Аделаида Герцык - Полное собрание стихотворений Страница 3

Осень 1907

«Не смерть ли здесь прошла сновидением…»

Не смерть ли здесь прошла сновидением,Повеяв в душу осенней страдой,Сложив костер могильного тленьяИз желто-розовых листьев сада?Какая тишь за рощею черной!До дна испита златистость дали,И мгла полей плывет миротворно,Забвеньем серым мстя печали…И вся земля как темная урнаДо верху полная пеплом дымным,И только Дух – единый, безбурныйРастет и зреет пустынным гимном.

Осень 1907

Вечер

Отчее oкo милостноеСокрылось – миру прощенье кинув.Отчая риза пламенныЗа горные кряжи каймой стекает.Миг – и ум отблеск ееТлеет в небе вечернем.Холоден, сир осталсяНа бледной землеЧеловек.И бледны, мертвы на пескеСледы человечьи.Острым духом пахнулиГорные злаки.Не око отчееПомнит душа маловерная —По ризе алой,За горные кряжи спадающей,Сердце тоскует, —Ризу пурпурнуюКличет юдольное…Сердце! Восстань, ополчайсяНа подвиг ночной,Молчаливый!Ухо! ПриникниИ слушайШорохи темных посевов.Не будет милости больше.Долог путь одинокый.

О риза отчая, пламенная,За горные кряжи текуая!

«Речи погасли в молчании…»

Речи погасли в молчании,Слова как дымы.Сладки, блаженны касанияРуки незримой.

Родина наша небеснаяГорит над нами,Наши покровы телесныеПронзило пламя.

Всюду одно лишь Веление…(Как бледны руки!)Слышу я рост и движениеСемян в разлуке.

Сердце забило безбрежноеБорьбу и битвы.Тихо встает белоснежноеКрыло Молитвы.

<Февраль – март> 1908

Обреченные

Там, где руды холмыЗакрыли дали, —Давно сложили мыСвои печали.Нить путеводнаяСорвалась где-то —Как ветр, безродныеБредем по свету.Не сны ли БожииЗа дымкой синейНесут прохожиеЗемной пустыни?Бесследно тратим мыСвой путь алмазный…Из серебристой мглыВстают соблазны —И в зыби душ опятьСгорают, тая…Как про любовь узнать —Своя ль? Чуть?Восплещем вольноюИгрой мечтами!Высь безглагольнаяПлывет над нами.

Январь 1908

«Развязались чары страданья…»

Развязались чары страданья,Утолилась мукой земля.Наступили часы молчанья,И прощанья, и забытья.Отстоялось крепкое зелье,Не туманит полуденный зной,Закипает со дна весельеЗолотистой, нежной струей.И навстречу влаге веселойГолоса земли потекли,Зароились жаркие пчелы,Просветилась душа земли.Только этой радостью вешнейСвое сердце ты не неволь,Еще близко, в ризе нездешнейОтгорает старая боль.

Весна 1908

«И в каждый миг совершается чудо…»

Посв. Д. Ж.

И в каждый миг совершается чудо,Но только понять его нельзя,Стекаются золота искры оттуда,Как капли лучистого дождя.Порой мелькнет за тяжелым покровомВедущая прямо вверх стезя,Такая светлая, как Божье слово,Но как к ней пройти – узнать нельзя.И в каждый миг люди празднуют скрытоВосторг умиранья и рождества,И в каждом сердце, как в храме забытом,Звучит затаенно речь волхва.Но вдруг забудешь, разучишься слушать,И снова заступит тьма зарю,И в этой тьме полыхаются души,И жмутся, дрожа, – огонь к огню.

Ноябрь 1907

«Где-то в лазурном поле…»

Где-то в лазурном поле,За белыми в саване днями,За ночными дремучими снамиРеет и плещет воля.

Нет там тоски желаний,Стихают там речи забвенно,Распускается лотос священный…– Только б дойти до грани!

Все на пути сгорает,Что не сгорит – застынет…Но там, только там, только в синей,Заозерной, загорной пустынеСердце молчит и знает.

Сентябрь 1907

Судак

Счастье

Посв. Е. Г.

