Александр Дольский - Пока живешь... Страница 3

ЖЕСТОКАЯ МОЛОДЕЖЬ

Окрепнув на молоке матерей,труды отцовские переварив,спешат позабыть о них поскорейюные дикари.Какая помощь?! Простого письмамесяцы, годы ждешь...Выбьет слезы, сведет с умажестокая молодежь.

Как несерьезно устроен мир —жизнь не ценя ни в грош,весь свет превращает в кровавый тиржестокая молодежь.Все устарело — и честь, и стыд,в моде платеж и нож.Сердца пусты и мозги пусты...Жестокая молодежь.

Трудно добреньким простачкамповерить, что это не ложь,но служит сытым и злым старикамжестокая молодежь.Сдав под процент золотой мешок,платя дуракам медяки,командуют этим стадом, дружок,безумные старики.

«ОДНАЖДЫ ОСВЕТИТСЯ ИЗНУТРИ...»

* * *Однажды осветится изнутривек сумеречной жизни на планете —свободно сомневайся и твори,и правдой не плати за право это.Но светлые проходят времена,и мрак творит над разумом вендетту—невидимая трудная война,где по тылам не спрятаться поэту.Коснись одежды, но не трогай плоть,переноси на плоскость многомерность,и скорлупу не пробуй расколоть,храни поверхности зеркальной верность.И если жизнь стоит на тормозах,безвременье рождает антиподов—одни мудрят и гибнут на глазах,расплющив лбы о каменные своды,другие, осадив своих коней,недвижимостью сделав недвижимость,живут всегда хозяевами в ней,уверовав в свою непогрешимость.Но третьи есть! — у них высок удел,и над возней и мелким мельтешеньемони встают, презрев любой предел,не требуя наград и утешений.И если есть в поэзии цена,она имеет вес такой свободы,которая сравнится лишь однас неторопливой мудростью Природы.

ПОИСКИ СЧАСТЬЯ

Постигаю я терпение, мой друг,чистоте пытаюсь слово научить,все, что кажется нам темным поутру,высветляют предзакатные лучи.Если мысли не уместятся в тетрадь,этих птиц в неволе памяти держи...Это страшно — опыт сердца рифмовать —видишь, я еще не умер, но не жив.

Ну, а если нет ни счастья, ни судьбы,ну, а если непонятно все кругом,ты начни опять с мечты и ворожбы,не грози пустому небу кулакоми уверуй — вера каждому дана,будет радость, если множить грусть на грусть..Пусть же люди, снисходящие до нас,полагают, что нас знают наизусть.

Есть на каждую беду страшней беда —к утешениям себя ты не неволь,мы и счастливы бываем,если боль покидает нас на время иногда.Все не наше — ни начала, ни концы,наша жизнь, она и есть та соль земли,а счастливыми бывают мудрецы,что свой путь через несчастия прошли.

ЛЕНИНГРАДСКИЕ АКВАРЕЛИ

Контуры чисты, блики не густы,крыши и мосты, арки...Сонны берега, призрачна река,замерли пока парки.Тихо проплыло тяжкое крыло,светлое чело илив выси ветровой мальчик над Невой,ангел вестовой на шпиле.

Мимо Спаса, мимо Думы я бреду путем знакомым,мимо всадников угрюмых к бастиону Трубецкому.Вдохновенья старых зодчих, Петербурга привиденьядразнят память белой ночью и влекут в свои владенья.

Грани берегов, ритмы облаковв легкости штрихов застыли,и воды слюда раздвоит всегдалодки и суда на штиле.Все без перемен — кадмий старых стен,и колодцев плен лиловый,эхо и лучи множатся в ночи,как орган звучит слово.

Розоватый дождь в апреле, разноцветные соборы,зимы в синей акварели, в охре осени узоры.Кто-то кистью, кто-то мыслью измерял фарватер Леты,кто-то честью, кто-то жизнью расплатился за сюжеты.

