Тёмная поэзия - Олег Хасанов Страница 31

и прах он несёт в мёртвые деревни, из камней складывает алтари в святилищах ночи. Там старцы, хрупкие, как птичьи косточки, воскуривают витиеватый дым, вместе с которым и мысль Егофарова поднимается к свету, быть может, уже давно погасших звёзд.

А. Малыгиной

Первый снег, белее глины,

Источило ливнем длинным.

Замыкает сон ресницы,

Свои нервные седины.

У гробницы ли, у двери,

У нечерченной границы

Слышен только запах серы,

Скрип страницы Алигьери,

Стук подошв нетвёрдой веры,

Что изношены давно.

Мелкий дождь стучит в окно.

За окном вода не молкнет,

Под окном рябина мокнет.

Слышно, как одна из ягод,

Перелитых соком тягот,

Покатилась, сорвалась

В бриллиантовую грязь.

Нет ни голоса, ни гласа

У слезящегося глаза,

Только стук в жестянку таза.

Вот и ветер продувной,

Хоть и сам шумит волной,

Всё же горло не промочит,

Ведь пуста глазница ночи

С закатившейся луной.

Снег лежит на талых листьях,

Сон глубокий в норах лисьих,

Смолкли птицы в разговорах,

Сон глубок в паучьих норах.

Первый снег, во сне повинный,

Не пройдя и половины,

С перевёрнутой страницы

Сыплет пепел журавлиный.

Половицы или двери —

Только дрогнули ресницы,

Это страх взаимной меры

Заставляет в сказки верить.

Ночь удушливее серы,

Стук в закрытое окно.

Хрупкий дождь умолк давно.

Лишь дыханье в талых листьях,

Сон глубокий в норах лисьих,

Слух остёр об эту пору,

Глубже сна паучьи норы.

Василий Рогулин

СТАЯ

Василий Рогулин полюбил хоррор ещё в подростковом возрасте, фанател от творчества Лавкрафта и Баркера.

В октябре 2019 года занял первое место в конкурсе «Современный Дух Поэзии». В 20-ый печатный сборник конкурса вошли пять его стихотворений: «Водяной», «Поющие Скалы», «Русалка», «Лешие», «Охота».

Участвовал ещё в одном самиздатовском сборнике «Слово талантам. Том 2».

В 2020 году решил попробовать себя в прозе. Несколько рассказов были озвучены на Ютуб-канале «Den Blues & Cupidon». А на канале «Истории от Ворона» его рассказ «Снегурочка» занял второе место в конкурсе «Хоррор-Баттл».

Когда тьма накрывает густые леса,

И сияет на небе диск полной луны,

Дети ночи ликуют на все голоса,

Жаждой крови извечно пьяны.

Проливается с неба на них лунный свет,

Разгоняя собранье дремучих теней.

Он скрывает в себе их ужасный секрет:

Превращаются люди в зверей.

И тот путник случайный на смерть обречён,

Кто вдали от селений, порою ночной,

Проходя через лес самым кратким путём,

Вдруг увидел под полной луной,

Как, туман на клочки разрывая,

Через ночь мчится дикая стая.

В их глазах горит адское пламя,

И погоня их, словно полёт.

Ветер воет безумное скерцо.

В такт ему бьётся бедное сердце,

Приоткрывшей в мир тайного дверцу,

Жертвы, загнанной на «эшафот».

Но лишь голод животный они утолят —

Вскинут головы к чёрным немым небесам.

Песней вновь своды леса в ночи огласят,

Только грусти полны голоса.

Обречённые тёмным проклятьем своим,

Так устали они рвать невинных людей,

И сменился азарта животного пыл

На презренье и жалость к себе.

А когда над лесами забрезжит рассвет,

Словно ночь, растворятся в сиянии дней.

Будут ждать, когда полной луны яркий свет

Соберёт их под сенью ветвей.

Снова, ночь на клочки разрывая,

Будет мчаться свирепая стая.

Не пугает их жгучее пламя,

И проклятия адских кругов.

Песня ветра звучит заклинаньем,

И ведёт, как овец на закланье,

Тех людей, что во власти желаний,

Превращаются ночью в волков.

Арсений Ярмадов

ГЛАЗА РУИН

Арсений Ярмадов по образованию журналист и историк. Автор сборника стихов «Нос сифилитика». Живёт в Краснодаре.

Страницы в интернете: https://vk.com/yarmadov; https://vk.com/yarmadovpublic

Глаза руин глядят и говорят:

«Не то, не то. Не те, не те».

Затем скулят

о пустоте.

Глаза руин людская суета не удивила.

Глаза руин – созвездия пыли.

Глаза руин сияют

беспросветно.

Глаза руин отвечают

безответно.

Глаза руин не врут,

в отличие от наших.

Глаза руин пугают, но не страшно.

Глаза руин – глазницы черепные.

Глаза руин родные,

но чужие.

Глаза руин влюблены в Ничто.

Глаза руин, поплачьте, ведь смешно!

Дмитрий Колейчик

РАСТЕРЗАННЫЙ, ЛИКУЙ!

Дмитрий Колейчик родился в Минске, живёт в Воронеже. Окончил Литинститут им. Горького, семинар прозы А. А. Михайлова. Автор поэтических книг «В Рай!» (2016) и «Оккультизм» (2018).

Ворон руку расклюёт,

кровь на землю вся стечёт,

молоточек разобьёт

голову, голову, голову.

Связан я и сокрушён,

я истерзан, истощён,

меня тащат прямо в ад —

голого, голого, голого…

Мне уже не убежать

и не спрятаться нигде.

Кто посмел нарисовать

мне улыбку на лице?

Артём Толмачёв

ЗАЖИВО ПОГРЕБЁННЫЙ

Впервые Артём Толмачёв начал сочинять в младших классах школы под впечатлением книги о Робине Гуде. Писал рассказы в школе, в институте. В какое-то время перешёл на сочинение стихотворений, преимущественно лирических. Со временем стихи стали приобретать трагический, мрачный характер. Последние два года пишет рассказы в основном в «тёмном» жанре. На своём счету имеет публикации в таких сборниках рассказов, как «К западу от октября», «Лабиринты безумия», «Происхождение мрака». Участвует в различных литературных конкурсах, среди которых были отборы в «Самую страшную книгу» в 2019 и 2020 годах. В настоящий момент есть новые творческие наработки и планы.

Глаза открыл, и в темноту упёрся взгляд.

Тревога крепко сердце сжала.

Что за тесный на тебе наряд?

Если б мог – сбежал бы.

Какой бежать – перевернуться невозможно.

Теснота и воздух спёртый.

Лишь шевелишься осторожно.

Все решили, что ты – мёртвый.

Твоя постель – дубовый гроб,

А одеяло – белый саван.

И всё сильнее бьёт тебя озноб.

Здесь тебя замуровали!

Рвётся сердце из груди,

Исцарапаны в кровь пальцы.

Только помощь ты не жди —

Смерти ждут тебя посланцы.

Прекрати кричать и биться.

Успокойся и усни.

Будет над тобой туман клубиться.

Все невзгоды – позади.

Ashiel Neronamyde

ЧТО, ЕСЛИ Я СПРЯЧУСЬ?

Ashiel Neronamyde всегда привлекали странные и жуткие вещи. Её детство пришлось на лишённые цензуры и рейтингов девяностые, а потому никто не мешал ей смотреть фильмы ужасов, вызывавшие у неё неизменный интерес и чарующее ощущение «возможности невозможного». Ей было слишком скучно жить в обыденности, и она нуждалась