«Дева, тихая Дева!Что ты все дома днюешь?Днюешь дома, ночуешь»– Счастье мне прилучилось.Счастьем душа осенилась.Надо с ним дома сидеть,Дома терпенье терпеть.«Дева, избранная Дева!Молви, какое же счастье?»– С виду, как шар огнистый…Тронешь – огнем опаляет,Глянешь – слеза проступает.«Ох, сиротинка Дева!Лютое, знать, твое счастье?»– Счастье мое неизбывно.Вех унимай – не уймешь!Век заливай – не зальешь!Душу поит мне струями зноя —Нет с ним покоя.«Дева! трудная Дева!Ты бы его удремила!»– Как же его укачаешь?Хватом его не охватишь,Словом молить – не умолишь,Знаю – его катаю,Сердцем-умом привыкаю…«Дева! умильная Дева!Что же ты петь перестала?»– Что же и петь близ счастья?Песни сами играют,Жизнь да Смерть закликают.Прежде, бывало, ночиРеют темны-темнисты,Звери вокруг зверисты,Лешие бродят думы…Песнями их разгоняешь,Песнями тьму просветляешь.Ныне же – яpoe небоГудом над сердцем стало,Все, что и встарь певала —Счастью пошло на требу.Только б за ним углядеть!Где уж тут петь!

Декабрь 1907

Петербург

«Кто неутоленный…»

Кто неутоленныйИщет, просит встречи?О как хорош мой вечер —Безымянный, бездонный вечер!

Чьи сердца усталиЖдать себе призыва?Как огневое диво,Угасают немые дали.

Из нагорной мятыКто венки свивает?Сердце блаженно тает,Не прося для себя возврата.

Кто устал от ласок?Кто воззвал к покою?Хочешь возлечь со мною,Слушать песни вечерних красок?

Руки

Еще слабые мои руки,Еще бледные от разлуки,Что-то ищут они неутомно,Одиноко им и бездомно —Зажать, унять их!..Как слепые, безвольно реют,И под взглядами, что не греют,Они движутся и белеют.Вся их жизнь идет затаенно,С ними тяжко мне и бессонно —Укрыть, забыть их!..

«Я только уснула на песке прибрежном…»

Я только уснула на песке прибрежном,Я не забыла, не забыла ничего,В сверкающей выси и в прибое нежномСлышу все то те, все о том те, что прошло.На солнце рука моя лежит, разжата,Камни горячие блестят на берегу,И все, что случилось, ты безвинно свято,Знаю, что зла не причинила никому.Большое страданье я прошла до краю,Все будет живо, ничего не пропадет,Вот только я встану, и наверно знаю —Всех я утешу, кто захочет и поймет.Я только уснула, на песке, случайно,В солнечной чаше пью забвенья игру,И неба лучистость и лазури тайнаНежат доверчиво усталую сестру.

Лето 1908

«С дальнего берега, где, пылая…»

С дальнего берега, где, пылая,Встает заря,Мир озираем, в него играя,Дитя и я.Tак незнакомо и так блаженноНам все кругом,Нас колыбелит душа вселенной– Мы в ней плывем.Люди и звезды, слова и взглядыКак дивный сон…Столько любить нам, и столько надоРаздать имен!Образы смутные жизни старойСкользят вдали —Где их душа? И какие чарыТот путь смели?Утро зареет. Мы все воскреснем,В любви горя.Будет учиться цветам и песнямМое дитя.

Декабрь 1909

Канашово

«Отчего эта ночь так тиха, так бела?…»

Отчего эта ночь так тиха, так бела?Я лету, и вокруг тихо светится мгла.За стеною снега пеленою лежат,И творится неведомый белый обряд.Если спросят: зачем ты не там на снегу?Тише, тише, скату, – я здесь тишь стерегу.Я не знаю того, что свершается там,Но я слышу, что дверь отворяется в храм,И в молчаньи священном у врат алтаряЧья-то строгая жизнь пламенеет, горя.И я слышу, что Милость на землю сошла…– Оттого эта ночь так тиха, так бела.

Ноябрь – декабрь 1909

Канашово

«Были павлины с перьями звездными…»

Были павлины с перьями звездными —Сине-зеленая, пышная стая,Голуби, совы носились над безднами —Ночью друг друга средь тьмы закликая.Лебеди белые, неуязвимые,Плавно качались, в себя влюбленные,Бури возвестницы мчались бессонные,Чутким крылом задевая Незримое…– Все были близкие, неотвратимые.Сердце ловило, хватало их жадное —Жизни моей часы безоглядные.С этого луга бледно-зеленого,С этой земли непочатой, росистойЯсно видны мне чаш окрыленные,Виден отлет их в воздухе чистом.В бледном, прощальном они опереньиВьются и тают – тонкие тени…Я ж птицелов Господний, доверчивый,Вышел с зарею на ширь поднебесную, —Солнце за лесом встает небывалое,В небо гляжусь светозарное, алое,Птиц отпуская на волю безвестную.

Февраль – март 1909