Дмитрий Кленовский - Полное собрание стихотворений Страница 31

299

Все повторяется сначала,И девушка с прозрачной кожей,Что никогда не целовала,Сегодня поцелует тоже.

Одно из двух возможных счастийОна получит непременно:Антония бросок разящийИль шепот Дафниса смиренный.

А мальчик, в первый раз влюбленный,Найдет в шелках или в отрепьяхГрудь Клеопатры изощреннойИль Хлои непритворный трепет.

Нет никаких других решений,А этих двух, конечно, мало.В любви мы только чьи-то тени.Все повторяется сначала!1962

300

Из того, что немилым было,Вдруг проглянет совсем иное...

Из речного глухого илаВырастает порой такое:С розоватыми лепестками,С золотистою сердцевиной,И горит, горячо как пламя,Над его обступившей тиной.

Это то расцвело, что было,Что казалось тогда напрасным -И теперь только стало мило.Слишком поздно. И слишком ясно.1962

301

Я растерял их по пути,Слова, не сказанные мною.Теперь их больше не найти,Как теплых ласточек зимою.

Я был порой небрежен к ним -Они снялись и улетели...Но, может быть, они к другимВернутся в будущем апреле?1964

Стихи. Избранное из шести книг и новые стихи (1965-1966)

302

Есть в русском языке опушки и веснушки,Речушки, башмачки, девчушки и волнушкиИ множество других, таких же милых слов.Я вслушиваться в них, как в музыку, готов.Веселой нежности полны они, и в этойВеселой нежности - их светлая примета.И если по лесу я осенью пройдуИ на опушке там волнушки я найду,Иль повстречаю я девчушку, чьи веснушкиНа солнце запестрят и заалеют ушки -Вдвойне доволен я нежданной встречей той!О, русский мой язык, прекрасный спутник мой!Движениям души неразделимо вторя,Равно находчив ты и в радости и в горе!Для горя тоже ты смягчил слова свои:Могилка, вдовушка, слезинка… - сколько их!Да что тут говорить, нагромождая строки!Мы знаем все тебя: просторный и глубокий,Со всякой ты своей управишься судьбой!Прекрасный наш язык - нам хорошо с тобой!1966

303

Теперь на свете перемен немало,И, может быть, уже заметил кто,Что в городе и смерть иною стала,Почти такой, как в фильме у Кокто!

Их больше нет, эмблем наивно-старых:Часов песочных, черепа, косы -Она, как все, гуляет по бульварамИ смотрит на браслетные часы.

Задержится на шумном перекрестке,Зайдет в больницу иль в игорный дом,В изящном платье, с модною прическойПоявится в отеле дорогом.

Ее прикосновенья стали мягчеИ не слыхать порой ее шагов,А голос и внимателен и вкрадчив,Как у сиделок и у докторов.

Я с ней знаком. Она все чаще нынчеПроходит мимо моего крыльца,И все ясней, понятней и привычнейСтановятся черты ее лица.

Она порой задумается словно,Замедлит шаг: зайти иль не зайти?И вновь уйдет своей походкой ровной,В другие лица глядя по пути.

Конечно, это только проволочка,Она придет, она войдет, онаПеречеркнет слабеющую строчку,Которая казалась так нужна.

Я знаю, что мечта моя нелепа,Но как хотел бы тем ей отплатить,Что эта строчка розою из склепаСумеет вновь, ей вопреки, ожить!1966

304

Не женским телом, даже не стихомИзмучен был я в этой жизни краткой,А вечными догадками о том,Что все-таки осталось мне загадкой.

Напрасный труд! Но как он был хорошМучительным восторгом приближенья!Казалось: шаг - и ты уже дойдешь,И четкой явью станет наважденье.

Но каждый раз, конечно, все в провалЛетело, падало - лишь сердце билось,Пока я наконец не пересталВымаливать немыслимую милость.

Но сердце… Сердце даже и теперьИ ждет еще, и слушает, и верит…Пусть не стучусь я больше в эту дверь,Но все же я не отхожу от двери.1966

305

След письма на пропускной бумагеМожно снова в зеркало прочесть,Только знай: в его застывшей влагеТочность есть и беспощадность есть.

Так любовь порой в воспоминаньиЗаново нам лучше не читать,Все слова и знаки препинаньяСызнова ничем не проверять.

Лучше нам не приближать напрасноРазума зеркального к тому,Что осталось смутным и неясным -И, быть может, лучшим потому.1966

306

Сложи свои распахнутые крыльяИ мудрости последней научи,Как без тоски, без страха, без усильяНащупать дверь и подобрать ключи.

Чтоб наконец, спокойною рукоюНа ручку двери медленно нажав,Уйти туда, где буду я с тобоюСреди ничем не запыленных трав.1966

307

Я их изведал, радости земли:Леса, тропинки, волны, корабли,Прикосновенья, рифмы, поцелуи…Мне кажется, что их с собой возьму я,Притом никак не в одиночку, ноНеразличимо слитыми в одно,Как будто память их соединилаВ единый вздох о том, что было мило,В тот долгий вздох, которым не спешаНаполнится, чтоб отлететь, душа.1966

308

Я говорил с Тобой. Сияли зори.Густым прибоем пенилась трава.Но тем же все тысячелетним горемМои земные полнились слова.

Из тесноты моих противоречийОпять к Тебе подняться я не смог,И Ты не стал мне ближе после встречиНа перекрестке полевых дорог.

Но сколько их! Они уводят в дали,Которым нет названья и числа!И если мы сегодня повстречались -Последней эта встреча не была.1965

309

Ты был так добр ко мне! Ну а к другим?К тем, что меня гораздо лучше были?Зачем и сам Ты не нагнулся к ним,И ангелы Твои о них забыли?

И вот они - погибли, я - живу.А почему - мне непонятно это.Как солнца луч, упавший на траву,Ты мой вопрос оставишь без ответа.

Мне дан был этот луч. Едва-едваПо мне скользнул и уберег. А рядомПрохожими истоптана траваИль скошена, а то побита градом.

Твой странный луч! Как будто неживой…Как будто он рассеянно и слепоСкользит, перебегая, над травой,Щадя случайно и казня нелепо.

А может, он меня не обошел,Все расценив и все приняв решенья?Как мне понять твой мудрый произвол,Загадку твоего осуществленья?1965

310

Уже в глагольном окончаньиНа это ласковое «ла»Вся нежность женского касаньяСозвучьем чистым расцвела.

«Прочла», «Пришла», «Нашла», «Любила» -Глаголов всех не перечесть.Но помни: в них лишь то, что было,Но никогда не то, что есть.

И эта нежность русской речи(В других ее как будто нет)Уже и со вчерашней встречиС тревогой смотрит нам вослед.

Что если даже эта встреча,С ее еще звенящим «ла»,Той нежности противореча,Уже последнею была?1966

311

В овражке пахнет теплой земляникойИ так уютно догнивают пни.Не надо: не аукай и не кликай -Ведь это хорошо, что мы одни!

И это ничего, что мы вернемсяС порожними корзинками к другимИ оба принужденно засмеемсяИ оба невпопад заговорим!

Пускай поймут, что в быстрых взглядах нашихНедавний трепет счастья отражен,А рот не теплой ягодой окрашен,Но жадным поцелуем обожжен!1946-1966

312