Николай Некрасов - Полное собрание стихотворений. Том 2 Страница 30

В работе беспорядок

Нам сокращает век.

И лишний рубль не сладок,

Как болен человек…

Но вот свобода слова

Негаданно пришла,

Не так уж бестолково

Авось пойдут дела!"

<< Хор >>

Поклон тебе, свобода!

Тра-ла, ла-ла, ла-ла!

С рабочего народа

Ты тяготу сняла!

(Ноябрь-декабрь 1865)

Друзья, возрадуйтесь!- простор!

(Давай скорей бутылок!)

Теперь бы петь… Но стал я хвор!

А прежде был я пылок.

И был подвижен я, как челн

(Зачем на пробке плесень?..),

И как у моря звучных волн,

У лиры было песен.

Но жизнь была так коротка

Для песен этой лиры,-

От типографского станка

До цензорской квартиры!

(Ноябрь-декабрь 1865)

Три друга обнялись при встрече,

Входя в какой-то магазин.

"Теперь пойдут иные речи!"-

Заметил весело один.

"Теперь нас ждут простор и слава!"-

Другой восторженно сказал,

А третий посмотрел лукаво

И головою покачал!

(Ноябрь-декабрь 1865)

Я – фельетонная букашка,

Ищу посильного труда.

Я, как ходячая бумажка,

Поистрепался, господа,

Но лишь давайте мне сюжеты,

Увидите – хорош мой слог.

Сначала я писал куплеты,

Состряпал несколько эклог,

Но скоро я стихи оставил,

Поняв, что лучший на земле

Тот род, который так прославил

Булгарин в "Северной пчеле".

Я говорю о фельетоне…

Статейки я писать могу

В великосветском, модном тоне,

И будут хороши, не лгу.

Из жизни здешней и московской

Черты охотно я беру.

Знаком вам господин Пановский?

Мы с ним похожи по перу.

Известен я в литературе…

Угодно ль вам меня нанять?

Умел писать я при цензуре,

Так мудрено ль теперь писать?

Признаться, я попал невольно

В литературную семью.

Ох! было время – вспомнить больно!

Дрожишь, бывало, за статью.

Мою любимую идейку,

Что в Петербурге климат плох,

И ту не в каждую статейку

Вставлять без боязни я мог.

Однажды написал я сдуру,

Что видел на мосту дыру,

Переполошил всю цензуру,

Таскали даже ко двору!

Ну! дали мне головомойку,

С полгода поджимал я хвост.

С тех пор не езжу через Мойку

И не гляжу на этот мост!

Я надоел вам? извините!

Но старых ран коснулся я…

И вдруг… кто думать мог?.. скажите!..

Горька была вся жизнь моя,

Но, претерпев судьбы удары,

Под старость счастье я узнал:

Курил на улицах сигары

И без цензуры сочинял!

Ай да свободная пресса!

Мало вам было хлопот?

Юное чадо прогресса

Рвется, брыкается, бьет,

Как забежавший из степи

Конь, незнакомый с уздой,

Или сорвавшийся с цепи

Зверь нелюдимый, лесной…

Боже! пошли нам терпенье!

Или цензура воспрянь!

Всюду одно осужденье,

Всюду нахальная брань!

В цивилизованном классе

Будто растленье одно,

Бедность безмерная в массе,

(Где же берут на вино?),

В каждом нажиться старанье,

В каждом продажная честь,

Только под шубой бараньей

Сердце хорошее есть!

Ох, этот автор злодейский!

Тоже хитрит иногда,

Думает лестью лакейской

Нас усыпить, господа!

Мы не хотим поцелуев,

Но и ругни не хотим…

Что ж это смотрит Валуев,

Как этот автор терпим?

Слышали? Всё лишь подобье,

Всё у нас маска и ложь,

Глупость, разврат, узколобье…

Кто же умен и хорош?

Кто же всегда одинаков?

Истине друг и родня?

Ясно – премудрый Аксаков,

Автор премудрого "Дня"!

Пусть он таков, но за что же

Надоедает он всем?..

Чем это кончится, боже!

Чем это кончится, чем?

Ай да свободная пресса!

Мало вам было хлопот?

Юное чадо прогресса

Рвется, брыкается, бьет,

Как забежавший из степи

Конь, незнакомый с уздой,

Или сорвавшийся с цепи

Зверь нелюдимый, лесной…

Нынче, журналы читая,

Просто не веришь глазам,

Слышали – новость какая?

