Александр Блок - Русь моя, жизнь моя… Страница 3

Июнь 1915[6]

Роман в стихах

А. Блок. 1903 г.

Александр Блок разделил свою лирику на три книги, понимаемые им как единство трилогии. Этот принцип сохранен и в настоящем издании. В него входят избранные стихотворения из «романа в стихах», представляющие разные стороны сложного образа лирического героя Блока.

В конце каждого раздела даны фрагменты из его дневников, записных книжек, письма, а также воспоминания современников о Блоке.

Стихотворения печатаются по изданию: Блок А. А. Полное собрание сочинений и писем. Т. 1–5. М., 1997–1999.

ПРЕДИСЛОВИЕ К СОБРАНИЮ СТИХОТВОРЕНИЙ

Тем, кто сочувствует моей поэзии, не покажется лишним включение в эту и следующие книги полудетских или слабых по форме стихотворений; многие из них, взятые отдельно, не имеют цены; но каждое стихотворение необходимо для образования главы, из нескольких глав составляется книга; каждая книга есть часть трилогии; всю трилогию я могу назвать «романом в стихах»: она посвящена одному кругу чувств и мыслей, которому я был предан в течение первых двенадцати лет сознательной жизни.

Александр Блок. С.-Петербург. 9 января 1911 г.

Из «Книги первой» (1898–1904)

Из цикла «Ante lucem»[7] (1898–1900)

«Пусть светит месяц – ночь темна…»

Пусть светит месяц – ночь темна.Пусть жизнь приносит людям счастье —В моей душе любви веснаНе сменит бурного ненастья.Ночь распростерлась надо мнойИ отвечает мертвым взглядомНа тусклый взор души больной,Облитой острым, сладким ядом.И тщетно, страсти затая,В холодной мгле передрассветнойСреди толпы блуждаю яС одной лишь думою заветной:Пусть светит месяц – ночь темна.Пусть жизнь приносит людям счастье,В моей душе любви веснаНе сменит бурного ненастья.

Моей матери

Друг, посмотри, как в равнине небеснойДымные тучки плывут под луной,Видишь, прорезал эфир бестелесныйСвет ее бледный, бездушный, пустой?

Полно смотреть в это звездное море,Полно стремиться к холодной луне!Мало ли счастья в житейском просторе?Мало ли жару в сердечном огне?

Месяц холодный тебе не ответит,Звезд отдаленных достигнуть нет сил…Холод могильный везде тебя встретитВ дальней стране безотрадных светил…

Гамаюн, птица вещая (картина в. Васнецова)

на гладях бесконечных вод,Закатом в пурпур облеченных,Она вещает и поет,Не в силах крыл поднять смятенных…Вещает иго злых татар.Вещает казней ряд кровавых.И трус, и голод, и пожар,Злодеев силу, гибель правых…Предвечным ужасом объят,Прекрасный лик горит любовью,Но вещей правдою звучатУста, запекшиеся кровью!..

«Помнишь ли город тревожный…»

К.М.С.

Помнишь ли город тревожный,Синюю дымку вдали?Этой дорогою ложнойМолча с тобою мы шли…Шли мы – луна поднималасьВыше из темных оград,Ложной дорога казалась —Я не вернулся назад.

Наша любовь обманулась,Или стезя увлекла —Только во мне шевельнуласьСиняя города мгла…Помнишь ли город тревожный,Синюю дымку вдали?Этой дорогою ложнойМы безрассудно пошли…

«Шли мы стезею лазурною…»

Шли мы стезею лазурною,Только расстались давно…В ночь непроглядную, бурнуюВдруг распахнулось окно…Ты ли, виденье неясное?Сердце остыло едва…Чую дыхание страстное,Прежние слышу слова…Ветер уносит стенания,Слезы мешает с дождем…Хочешь обнять на прощание?Прошлое вспомнить вдвоем?Мимо, виденье лазурное!Сердце сжимает тоскойВ ночь непроглядную, бурнуюВетер, да образ былой!

«Поэт в изгнаньи и в сомненьи…»

Поэт в изгнаньи и в сомненьиНа перепутьи двух дорог.Ночные гаснут впечатленья,Восход и бледен и далек.

Все нет в прошедшем указанья,Чего желать, куда идти?И он в сомненьи и в изгнаньиОстановился на пути.

