Сергей Есенин - Собрание сочинений в одной книге Страница 32

Свое (форма)

Цветы на подоконнике,Цветы, цветы.Играют на гармонике,Ведь слышишь ты?Играют на гармонике,Ну что же в том?Мне нравятся две родинкиНа лбу крутом.Ведь ты такая нежная,А я так груб.Целую так небрежно яКалину губ.Куда ты рвешься, шалая?Побудь, побудь…Постой, душа усталая,Забудь, забудь.

Она такая дурочка,Как те и та…Вот потому СнегурочкаВсегда мечта.

Народная

Подражание песенке матери

Ехал барин из Рязани,Полтораста рублей сани.Семисотенный коньС раззолоченной дугой.

Уж я эту дугуЗаложить не могу.Заложить не могуНи недругу, ни врагу.

Как поеду на Губань,Соберу я разну рвань.Соберу я разну рвань:– Собирайте, братцы, дань.

Только рвани нынче нет –По-другому сделан свет.И поет гармоница,Что исчезла вольница.

Руки врозь.Вожжи брось.Такая досада.Тани нет, Тани нет,А мне ее надо.

Памяти Брюсова

Мы умираем,Сходим в тишь и грусть,Но знаю я –Нас не забудет Русь.

Любили девушек,Любили женщин мы –И ели хлебИз нищенской сумы.

Но не любили мыПродажных торгашей.Планета, милая, –Катись, гуляй и пей.

Мы рифмы старыеРаз сорок повторим.Пускать сумеемГоголя и дым.

Но все же были мыВсегда одни.Мой милый друг,Не сетуй, не кляни!

Вот умер Брюсов,Но помрем и мы, –Не выпросить нам днейИз нищенской сумы.

Но крепко вцапалисьМы в нищую суму.Валерий Яклевич!Мир праху твоему!

Заря Востока

Так грустно на земле,Как будто бы в квартире,В которой год не мыли, не мели.Какую-то хреновину в сем миреБольшевики нарочно завели.

Из книг мелькает лермонтовский парус,А в голове паршивый сэр Керзон.«Мне скучно, бес!»«Что делать, Фауст?»Таков предел вам, значит, положён.

Ирония! Вези меня! Вези!Рязанским мужиком прищуривая око,Куда ни заверни – все сходятся стезиВ редакции «Зари Востока».

Приятно видеть вас, товарищ Лившиц,Как в озеро, смотреть вам в добрые глаза,Но, в гранки мокрые вцепившись,Засекретарился у вас Кара-Мурза.

И Ахобадзе…! Други, будьте глухи,Не приходите в трепет, ни в восторг, –Финансовый маэстро ЛопатухинПускается со мной за строчки в торг.

Подохнуть можно от незримой скуки.В бумажном озере навек бы утонуть!Мне вместо Карпов видятся все щуки,Зубами рыбьими тревожа мозг и грудь.

Поэт! Поэт!Нужны нам деньги. Да!То туфли лопнули, то истрепалась шляпа,Хотя б за книжку тысчу дал Вирап,Но разве тысячу сдерешь с Вирапа.

Вержбицкий Коля!Тоже друг хороший, –Отдашь стихи, а он их в самый зад,Под объявления, где тресты да галоши,Как будто я галошам друг и брат.

Не обольщаюсь звоном сих регалий,Не отдаюсь ни славе, ни тщете,В душе застрял обиженный Бен-ГалиС неизлечимой дыркой в животе.

Дождусь ли дня и радостного срока,Поправятся ль мои печальные дела?Ты восхитительна, «Заря Востока»,Но «Западной» ты лучше бы была.

Воспоминание

Теперь октябрь не тот,Не тот октябрь теперь.В стране, где свищет непогода,Ревел и вылОктябрь, как зверь,Октябрь семнадцатого года.Я помню жуткийСнежный день.Его я видел мутным взглядом.Железная витала теньНад омраченным Петроградом.Уже все чуяли грозу,Уже все знали что-то,Знали,Что не напрасно, знать, везутСолдаты черепах из стали.Рассыпались…Уселись в ряд…У публики дрожат поджилки…И кто-то вдруг сорвал плакатСо стен трусливой учредилки.И началось…Метнулись взоры,Войной гражданскою горя,И дымом пушечным с «Авроры»Взошла железная заря.Свершилась участь роковая,И над страной под вопли «матов»Взметнулась надпись огневая:«Совет Рабочих Депутатов».

Стансы

Посвящается П. Чагину

Я о своем талантеМного знаю.Стихи – не очень трудные дела.Но более всегоЛюбовь к родному краюМеня томила,Мучила и жгла.

Стишок писнуть,Пожалуй, всякий может –О девушке, о звездах, о луне…Но мне другое чувствоСердце гложет,Другие думыДавят череп мне.