Мы же должны мужикам!

Экой герой сочинитель!

Экой вещун-богатырь!

Верно ли только, учитель,

Вывел ты эту цифирь?

Если ее ты докажешь,

Дай уж нам кстати совет:

Чем расплатиться прикажешь?

Суммы такой у нас нет!

Нет ничего, кроме модных,

Но пустоватых голов,

Кроме желудков голодных

И неоплатных долгов.

Кроме усов, бакенбардов

Да "как-нибудь" да "авось"…

Шутка ли! шесть миллиардов!

Смилуйся! что-нибудь сбрось!

Друг! ты стоишь на рогоже,

Но говоришь ты с ковра…

Чем это кончится, боже!..

Грешен, не жду я добра…

Ай да свободная пресса!

Мало вам было хлопот?

Юное чадо прогресса

Рвется, брыкается, бьет,

Как забежавший из степи

Конь, незнакомый с уздой,

Или сорвавшийся с цепи

Зверь нелюдимый, лесной…

Мало, что в сфере публичной

Трогают всякий предмет,

Жизни касаются личной!

Просто спасения нет!

Если за добрым обедом

Выпил ты лишний бокал

И, поругавшись с соседом,

Громкое слово сказал,

Не говорю уж – подрался

(Редко друг друга мы бьем),

Хоть бы ты тут же обнялся

С этим случайным врагом,-

Завтра ж в газетах напишут!

Господи! что за скоты!

Как они знают всё, слышат!..

Что потом сделаешь ты?

Ежели скажешь: "Вы лжете!"-

Он очевидцев найдет,

Если дуэлью пугнете,

Он вас судом припугнет.

Просто – не стало свободы,

Чести нельзя защитить…

Эх! эти новые моды!

Впрочем, есть средство: побить.

Но ведь, пожалуй, по роже

Съездит и он между тем.

Чем это кончится, боже!..

Чем это кончится, чем?..

Ай да свободная пресса!

Мало вам было хлопот?

Юное чадо прогресса

Рвется, брыкается, бьет,

Как забежавший из степи

Конь, незнакомый с уздой,

Или сорвавшийся с цепи

Зверь нелюдимый, лесной…

Всё пошатнулось… О, где ты,

Время без бурь и тревог?..

В бога не верят газеты,

И отрицают поэты

Пользу железных дорог!

Дыбом становится волос,

Чем наводнилась печать,-

Даже умеренный "Голос"

Начал не в меру кричать;

Ни одного элемента

Не пропустил, не задев,

Он положеньем Ташкента

Разволновался, как лев;

Бдит он над западным краем,

Он о России болит,

С ожесточеньем и лаем

Он обо всем говорит!

Он изнывает в тревогах;

Точно ли вышел запрет,

Чтоб на железных дорогах

Не продавали газет?

Что – на дорогах железных!

Остановить бы везде.

Меньше бы трат бесполезных!

И без того мы в нужде.

Жизнь ежедневно дороже,

Деньги трудней между тем.

Чем это кончится, боже!

Чем это кончится, чем?..

Ай да свободная пресса!

Мало вам было хлопот?

Юное чадо прогресса

Рвется, брыкается, бьет,

Как забежавший из степи

Конь, незнакомый с уздой,

Или сорвавшийся с цепи

Зверь нелюдимый, лесной…

Право, конец бы таковской,

И не велика печаль!

Только газеты московской

Было б, признаться, нам жаль,

Впрочем… как пристально взвесить,

Так и ее – что жалеть!

Уж начала куролесить,

Может совсем ошалеть.

Прежде лишь мелкий чиновник

Был твоей жертвой, печать,

Если ж военный полковник -

Стой! ни полслова! молчать!

Но от чиновников быстро

Дело дошло до тузов,

Даже коснулся министра

Неустрашимый Катков.

Тронуто там у него же

Много забористых тем…

Чем это кончится, боже!

Чем это кончится, чем?..

Ай да свободная пресса!

Мало вам было хлопот?

Юное чадо прогресса

Рвется, брыкается, бьет,

Как забежавший из степи

Конь, незнакомый с уздой,

Или сорвавшийся с цепи

Зверь нелюдимый, лесной…

(Декабрь 1865)

В Ледовитом океане

Лодка утлая плывет,

Молодой, пригожей Тане

Парень песенку поет: