Борис Бухштаб - Поэты 1840–1850-х годов Страница 31

58. РАСЧЕТ

Когда развертываю яПечальный свиток жизни бедной,Итог пустого бытия,И бесполезный и безвредный,

И мимо памяти моейПройдет обычной чередоюХолодный ряд бесцветных днейС его томительной тщетою,—

Тогда рождается во мнеВопрос обидного сомненья:Ужели в страшной тишинеМой век прошел без назначенья?

Или, окован суетой,Я цели тайной не заметилИ ни единою чертойДуховной жизни не отметил?

И мне благая часть дана,Но я над нею терн посеялИ ни единого зернаНе возрастил, не возлелеял.

Я своевольно издержалМои божественные силыИ ныне мертвый капиталНесу к дверям моей могилы.

У этой пропасти без днаСо страхом жизнь мою объемлю:Я ни единого зернаНе положил в родную землю.

Ничем я жизни не вознес,Ничем я жизни не украсил;Я дни мои от горьких слез,От мыслей лень обезопасил.

Но ежели, как вялый сон,Мой век и суетен, и мрачен,Зачем по крайней мере онГрехом могучим не означен?

Зачем не внес он новых ранВ глухую повесть человека?И двинул бы благой обманПружины дремлющего века!

Но нет! И дик, и темен он,Без вдохновения и силы,Однообразный, вялый сон,Могила жизни до могилы.

59. ИНЫМ

Когда, нахмуря бровь, как мученик свободы,               Ты, детской скорбию томим,И людям и богам, страдалец безбородый,               Грозишь проклятием своим;

Когда бессильную в кулак сжимаешь руку               И песни грозные поешь, —Кривляньем приторным, дитя, ты только скуку               Да отвращенье наведешь.

Смешна печаль твоя, смешон твой голос дикий,               И жалок твой бессильный гнев!Меняй безумные, лирические крики               На элегический напев…

Какое дело нам до суетных желаний               Любви восторженной твоейИли до жалких ран, до мелочных страданий               Твоих бессмысленных страстей?

Иные, строгие, без страха и боязни,               Нам проповедники нужны,Не крикунов пустых — мы ждем пророков казни,               Мы ждем апостолов войны.

Да прогремят они больному поколенью               Глаголы гнева и стыда;Да соберут они бездействием и ленью               Изнеможенные стада!

В годину тяжкую, в минуту близкой брани               Мы ждем воззвания к мечу;Но вы, тщедушные певцы своих страданий,               Вы, дети, нам не по плечу!

Что общего у нас? Нам ваши песни чужды,               Нам ваши жалобы смешны;Вы плачете шутя, а нам другие нужды,               Другие слезы нам даны.

С дороги! Пир готов! И желчи полон кубок!               Напейтесь допьяна, бойцы!А вам не место здесь, герои женских юбок,               Долой, презренные скопцы!

Мы не хотим ни слез, ни вздохов вопиющих…               Долой, пустые воркуны!Вы не нарушите святой судеб грядущих               Глубокополной тишины.

Не та у нас пора, не то настало время…               Забудьте песенки свои!Нам некогда вздыхать; с дороги, бабье племя,               Под юбку, карлики мои!

60. ПРОКЛЯТИЕ

Я вижу, смерть близка; болезненные силы               Последней вспыхнули борьбой.Я встречусь наконец на ступенях могилы               С неумолимою судьбой.

И ныне, рядом с ней, мне хочется поверить               Итог пустого бытия.Не буду сетовать, не стану лицемерить               И страхом не унижусь я.

Прощаясь с жизнию, в урочный час разлуки               Над нею некогда шутить;Но полную тревог, и слез, и тайной муки               Я не могу благословить.

Я прокляну ее за то, что с колыбели               Я был игралищем судьбы,За то, что дни мои я проволок без цели,               В тревогах суетной борьбы.

Я прокляну ее за длинный рой видений,               Игравших жизнию моей;За бесконечный ряд коварных заблуждений               И неразгаданных страстей;

За то, что все мои мечты и упованья               Она презренью обрекла;Что не исполнила ни одного желанья               И горьких слез не поняла;

За то, что душу я отравою сомненья,               Что сердце ядом напоил;За то, что никогда в душе благословенья               Ни для кого не находил;

Что, идя за толпой я по тропе избитой,               Не бросил яркого следа;Что не оставлю я ни мысли плодовитой.               Ни благородного труда.