Но уж в очах горят надежды,Едва доступные уму,Что день проснется, вскроет вежды,И даль привидится ему.

«В часы вечернего тумана…»

В часы вечернего туманаСлетает в вихре и огнеКрылатый ангел от страниц КоранаНа душу мертвенную мне.

Ум полон томного бессилья,Душа летит, летит…Вокруг шумят бесчисленные крылья,И песня тайная звенит.

«Аграфа догмата»[8]

Я видел мрак дневной и свет ночной.Я видел ужас вечного сомненья.И Господа с растерзанной душойВ дыму безверья и смятенья.

То был рассвет великого рожденья,Когда миров нечисленный хаосИсчезнул в бесконечности мученья. —И все таинственно роптало и неслось.

Тяжелый огнь окутал мирозданье,И гром остановил стремящие созданья.Немая грань внедрилась до конца.Из мрака вышел разум мудреца,И в горней высоте – без страха и усилья —Мерцающих идей ему взыграли крылья.

«Твой образ чудится невольно…»

Твой образ чудится невольноСреди знакомых пошлых лиц.Порой легко, порою больноПеред Тобой не падать ниц.

В моем забвеньи без печалиЯ не могу забыть порой,Как неутешно тосковалиМои созвездья над Тобой.

Ты не жила в моем волненьи,Но в том родном для нас краю —И в одиноком поклоненьиПознал я истинность Твою.

«Отрекись от любимых творений…»

Отрекись от любимых творений,От людей и общений в миру,Отрекись от мирских вожделений,Думай день и молись ввечеру.

Если дух твой горит беспокойно,Отгоняй вдохновения прочь.Лишь единая мудрость достойнаПерейти в неизбежную ночь.

На земле не узнаешь награды.Духом ясный пред Божьим лицом,Догорай, покидая лампаду,Одиноким и верным огнем.

Из цикла «Стихи о прекрасной даме» (1901–1902)

«Ветер принес издалека…»

Ветер принес издалекаПесни весенней намек,Где-то светло и глубокоНеба открылся клочок.

В этой бездонной лазуриВ сумерках близкой весныПлакали зимние бури,Реяли звездные сны.

Робко, темно и глубокоПлакали струны мои.Ветер принес издалекаЗвучные песни твои.

«Душа молчит. В холодном небе…»

Душа молчит. В холодном небеВсе те же звезды ей горят.Кругом о злате иль о хлебеНароды шумные кричат…Она молчит – и внемлет крикам —И зрит далекие миры,Но в одиночестве двуликомГотовит чудные дары,

Дары своим богам готовитИ, умащенная, в тиши,Неустающим слухом ловитДалекий зов другой души…Так – белых птиц над океаномНеразлученные сердцаЗвучат призывом за туманом,Понятным им лишь до конца.

«Я понял смысл твоих стремлений…»

Я понял смысл твоих стремлений —Тебе я заслоняю путь.Огонь нездешних вожделенийВздымает девственную грудь.Моей ли жалкой, слабой речиБороться с пламенем твоимНа рубеже безвестной встречиС началом близким и чужим!

Я понял все и отхожу я.Благословен грядущий день.Ты, в алом сумраке ликуя,Ночную миновала тень.Но риза девственная зрима,Мой день с тобою проведен…Пускай душа неисцелима —Благословен прошедший сон.

Моей матери

Чем больней душе мятежной,Тем ясней миры.Бог лазурный, чистый, нежныйШлет свои дары.

Шлет невзгоды и печали,Нежностью объят.Но чрез них в иные далиПроникает взгляд.

И больней душе мятежной,Но ясней миры.Это Бог лазурный, нежный,Шлет свои дары.

«Все бытие и сущее согласно…»

Все бытие и сущее согласноВ великой, непрестанной тишине.Смотри туда участно, безучастно, —Мне все равно – вселенная во мне.Я чувствую, и верую, и знаю,Сочувствием провидца не прельстишь.Я сам в себе с избытком заключаюВсе те огни, какими ты горишь.Но больше нет ни слабости, ни силы,Прошедшее, грядущее – во мне.Все бытие и сущее застылоВ великой, неизменной тишине.

Я здесь в конце, исполненный прозренья,Я перешел граничную черту.Я только жду условного виденья,Чтоб отлететь в иную пустоту.

«Кто-то шепчет и смеется…»