться с силой вражьей:Кость черная дает всей кости голубой      Последний, страшный бой!         – Ой! – Ой! – Ой!Волконский, кланяйся всем прадедам и дедам!Конец приходит дармоедам.Забудь свой княжеский покой,         Пошевели рукой,         Возьмись-ка за работу         До устали – до поту,Отведай жизни трудовой,         А там уж вой:         – Ой! – Ой! – Ой!

Птицеловы*

   Весною некий птицелов      Ловил перепелов:   Лежал в траве густой часами,На сети на свои глядел издалека, –   Перепела ж ловились сами.Была ли на сетях приманка велика?Да ровно никакой! Доверчиво и смело   Шли птицы на привычный зов:   Обманщик ловкий, птицеловПерепелиный бой подделывал умело!

Как много в наши дни вот этаких ловцов   Средь политического поля!   - «Земля и воля!»   - «Земля и воля!»– «Права!» – «Порядок!» – «Хлеб!» –      свистят со всех концов.Кто верит всякому «на вид – социалисту»,Те уподобятся легко перепелам.      Друзья, судите не по свисту,         А по делам!

Плохое утешение*

Оренбургское войсковое правительство энергично готовится к борьбе с большевиками.

Атаманом Дутовым стягиваются все мобилизованные казаки, причем концентрация казачьих войск происходит в направлении Царицына, Кинели и Астрахани.

«Нет Каледина! АвосьПоякшаемся мы с Дутовым!»Меньшевик, надежды брось;Дутов станет Подведутовым!Вот, как пить дать, подведет!Кто осилит рать свободную?Трудовой казак нейдетНа измену всенародную!

Мечты 109 депутатов Учредительного собрания*

«Мир, земля а воля – вот наше знамя в Учредительном собрании для троих дней и недель».

Депутатского письмаСодержание весьма   Умилительное:   «Депутатское лицоНе пускают на крыльцо   Учредительное!

Мы толпимся у дверей,Ах, скорей, скорей, скорей!   Нам неможется.   Дорог, дорог каждый час,Царство русское без нас   Все разложится!

Рты бы только нам открыть,Показали бы мы прыть   Учредительную!   „Мира, воли и земли!“Мы бы песню завели   Удивительную.

День пропели и второй,А на третий – в скрипке строй   Поубавили.   И, вздохнувши веселей,Мы бы крылышки смелей   Порасправили!

В ход пустивши пустомель,Черный люд бы пять недель   Мы морочили:   Ду-ду-ду да ду-ду-ду!Глядь, помещичью беду   И отсрочили!

Ду-ду-ду да ду-ду-ду!Знай, натягивай узду   Помаленечку.   Неча дело торопить,После можно прикупить   Деревенечку!

После. После. А покаОбъезжали б мужика   Норовистого,   Да в деревню той поройПривели казаков строй,   С ними – пристава.

Чрез полгода – через годПустим „полный задний ход“.   Что нам станется?!   Как оглянется народ:Ни земельки, ни свобод   Не останется.

Ежли, вставши на дыбы,Разъяренные рабы   С нами схватятся, –   Мы учены уж, ей-ей,Толстой шкурою своей   Все поплатятся:

Бунтарей в кнуты, в кнуты!!Ох вы, сладкие мечты   Упоительные!   Ох, кружится голова,Ох, скорей бы нам права   Учредительные!»

Мир!*

Умолкли злобные проклятья.   Кровавый кончен пир.И близок, близок, сестры, братья,   Мир, долгожданный мир!

– Мир! – зову братскому я внемлю.   Вчерашний враг – мне друг.Где кровь лилась, сырую землю   Прорежет мирный плуг!

Звени, набата голос медный!   Вставай, рабочий люд!Пой, торжествуя, гимн победный,   Освобожденный труд!

1918

Донская песня*

Казак вино пьет, – денег не дает,Денег не дает, девицу зовет:«Поедем со мной к нам на тихий Дон!У нас на Дону весело живут:Не ткут, не прядут, – Сладки вина пьют!»Отвечает тут девица с тоской:«Ах, любезный друг, ты казак донской,Ах, не надо мне твоих сладких вин:Любо жать мне хлеб да свозить в овин,Любо мне попрясть, любо мне поткать,К доле трудовой мне не привыкать.Песни трудовой – нету веселей,Трудовой казак мне всего милей.Ты скажи-скажи, кто ты есть таков:Из какой семьи, из каких полков?За кого стоишь на родном Дону,За простой народ аль за старшину?»Весь расцвел казак, словно алый мак,Свой, в мозолях весь, крепко сжал кулак:«Ты, душа-краса, погоди-постой:Я донской казак из семьи простой;За простой народ я в родном краюКак допрежь стоял, так теперь стою.И вся речь твоя больно мне люба,Знать, свела с тобой нас одна судьба.Уж как похвалюсь я на всем Дону,Что послал мне бог чистый клад – жену:Она – ткать и прясть, она – поле жать,Вольных казаков каждый год рожать!»

У господ на ёлке*

Помню – господи, прости!Как давно все было! –Парень лет пяти-шести,Я попал под мыло.

Мать с утра меня скребла,Плача втихомолку,А под вечер повела«К господам на елку».

По снежку на черный ходПробрались искусно.В теплой кухне у господПахнет очень вкусно.

Тетка Фекла у плитыНа хозяев злится:«Дали к празднику, скоты,Три аршина ситца!

Обносилась, что мешок:Ни к гостям, ни к храму.Груне дали фартушок –Не прикроешь сраму!»

Груня фыркнула в ладонь,Фартушком тряхнула.«Ну, и девка же: огонь! –Тетушка вздохнула. –

Все гульба нейдет с ума,Нагуляет лихо!Ой, никак, идет „сама“!»В кухне стало тихо.

Мать рукою провелаУ меня под носом.В кухню барыня вошла, –К матери с вопросом:

«Здравствуй, Катя! Ты – с сынком?Муж, чай, рад получке?»В спину мать меня пинком:«Приложися к ручке!»

Сзади шум. Бегут, кричат:«В кухне – мужичонок!»Эвон сколько их, барчат:Мальчиков, девчонок!

«Позовем его за стол!»«Что ты, что ты, Пелка!»Я за материн подолУцепился крепко.

Запросившися домой,Задал реву сразу.«Дём, нишкни! Дурак прямой,То ль попорчен сглазу».

Кто-то тут успел принестьПряник и игрушку:«Это пряник. Можно есть».«На, бери хлопушку».

«Вот – растите дикарей:Не проронит слова!..Дети, в залу! Марш скорей!»В кухне тихо снова.

Фекла злится: «Каково?Дали тож… гостинца!..На мальца глядят как: во!Словно из зверинца!»

Груня шепчет: «Дём, а Дём!Напечем-наварим.Завтра с Феклой – жди – придем.То-то уж задарим!»

Попрощалась и – домой.Дома – пахнет водкой.Два отца – чужой и мой –Пьют за загородкой.

Спать мешает до утраПьяное соседства.

Незабвенная пора,Золотое детство!

Кто защищается*