Я прокляну ее за всё, что в мире видел,               За всё, что в жизни презирал,За всё, что я любил, за всё, что ненавидел,               Что с тайным страхом проклинал.

61. ПОСЛЕДНИЙ ДРУГ

В дни нашей юности младые впечатленьяМеняются в душе, как пестрые виденья:Приходят и пройдут; что день, то встретишь вновьИ незваных друзей, и званую любовь.Все ощущения, все радости и слезыВолнуют нас слегка, как утренние грезы,Как беглые мечты, по памяти скользя;Их потерять легко, их удержать нельзя.Тот наш, с кем весело; своих друзей мы ценимПо степени забав; наскучат — мы изменим;Разлюбят ли они, обманет ли любовь —Мы погрустим о них, но мы полюбим вновь.А в годы зрелые мы чувствами беднее,И связи новые нам заводить труднее,В круговорот страстей холодные умыВступают медленней; разборчивее мы.На дружбу и любовь мы смотрим осторожно;Нам трудно разлюбить, а не любить возможно;И друга нового мы выберем не вдруг,Кого же и́збрали — тот навсегда нам друг;И будь он юношей, душою чист и молод,Его явление согреет давний холод;В нем молодость свою мы снова познаем;Зато с боязнию мы друга бережем;Зато нам хочется в холодном мире этомИ горьким опытом, и старческим советомЕго предостеречь на будущем пути,От горя оградить и молодость спасти.Но если он от нас отступится, с досадойНа лица строгие, и будет нам наградойЗа дружескую речь да за благой советСомненья гордого презрительный ответ;И мы не сохраним заботою бесплоднойНи чистых дум его, ни силы благородной —Насмешкой хладною последних лет обманНас огорчит в душе и много старых ранПроснется в памяти; но друга молодогоНе оскорбит упрек язвительного слова;Мы и тогда его в душе благословим,Но чувство в нас замрет, но сердце вместе с нимСвою последнюю привязанность глубокоСхоронит в памяти; и в жизни одиноко,Без друга милого, без чувства, без страстейМы донесем тоску до гробовых дверей.

62. СТРАННИК

Иду домой знакомою дорогой.Я издали вернулся. На покойПора костям. Житейскою тревогойЯ утомлен, и, слабою рукойОблокотясь на посох мой убогой,Я думаю с невольною тоской:Кто мой приход на родину заметит?Кто ныне здесь меня как друга встретит?

Мне не жилось в родимой стороне;От юности, среди немых волнений,Мне грезились видения во сне,И звал меня какой-то злобный генийВ чужую даль, и душно было мнеПод бременем неясных вдохновений,И вышел я из родины моейВ широкий мир сомнений и страстей.

Но не сбылись младые упованья;Разрушился пророческий обман.Сомнение — болезненного знаньяУнылый плод; рассеялся туман;Я не сберег ни одного желанья…И в этот час, среди кровавых ран,Я отдал бы за дружескую ласкуБылых надежд несбыточную сказку.

Домой, домой, на родину мою!Я вновь дышу вечернею прохладойВ родных полях, я снова узнаюИ старый дом, и церковь за оградой,И молодость веселую своюЯ вспомнил вновь; и с тайною отрадойНа прах земли я головой клонюсь;Я снова здесь надеюсь и молюсь.

По-старому я с братьями моими!Узнают ли больного пришлеца?Но разве я не встречу между нимиНи одного знакомого лица?Я не найду, один между чужими,Ни матери, ни старого отца.Другое им отведено жилище —Там за селом, где тихое кладбище.

Но вот они проходят, — я дрожу,Знакомые черты припоминаю,Их имена я в памяти твержу,Их братского привета ожидаю.Толпа глядит, я тихо подхожу,По имени себя им называю:Не вспомнит ли хоть кто-нибудь из нихОб имени родителей моих?

Они прошли; всё тихо; понемногуТолпа редеет; время на покой.Я подхожу к знакомому порогу,Стою один и с тайною тоскойГляжу вперед на пыльную дорогу,На посох мой облокотись рукой,И стыдно мне, что я забыт народом,Что никого не радую приходом.

Куда теперь? Кому же протянутьВ последний раз хоть на прощанье руку?Кому отдам, пускаясь в новый путь,Больной души мучительную скуку?Иду один, и некому вздохнуть,На долгую благословить разлуку!Вокруг меня и братья, и родня —А некому молиться за меня!

63. ПРОМЕТЕЙ