«А ВЕТРЫ ЗАКРУЖИЛИ, ЗАВЕРТЕЛИ...»

* * *А ветры закружили, завертелилиству и закачали сосняком,но ласточки еще не улетели,и даже люди ходят босиком.Шальная развеселая картина —мне осень платит листьями за грусть,но все они застряли в паутине,и я до них никак не дотянусь.А может быть, в стране далекой где-то,куда не залетали корабли,в ходу такие желтые монеты —раскаянья и совести рубли.Осталось две получки до метелии ни одной любви до рождества,но ласточки еще не улетели,и на березах желтая листва.

ДВЕ ПТИЦЫ

Мы встретились в таком просторе,в таком безмолвии небес,что было чудом из чудеспересеченье траекторий.

Быть может, мы в совместный путьмогли с тобой пуститься вскоре —в чем состояла цель и сутьвсей нашей жизни, но на горемы с удивлением открыли,что птица птице не под стать,стремительные наши крыльяв полете будут нам мешать.

Так мощен наших крыл разлет,что сблизиться нам не дает.

ТРИ СЫНА

Три сына мои, три сердца, три боли...В них все — не отнять, не прибавить.Я царь их и раб. Нет прекрасней неволи...Петр, Александр и Павел.И каждый из них — мой давнишний портрет.Но вспомните старые фото —меняются ракурс, одежда и свет,и в нас изменяется что-то.

Они нарушают мой тихий настрой,не любят порядка и правил,им кажется жизнь бесконечной игрой...Петр. Александр и Павел.Пытаюсь зажечь в них хотя бы свечу,не худшая все-таки участь...Мне кажется — я их чему-то учу,а это они меня учат.

В них память веков и любви моей суть,и свет уж другого столетья.И каждый найдет свой особенный путь...Ох, весело буду стареть я!Три сына мои — три чистейших души...Я жизнь от забот не избавил,так просто проблему бессмертья решив —Петр, Александр и Павел.

ДВА МАЛЬЧИКА

Два мальчика на длинном берегу,два юных существа святых и голых..Восторг и дрожь на них наводят волныи ветер их сбивает на бегу.

Огромен мир, и небо необъятно,и солнце друг, и море страшный друг.Оно влечет, как тайна, и испугнесут ваты и пенистые пятна.

День бесконечен, время не течет...Что значит завтра? Что такое вечер?—не знает пятилетний человечеки благу жить не воздает почет.

Он — воздух, и вода, и сам он благо...Глаза — как морс, кожа — как песок.Пугливый и беспечный полубог,не соизмеривший пути и шага.

Два мальчика и больше ни души.А я — не в счет, я нынче не природа.Я знаю химию земли и небосводаи их судьбой (увы!) могу вершить.

Слияние лростора, ветра, водс их легким существом растает скоро.Они уедут в северный свой городи не заметят этот переход,два мальчика на длинном берегу...

МЛАДШИЙ СЫН

Мой маленький, толстенький, хитрый сынок,несчастье мое и услада,по сути — шпана, а на вид ангелок,двойной крокодил шоколада,с моторчиком в сердце, в ногах и в руках,и бога, и черта творенье —гостей оставляешь всегда в дураках,съедая и торт и варенье,великий политик, великий хитрец,конфет и плодов скороварка,знаток умиленных и добрых сердец,святой вымогатель подарков,воинственный рыцарь и рыцарь скупойсо складом под старой подушкой,чинящий у братьев грабеж и разбой,лихой доноситель на ушко,крикун, матершинник, пройдоха и вор,обжора и эксплуататор,влезающий нагло в любой разговор,приказчик, министр, император.

О боже! Ну как же тебя я терплю?!И все удивляются тоже.И что удивительней — даже люблю,но ты мне бываешь дороже,когда ты жалеешь уставшую матьи просишь проверить на деле,что можешь нас слушаться и понимать.Четыре минуты в неделю

ВОПРОСЫ НА КЛАДБИЩЕ