Хочу я быть певцомИ гражданином,Чтоб каждому,Как гордость и пример,Был настоящим,А не сводным сыном –В великих штатах СССР.

Я из Москвы надолго убежал:С милицией я ладитьНе в сноровке,За всякий мой пивной скандалОни меня держалиВ тигулевке.

Благодарю за дружбу граждан сих,Но очень жесткоСпать там на скамейкеИ пьяным голосомЧитать какой-то стихО клеточной судьбеНесчастной канарейки.

Я вам не кенар!Я поэт!И не чета каким-то там Демьянам.Пускай бываю иногда я пьяным,Зато в глазах моихПрозрений дивных свет.

Я вижу все.И ясно понимаю,Что эра новая –Не фунт изюму вам,Что имя ЛенинаШумит, как ветр, по краю,Давая мыслям ход,Как мельничным крылам.

Вертитесь, милые!Для вас обещан прок.Я вам племянник,Вы же мне все дяди.Давай, Сергей,За Маркса тихо сядем,Понюхаем премудростьСкучных строк.

Дни, как ручьи, бегутВ туманную реку.Мелькают города,Как буквы по бумаге.Недавно был в Москве,А нынче вот в Баку.В стихию промысловНас посвящает Чагин.

«Смотри, – он говорит, –Не лучше ли церквейВот эти вышкиЧерных нефть-фонтанов.Довольно с нас мистических туманов,Воспой, поэт,Что крепче и живей».

Нефть на воде,Как одеяло перса,И вечер по небуРассыпал звездный куль.Но я готов поклястьсяЧистым сердцем,Что фонариПрекрасней звезд в Баку.

Я полон дум об индустрийной мощи,Я слышу голос человечьих сил.Довольно с насНебесных всех светил –Нам на землеУстроить это проще.

И, самого себяПо шее гладя,Я говорю:«Настал наш срок,Давай, Сергей,За Маркса тихо сядем,Чтоб разгадатьПремудрость скучных строк».

Русь уходящая

Мы многое еще не сознаем,Питомцы ленинской победы,И песни новыеПо-старому поем,Как нас учили бабушки и деды.

Друзья! Друзья!Какой раскол в стране,Какая грусть в кипении веселом!Знать, оттого так хочется и мне,Задрав штаны,Бежать за комсомолом.

Я уходящих в грусти не виню,Ну где же старикамЗа юношами гнаться?Они несжатой рожью на корнюОстались догнивать и осыпаться.

И я, я сам,Не молодой, не старый,Для времени навозом обречен.Не потому ль кабацкий звон гитарыМне навевает сладкий сон?

Гитара милая,Звени, звени!Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,Чтоб я забыл отравленные дни,Не знавшие ни ласки, ни покоя.

Советскую я власть виню,И потому я на нее в обиде,Что юность светлую моюВ борьбе других я не увидел.

Что видел я?Я видел только бойДа вместо песенСлышал канонаду.Не потому ли с желтой головойЯ по планете бегал до упаду?

Но все ж я счастлив.В сонме бурьНеповторимые я вынес впечатленья.Вихрь нарядил мою судьбуВ золототканое цветенье.

Я человек не новый!Что скрывать?Остался в прошлом я одной ногою,Стремясь догнать стальную рать,Скольжу и падаю другою.

Но есть иные люди.ТеЕще несчастней и забытей.Они, как отрубь в решете,Средь непонятных им событий.

Я знаю ихИ подсмотрел:Глаза печальнее коровьих.Средь человечьих мирных дел,Как пруд, заплесневела кровь их.

Кто бросит камень в этот пруд?Не троньте!Будет запах смрада.Они в самих себе умрут,Истлеют падью листопада.

А есть другие люди,Те, что верят,Что тянут в будущее робкий взгляд.Почесывая зад и перед,Они о новой жизни говорят.

Я слушаю. Я в памяти смотрю,О чем крестьянская судачит оголь:«С Советской властью жить нам по нутрю…Теперь бы ситцу… Да гвоздей немного…»

Как мало надо этим брадачам,Чья жизнь в сплошномКартофеле и хлебе.Чего же я ругаюсь по ночамНа неудачный, горький жребий?

Я тем завидую,Кто жизнь провел в бою,Кто защищал великую идею.А я, сгубивший молодость свою,Воспоминаний даже не имею.

Какой скандал!Какой большой скандал!Я очутился в узком промежутке.Ведь я мог датьНе то, что дал,Что мне давалось ради шутки.

Гитара милая,Звени, звени!Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,Чтоб я забыл отравленные дни,Не знавшие ни ласки, ни покоя.

Я знаю, грусть не утопить в вине,Не вылечить душиПустыней и отколом.Знать, оттого так хочется и мне,Задрав штаны,Бежать за комсомолом.

Русь бесприютная