Валерий Костюк - Этюды по памяти (СИ) Страница 3

               Сквозь щели лезут на зимовки

                   В тепло натопленных квартир.

  Пестря флажками для отмашек,

  Снуют по стенам вниз и вверх

  Стада краплёные букашек  -

  Цветные бляшки полусфер.

        В углах уютных закемаря,

           Во снах летают до поры.

               Должно - им снятся лета мари,

                    Уютно-жаркие дворы.

  И в полусне разжавши лапки,

  Скатившись кубарем к ногам,

  Не угодив едва под тапки,

  Ползут повсюду - тут и там.

     Хожу, ворчу на "божье стадо",

         Их водворяя по углам:

            «И то сказать - оно мне надо?» -

                 Дивлюсь себе порою сам.

  Шучу, едва ль не по-мазайски,

  Так говорили, может, встарь:

«Пусть поживут. Добро - не зайцы.

  Лишь до весны - ведь божья тварь!»

                                             Моему КОТУ, Шуре III-ему *

                                                                       посвящаю :

                                                            КОТ

Мой КОТ заухомпоЧЕШИРСКИЙ

                                                    был не совсем обычный КОТ.

                                      Таких котов не знают цирки —

                                                                 ловил мышей... летучих влёт!!!

Он приловчился на балконе

                   хватать "пернатых грызунов"

                         и шум подняв в пылу погони,

                                          вмиг обрывал теченье снов.

   Гонял мышей... почти "летучий",

  неутомимый мой коток

                                         и выпускала Ночь сквозь тучи

свой новолунный коготок.

Затащит в дом...

         Упустит снова...

                Устроит шумный кавардак...

                     и свет включив, шугну сурово:

                — "Ты что ж затеял здесь, дурак?!!!" —

Глазами дикими с портьеры

сверкнёт домашний ягуар.

                — "Ты обалдел, должно быть, серый?!

                  Для этих игр ты малость стар?!" —

             Под потолком, пища в испуге,

             кругами носится зверёк

             и теней смазанные дуги

             мелькают вдоль и поперёк.

            Глаза КОТА горят, как угли —

        он мир затерянный открыл!

    Сейчас он видит только джунгли,

где кружит жуткий рукокрыл.

             Вот изловчась в прыжке, котяра

             поддел зверюшку за крыло.

             Не промах был ловила старый,—

             ему и с птицами везло.

Я ж, отобрав очередного

из лап помятого мышА,

сказал КОТУ с сарказмом снова:

                        — "Была охота хороша!!!"

   Внизу неистово мурлыча,

   меня чуть не сбивает с ног:

                         — "Отда—а—АЙ! Отда—а—АЙ! Моя—я—Я добычА!

                                                Сам и ловил бы, коли смог!..." —

Подброшу в небо — испарится

  в ночи крылатая душа

   и тонко пискнет, как синица,

    неслышно крыльями шурша.

                           Мяукнет тут с укором КОТИК:

           — "Вот  это ты, хозяин, зря—я—я—Я!" —

                                      — "Да ла—а—адно уж,...  пошли...  охотник.

                                                        Утешу банкой "Вискаря". —

*Примечание автора:  "В нашей семье двое моих сыновей - Вадим и Андрей, моя жена и я обожаем котов

                                     и третьего КОТА, как и двух его предшественников, покинувших этот МИР,

                                     мы по традиции назвали снова Шурой ( поэтому и Шура III-ий)!))"

                 ГРИБНОЕ УТРО

Дохнёт, потянет дикой мятой

С полян не знавших звона кос,

Где у вихров травы немятой

Колдуют ножницы стрекоз,

          Где свет едва ль нежнее тени

          И всплески птичьих голосов

               Ещё не то - совсем не пенье,

               А лишь дыхание лесов.

Ручейный звон и чист, и тонок,

Как будто дальняя свирель

Стеклянным звуком однотонно

Тянула утреннюю трель.

          Там веет лёгкая прохлада

          Над тишиной упругих мхов.

