Тамара Величковская - Цветок и камень Страница 3

Дождь

Папироса от сырости гаснет,Пресыщается влагой земля,Но еще зеленей и прекраснейПод дождем молодые поля.

Полевые дорожки размякли,Словно пьяная никнет трава.Под веселые частые каплиПодставляет ладони листва,

А тюльпанов глубокие чаши,Как сосуды с небесной водой!Вешний дождь припеваючи пляшет,Разлетаются брызги звездой.

Посмотри сколько радости в этом,На серебряный дождь погляди!Все окрашено радостным светом,Если плещется радость в груди.

В городском саду

Бьет колокол… Шум стихаетПустеет парк торопливо,И вдруг тишина такая,Что слышно как плачет ива.И вот распускает вечерСиреневый полог в небе,Спокойно к нему навстречуТогда выплывает лебедь…Весенний ветер свежеет,Дрожит листва сикомора,А лебедь, сгибая шею,Как горло узкой амфоры,Рождает этим движеньем,Самым красивым в мире,Собой и своим отраженьем,Очертанье плывущей лиры.

«В городском улыбчивом саду…»

В городском улыбчивом садуСтук мяча и топот детских ножек.Вдоль газона медленно иду,А газон как изумрудный ежик.Под ногами тени, легкий хруст,Солнечные зайчики мелькают.И жасминовый цветущий кустЗапахом, как словом, окликает.Крепкая садовничья рукаПоднимает от земли лопату.Детский смех и кашель старикаВ тишине июньского заката.Сколько было всяческих суетИ ночей бессонных и тревогиНо опять — жасминовый расцветИ сияние в конце дороги.

Словно детский позабытый сон —Зелень, розы, небо голубое…Пахнет свежестриженный газонОгурцами и морским прибоем.

Земля

Под музыку взволнованного ветраИ шепот придорожных тополей,Грядет богиня — щедрая ДеметраПо волнам дозревающих полей.Склоняется и трогает рукамиТяжелые колосья и плодыИ буйно зарастают василькамиЕе сандалий легкие следы.И каждый лист богиня наделяетЖивительною каплей серебраИ всех живых она благословляетБлагословеньем силы и добра.И где пройдет, глядишь — плоды дозрелиИ золотиться начали поля.Ее зовут и Рея и Кибела,Ее зовут и Мать Сыра-Земля.

«Проходит день в простом благополучьи…»

Проходит день в простом благополучьи,В спокойствии и солнечном теплеКому-то, может быть, живется лучше,Но мне и так не плохо на земле.

Глазам отрадно отдыхать на кленахВсегда открытых солнцу и ветрам,Ногам приятно на лугах зеленыхПротаптывать тропинки по утрам…

А вечером приятно выпить чаю,Не помня дня, ни часа, ни числа,И забывать, что люди не прощаютНи равнодушья, ни добра, ни зла.

«Наклоняются очень красиво…»

Наклоняются очень красивоВсей своею листвою седойСеребристо-зеленые ивыНад речной бирюзовой водой.

Тает облачко цвета сирени,Старый замок… Луара… Поля…Небеса благородной Турени,Плодородной Турени земля.

Пляшет ветер в растрепанной роще,Приглашает листву в хоровод.Королевский торжественный росчеркУ Луарских извилистых вод.

Гроза в деревне

Находят тучи. Люди от жарыИ тяжкой духоты, изнемогают.Гроза близка. Лютеют комары,А лилии головки пригибают.

Гроза все ближе, — вот, издалекаРокочет гром и молния трепещет,И в тучи превратились облака,И тучи надвигаются зловеще.

И вдруг затишье… Но через овесНесется ветер — яростный глашатай,В испуге цепью громыхает песИ под навес стремятся индюшата.

А в доме окна затворить спешат…Вот капли зашуршали по газону,И вот они уже везде шуршат…И остро пахнет пылью и озоном.

Гроза

Гроза пришла издалека,Блеснули дальние зарницы.Илья-Пророк на колесницеСначала громыхал слегка…

И вдруг сверканье колесаМелькнуло в черно-синей туче.Огромный, грозный и гремучийПророк промчался в небесах!..

И грянул ливень — Да какой!Пошла такая свистопляска,Что стала озером тераска.Дорожка сделалась рекой.

А поутру прошла грозаИ лишь земля осталась липкойИ снова райскою улыбкойСверкает в небе бирюза.

«Старые стены увиты плющом…»

Старые стены увиты плющом,Солнцем палимы и биты дождемВот уж столетия два или три…Двери, и двери, и двери внутри,Длинный пустынный углом коридорВечером чудится всяческий вздор:Шепоты, шорохи, тихое «ах!»Странные тени мелькают в углах.Но клавесины в салоне молчат,Их не касаются руки внучат.Если же клавишу пальцем нажатьДолгое эхо начнет дребезжать,Старые стены вокруг облетит,Люстры хрустальной качнет сталактит…Не поднимая опущенных векСлышу — поет восемнадцатый век…И хорошо мне в старинном дому,А почему — и сама не пойму.

Август («Месяц планов и напутствия…»)

Месяц планов и напутствия,Возбужденной суеты,Месяц тайного присутствияИсполняемой мечты.

Месяц писем и свеченияВ листьях первой желтизны,Перемены впечатленийНепривычной новизны.

Месяц откликов и отдыха,Месяц чтенья и ходьбы,Холодеющего воздухаИ неведомой судьбы.

Месяц астры, месяц ауры,Августейший месяц-мостМесяц солнечного траураИ срывающихся звезд.

«Иных миров цвета и формы…»

Иных миров цвета и формыПочти непредставимы здесь,Где узаконенные нормы,Непрочный цвет и прочный вес.

Но иногда, мгновенным чудом,Почти дается угадатьЧудесных замыслов оттудаНемыслимость и благодать.

Август («В ногах у меня мой сеттер…»)

В ногах у меня мой сеттерЛежит и приятно греет,Но в окна влетает ветерИ шепчет — «вставай скорее,Увидишь как солнце всталоВо всей первозданной славе,Как облачко стало алымПотоком небесной лавы.Вставай же скорей, лентяйка,Собака уже у двери,Ты будешь в лесу хозяйкой,Хозяйкою в полной мере.Пустынно в лесу, безмолвно,Деревья прохладой дышатИ радостно, будто волны,Листву на ветру колышет…Иди же пока идется,Пока не проснулись люди,Пока на душе поетсяИ дышится полной грудью».

«Улыбаюсь последним цветам…»

Улыбаюсь последним цветам,А они отвечают поклоном…Увязался за мной по пятамРастопыренный листик зеленый,И летит, и спешит, и шуршит,И к ногам на лету приникает.Он коричневой ниткой прошитИ пунцовой подкладкой мелькает,Провожает меня до дверейИ, шурша, поникает устало —Словно шепчет; впусти, отогрей,Мне, бездомному, холодно стало…Но рванул его ветер, спеша,И когда его прочь относилоМне казалось — живая душаПонапрасну защиты просила.

Чудо