Николай Рубцов - Стихотворения Страница 31

1968

Идет процессия

Идет процессия за гробом.Долга дорога в полверсты.На ветхом кладбище – сугробыИ в них увязшие кресты.

И длится, длится поневолеТяжелых мыслей череда,И снова слышно, как над полемНегромко стонут провода.

Трещат крещенские морозы.Идет народ… Все глубже снег…Все величавее березы…Все ближе к месту человек.

Он в ласках мира, в бурях векаДостойно дожил до седин.И вот… Хоронят человека…– Снимите шапку, гражданин!

Прощальное

Печальная ВологдадремлетНа темной печальной земле,И люди окраины древнейТревожно проходят во мгле.

Родимая! Что еще будетСо мною? Родная заряУж завтра меня не разбудит,Играя в окне и горя.

Замолкли веселые трубыИ танцы на всем этаже,И дверь опустевшего клубаПечально закрылась уже.

Родимая! Что еще будетСо мною? Родная заряУж завтра меня не разбудит,Играя в окне и горя.

И сдержанный говор печаленНа темном печальном крыльце.Все было веселым вначале,Все стало печальным в конце.

На темном разъезде разлукиИ в темном прощальном автоЯ слышу печальные звуки,Которых не слышит никто…

<1968>

У церковных берез

Доносились гудки с отдаленной пристани.Замутило дождямиНеба холодную просинь,Мотыльки над водою, усыпанной желтыми листьями,Не мелькали уже – надвигалась осень…Было тихо, и вдруг будто где-то заплакали, —Это ветер и сад.Это ветер гонялся за листьями,Городок засыпал, и мигали бакеныТак печально в ту ночь у пристани.У церковных берез, почерневших от древности,Мы прощались, и пусть, опьяняясь чинариком,Кто-то в сумраке, злой от обиды и ревности,Все мешал нам тогда одиноким фонариком.Пароход загудел, возвещая отплытие вдаль!Вновь прощались с тобойУ какой-то кирпичной оградины,Не забыть, как матрос, увеличивший нашу печаль,– Проходите! – сказал.– Проходите скорее, граждане! —Я прошел. И тотчас, всколыхнувши затопленный плес,

Пароход зашумел,Напрягаясь, захлопал колесами…Сколько лет пронеслось!Сколько вьюг отсвистело и гроз!Как ты, милая, там, за березами?

1968

Последняя осень

Его увидев, люди ликовали,Но он-то знал, как был он одинок.Он оглядел собравшихся в подвале,Хотел подняться, выйти… и не смог!

И понял он, что вот слабеет воля,А где покой среди больших дорог?!Что есть друзья в тиши родного поля,Но он от них отчаянно далек!

И в первый раз поник Сергей Есенин,Как никогда, среди унылых стен…Он жил тогда в предчувствии осеннемУж далеко не лучших перемен.

1968

О московском Кремле

Бессмертное величие КремляНевыразимо смертными словами!В твоей судьбе – о, русская земля! —В твоей глуши с лесами и холмами,Где смутной грустью веет старина,Где было все: смиренье и гордыня —Навек слышна, навек озарена,Утверждена московская твердыня!

Мрачнее тучи грозный ИоаннПод ледяными взглядами боярстваЗдесь исцелял невзгоды государства,Скрывая боль своих душевных ран.И смутно мне далекий слышен звон:То скорбный он, то гневный и державный!Бежал отсюда сам Наполеон,Покрылся снегом путь его бесславный…

Да! Он земной! От пушек и ножаЗдесь кровь лилась… Он грозной был твердыней!

Пред ним склонялись мысли и душа,Как перед славной воинской святыней.Но как – взгляните – чуден этот вид!Остановитесь тихо в день воскресный —

Ну не мираж ли сказочно-небесный —Возник пред вами, реет и горит?

И я молюсь – о, русская земля! —Не на твои забытые иконы,Молюсь на лик священного КремляИ на его таинственные звоны…

<1968>

В глуши

Когда душе моейСойдет успокоеньеС высоких, после гроз,Немеркнущих небес,Когда душе моейВнушая поклоненье,Идут стада дрематьПод ивовый навес,Когда душе моейЗемная веет святостьИ полная рекаНесет небесный свет, —Мне грустно оттого,Что знаю эту радостьЛишь только я один:Друзей со мною нет…

<1967>

На озере

Светлый покойОпустился с небесИ посетил мою душу!Светлый покой,Простираясь окрест,Воды объемлет и сушу…О этот светлыйПокой-чародей!Очарованием смелымСделай меж белыхСвоих лебедейЧерного лебедя – белым!

