Эдгар По - Собрание сочинений в четырех томах. Том 1 Страница 31

СОНЕТ К МОЕЙ МАТЕРИ[106]

Постигнув, что не только человек —Но ангелы — из всех благословений,Способных нежность выразить навек,Не отыскали имени блаженней,Я «матерью» назвал тебя, и тыВошла мне в сердце самою родноюИ стала жить в нем — в доме пустоты,Покинутом покойною женою.Мою родную мать (по ком я тожеСкорблю) ты материнством превзошла:Жизнь дорога — Виргиния дороже,Ты, дав ей жизнь, мне этим жизнь дала;Отныне же, когда ее не стало,И для меня небытие настало.

АННАБЕЛЬ-ЛИ[107]

Многие, многие годы назад,У моря родной мне земли,Жила одна девушка, звали ееКрасавицей Аннабель-Ли,И, кроме любви, ни о чемИ думать мы с ней не могли.

Оба мы были простыми детьми,Детьми той приморской земли;Но выше земной была эта любовь,Любовь к моей Аннабель-Ли, —Настолько, что даже завидовать ейИ ангелы в небе могли!

Многие, многие годы назадОсенние тучи пришли,И ветром холодным убили ониКрасавицу Аннабель-Ли.Родные зарыли в могилу ееУ моря родной ей земли.

Знаю — завидовать нашей любвиИ ангелы в небе могли!И вот где причина (про то говорятВсе люди приморской земли),Что ветер осенний унес от меняКрасавицу Аннабель-Ли.

Да, наша любовь была выше земной!Ни взрослые так полюбить не могли,Ни мудрые так не могли, —И кто разлучит ее душу со мной?Ни ангелы неба, ни духи земли —Не в силах никто меня с ней разлучитьС любимой Аннабель-Ли!

Мне при свете луны в душу крадутся сныО красавице Аннабель-Ли;И в мерцаньи ночей вижу свет я очейДорогой моей Аннабель-Ли…Я расстаться с моей дорогой не могуИ всю ночь провожу на морском берегу,На могиле родной мне земли,Возле Аннабель-Ли.

АННАБЕЛЬ ЛИ[108]

Это было давно, было очень давно —В королевстве приморской земли.Молодая там радость жила,Ее звали Аннабель Ли.Я любил ее, а она меня —Как любить только мы могли.Были детьми — и я, и она —В старом замке приморской земли.И любовь была красотой любвиДля меня и Аннабель Ли.О подобной любви одни в небесахАнгелы знать могли.

За это тогда — далеко, давно —В старом замке приморской земли,Из-за тучи злой налетевший вихрьУбил мою Аннабель Ли.В замок торжественно люди вошли,Любимую мной унеслиВ пустой, глухой и безмолвный склеп,В старом замке приморской земли.

Лишь ангелы в страшной зависти к намО мести решить могли —Да, волею их (и то знают всеВ королевстве приморской земли)Из-за туч ночных налетевший вихрьСмертью сразил мою Аннабель Ли.

Но ведь наша любовь выше тайн и чудес —Как мы, полюбить не моглиДругие в пределах земли —И ангелов сонмы на выси небес,Как и демоны в недрах земли,Бессильны могильной плитою отнятьОт меня мою Аннабель Ли.

Когда светит луна,вся душа преданаСнам о сладостной Аннабель Ли.Когда звезды встают,надо мною цветутГлаза радостной Аннабель Ли.Вместе с ней мы одни —сквозь все ночи и дни —С дорогой и любимой невестой одниПод тяжелым настилом землиТам, в могиле приморской земли.

АННАБЕЛЬ ЛИ[109]

С тех пор пролетели года и года;У моря, где край земли,Вы, может быть, девушку знали тогдаПо имени Аннабель Ли,Друг другу сердца отдав навсегда,Мы расстаться на миг не могли.

Мы были, как дети, она и я,У моря, где край земли,В то давнее, давнее время, когдаЖила здесь Аннабель Ли,И ангелы неба смотреть на насБез зависти не могли.

И вот почему из тучи тогда,У моря, где край земли,Ветер холодный смертью дохнулНа прекрасную Аннабель Ли.И богатый сородич пришел за ней,И ее схоронили вдали,В пышной гробнице ее схоронили,У моря, где край земли.

Да! Ангелы неба смотреть на насБез зависти не могли —И вот (все это знали тогдаУ моря, где край земли)Ветер дунул из туч ночных,Сгубил и убил Аннабель Ли.

Но самые мудрые никогдаЛюбить так, как мы, не могли,Сильнее любить не могли.И ангелы неба не смели тогдаИ демоны недр землиРазделить, разлучить душу моюИ душу Аннабель Ли.

И сиянье луны навевает мне сныО прекрасной Аннабель Ли.Если всходит звезда, в ней мерцает всегдаВзор прекрасной Аннабель Ли.Бьет ночной прибой — и я рядом с тобой,С моей душой и женой дорогой, —Там, в гробнице, где край земли,Там, у моря, где край земли!

ЭННАБЕЛ ЛИ[110]

Это было давно, очень, очень давно,В королевстве у края земли,Где любимая мною дева жила, —Назову ее Эннабел Ли;Я любил ее, а она меня,Как любить мы только могли.