               Тумана дымка, - словно рядом

               Парят обрывки летних снов.

Рыжеют юные сосёнки,

Чей запах хвойно-горьковат.

                Идёшь, вдыхаешь тонкий-тонкий

                                        Грибов дразнящий аромат.

Судьбы ПОЭТОВ

                                       МОРОШКА

                    «Пушкин открыл глаза

                     и попросил мочёной морошки.»

                                   из воспоминаний В.И. Даля

У лесной дорожки

 Ясным полуднём

  Светится морошка

  Жёлтым янтарём.

   Хвойным ароматом

    Тает на губах.

    Холодит, как мята,

    Словно крыльев взмах.

Крыльев, что уносят

  Птиц печальный гам

  По теснинам просек

  К дальним берегам.

   Пронесут, рассеяв,

    Лёгким пухом грусть

    Над тобой, Расея,

    Над тобою, Русь!

Ветер, чуть качая

 Золото берёз,

 Меди звон печальный

 Издали принёс.

   Неприметно-скоро

    Понесут снега

    По твоим просторам

    Вьюги, да пурга.

И, кружа, завьюжат

  Память прошлых лет,

  Где январской стужей

  Умирал Поэт.

   За печною вьюшкой

    Ветер голосил

    И морошки Пушкин

    Тихо попросил...

Я подошел к В. А. Жуковскому и гр[афу] Вельегорскому и сказал: отходит! Пушкин открыл глаза и попросил моченой морошки; когда ее принесли, то он сказал внятно: "Позовите жену, пусть она меня покормит". Наталия Николаевна опустилась на колени у изголовья умирающего, поднесла ему ложечку, другую - и приникла лицом к челу мужа. Пушкин погладил ее по голове и сказал: "Ну, ничего, слава Богу, все хорошо"...

                                       из воспоминаний В.И. Даля

           БАБЬЕ ЛЕТО

Ярок день осенним светом

Листьев солнечных берёз.

Лес дыханьем легковетрым

Холодок к щеке принёс.

Солнце в небе бирюзовом

Кружит сорванным листом.

Зарево осин багровых

Разгорается костром.

Женским телом пахнет лета

Уходящее тепло.

В облака полуодета,

Обнажилась даль светло.

Прокричали к югу стаи.

Только я, душе под стать,

Из осенних дней хрустальных

Не желаю улетать.

       ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬ

Закружила, завьюжила осень

Золотую позёмку листвы.

Серебрится морозная проседь

На иголках замерзшей травы.

Обрываются дни всё короче

На излёте осенних ветров

И густеют прозрачные ночи

Под узорами звёздных ковров.

Тени в окнах качаются пьяно.

Потянуло ледком по земле

И холодные зори багряно

Растеклись на оконном стекле.

           СТРАННИК

 Оставь мне дождь на небе сером -

 Умыться с дальнего пути.

 С тех пор, как я покинул Север,

 Мне счастья, верно, не найти.

 Душа моя, как вечный странник

 С шарманкой ветхой и клюкой,

 Уходит вдаль прозрачной ранью

 Искать потерянный покой.

 Мой попугай сулит всем счастье,

 Которое придумал я

 В часы душевного ненастья

 Под стук прохожего дождя.

 Назад заказаны дороги:

 Сквозь буреломы нет пути.

 Несут вперёд шальные ноги.

 Да только, что там, - впереди?

 Найду приют в лесной таверне,

 Согреюсь ромом и усну.

 Во сне увижу, как ни скверно,

 Давно забытую весну.

 Замри, мгновенье, ты прекрасно,

 Но... медлит палец на крючке.

 Сталь воронёная напрасно

 Прижалась ласково к щеке.

 Что ж,... может быть в такой же вечер,

 К исходу дня, ещё до тьмы,

 Удачу снова где-то встречу...

 Узнаем ли друг друга мы?

                   КОЛОКОЛА

                            "Внимаю звукам - звона и стиха:

                                      врачуют звуки душу и легка

                                            печалей ноша..."

                                                      Мария Мирошина