У размытой дороги…

Грустные мысли наводит порывистый ветер,Грустно стоять одному у размытой дороги,Кто-то в телеге по ельнику едет и едет —Позднее время – спешат запоздалые дроги.Плачет звезда, холодея, над крышей сарая…Вспомни – о родина! – праздник на этой дороге!Шумной гурьбой под луной мы катались играя,Снег освещенный летел вороному под ноги.Бег все быстрее… Вот вырвались в белое поле.В чистых снегах ледяные полынные воды.Мчимся стрелой… Приближаемся к праздничнойшколе…Славное время! Души моей лучшие годы.Скачут ли свадьбы в глуши потрясенного бора,Мчатся ли птицы, поднявшие крик над селеньем,Льется ли чудное пение детского хора, —О, моя жизнь! На душе не проходит волненье…Нет, не кляну я мелькнувшую мимо удачу,Нет, не жалею, что скоро пройдут пароходы.Что ж я стою у размытой дороги и плачу?Плачу о том, что прошли мои лучшие годы…

На ночлеге

Лошадь белая в поле темном.Воет ветер, бурлит овраг,Светит лампа в избе укромной,Освещая осенний мрак.

Подмерзая, мерцают лужи…«Что ж, – подумал, – зайду давай?»Посмотрел, покурил, послушалИ ответил мне: – Ночевай!

И отправился в темный угол,Долго с лавки смотрел в окноНа поблекшие травы луга…Хоть бы слово еще одно!

Есть у нас старики по селам,Что утратили будто речь:Ты с рассказом к нему веселым —Он без звука к себе на печь.

Знаю, завтра разбудит толькоСловом будничным, кратким столь.Я спрошу его: – Надо сколько? —Он ответит: – Не знаю, сколь!

И отправится в тот же угол.Долго будет смотреть в окноНа поблекшие травы луга…Хоть бы слово еще одно!..

Ночеваю! Глухим покоемСумрак душу врачует мне,Только маятник с тихим боемВсе качается на стене.

Только изредка над паромнойНад рекою, где бакен желт,Лошадь белая в поле темномВскинет голову и заржет…

<1968>

Ласточка

Ласточка носится с криком.Выпал птенец из гнезда.Дети окрестные мигомВсе прибежали сюда.

Взял я осколок металла,Вырыл могилку птенцу,Ласточка рядом летала,Словно не веря концу.

Долго носилась, рыдая,Под мезонином своим…Ласточка! Что ж ты, родная,Плохо смотрела за ним?

<1968>

По дрова

Мимо изгороди шаткой,Мимо разных местПо дрова спешит лошадкаВ Сиперово, в лес.

Дед Мороз идет навстречу.– Здравствуй!– Будь здоров!..Я в стихах увековечуЗаготовку дров.

Пахнет елками и снегом,Бодро дышит грудь,И лошадка легким бегомПродолжает путь.

Привезу я дочке ЛенеИз лесных даровМедвежонка на колене,Кроме воза дров.

Мимо изгороди шаткой,Мимо разных местВот и въехала лошадкаВ Сиперово, в лес.

Нагружу большие саниДа махну кнутомИ как раз поспею к бане,С веником притом!

Вологодский пейзаж

Живу вблизи пустого храма,На крутизне береговой,И городская панорамаОткрыта вся передо мной.Пейзаж, меняющий обличье,Мне виден весь со стороныВо всем таинственном величьеСвоей глубокой старины.

Там, за рекою, свалка бревен,Подъемный кран, гора песка,И торопливо – час не ровен! —Полощут женщины с мосткаСвое белье – полны до краяКорзины этого добра,А мимо, волны нагоняя,Летят и воют катера.

Сады. Желтеющие зданьяМеж зеленеющих садовИ темный, будто из преданья,Квартал дряхлеющих дворов,Архитектурный чей-то опус,Среди квартала… Дым густой…И третий, кажется, автобусБежит по линии шестой.

Где строят мост, где роют яму,Везде при этом крик ворон,И обрывает панорамуНевозмутимый небосклон.Кончаясь лишь на этом склоне,Видны повсюду тополя,И там, светясь, в тумане тонетГлава безмолвного кремля…

<1969>