Я был дитя и она дитяВ королевстве у края земли,Но любовь была больше, чем просто любовьДля меня и для Эннабел Ли —Такой любви серафимы небесНе завидовать не могли.

И вот потому много лет назадВ королевстве у края землиИз-за тучи безжалостный ветер подулИ убил мою Эннабел Ли,И знатные родичи милой моейЕе от меня унеслиИ сокрыли в склепе на бреге морскомВ королевстве у края земли.

Сами ангелы, счастья такого не знав,Не завидовать нам не могли, —И вот потому (как ведомо всемВ королевстве у края земли)Из-за тучи слетевший ветер ночнойЗастудил и сгубил мою Эннабел Ли.

Но наша любовь сильнее любвиТех, что жить дольше нас могли,Тех, что знать больше нас могли,И ни горные ангелы в высях небес,Ни демоны в недрах землиНе в силах душу мою разлучитьС душой моей Эннабел Ли.

Ведь коль светит луна, то приносит онаМечтанья об Эннабел Ли;Если звезды горят — вижу радостный взглядПрекраснейшей Эннабел Ли;Много, много ночей там покоюсь я с ней,С дорогой и любимой невестой моей —В темном склепе у края земли,Где волна бьет о кромку земли.

О, TEMPORA! O, MORES![111]

О времена! О нравы! Видеть грустно,Как все вокруг нелепо и безвкусно.О нравах, о приличиях смешноИ говорить — приличий нет давно!Что ж до времен, то каждому известно:О «старых добрых временах» нелестноТолкует современный человекИ хвалит — деградировавший век!

Сидел я долго, голову ломая(Ах, янки, до чего у вас прямаяМанера выражаться!), я не знал,Какой избрать зачин, какой финал?Пустить слезу, как Гераклит ЭфесскийВ душещипательной плаксивой пьеске?Или за едким Демокритом вследШвырнуть, расхохотавшись, книгу лет,Затрепанную, как учебник в школе,И крикнуть: «К дьяволу! Не все равно ли?»

Предмет мой, надо знать, имеет вес,Не дай Господь, займется им Конгресс!Дебаты будут длиться две недели:Мы обе стороны во всяком делеДолжны заслушать, соблюдая закон,У Боба восемь таковых сторон!Возьмусь я, посмеявшись иль поплакав,Вердикт присяжных будет одинаков.Пока мне лесть и злость не по плечу,Обняв обоих греков, — поворчу.

— На что же будешь ты ворчать, приятель?Героя притчи описать не кстати ль?— Ах, сэр, едва не ускользнула нить!Но, черт возьми, зачем народ дразнить?Зачем, раскланиваясь постоянно,По улицам гуляет обезьяна?Читатель, брань случайную прости!Давно ли шимпанзе у нас в чести?(О нет, мы главного не упустили,Быть нелогичными не в нашем стиле:Меняясь, как политик, на ходу,Я к правильному выводу приду!)

Друзья, вы много ездили по свету,Я сам топтал порядком землю эту,Перевидал немало городовИ клясться хоть на Библии готов,Что в общем (мы же на Конгресс не ропщемЗа аргументы, принятые в общем),Так вот, уютней в мире нет лагун,Где всякий расторопный попрыгунКоленца б мог выделывать лихие,Сновать, как рыба в собственной стихии.Иль, рулоны кружев подхватив,Скакать через прилавки под мотивПрославленных Вестри, а вечерамиК обсчитанной галантерейно дамеЛететь на бал и предлагать ей тур!Из выставляемых кандидатурСудьба всех милостивей к претенденту,Отмерившему вам тесьму и ленту.

Не пренебрег и нашим городкомТакой герой-любовник, — незнакомЯ, к счастью, с ним, но видел эту прелесть:От корчей, от ужимок сводит челюсть!Его бегу (в душе я страшный трус) —Вдруг не сдержусь и прысну — вот конфуз!Безмерна власть его над женским полом:Кто ж, фраком опьянясь короткополымС раздвоенным, как у чижа, хвостом,Захочет на мужчин смотреть потом?

А черный шелк цилиндра франтовского? —Он частью стал пейзажа городского.Ни дать, ни взять Адонис во плоти! —Воротнички, воздушные почти,А голос создан для небесных арий.Спор о наличьи разума у тварей,Неразрешимый философский спорБесповоротно разрешен с тех пор,Как был рассмотрен новый наш знакомый:Мы данный факт считаем аксиомой.

Нам Истина важней ученых смех!Вопроса нет, он мыслит. Только чем?Готов с любым философом правдивымЯ голову ломать над этим дивом.Философ, ты не понял ничего —Упрятан в пятку разум у него!Подумаю — душа уходит в пятки!Не приведи Господь сыграть с ним в прятки:Как пнет для правоты моих же слов!Я перед величайшим из ослов,Как зеркало, стихи раскрою эти,И дабы в недвусмысленном портретеСебя узнал тупица из тупиц,Внизу проставлю имя: Роберт Питтс.

МАРГАРЕТ[112]