Николай Клюев - Сочинения. В 2-х томах Страница 34

V

Неугасимое пламя,

Неугасимое пламя,Неусыпающий червь…В адском, погибельном храмеВьется из грешников вервь.

В совокупленьи геенскомКорчится с отроком бес…Гласом рыдающе женскимКличет обугленный лес:

Милый, приди! О, приди же…И, словно пасечный мед,Пес огнедышащий лижетСемени жгучий налет.

Страсть многохоботным удомМножит пылающих чад,Мужа зовет Изумрудом,Женщину — Черный Агат.

Сплав Изумруда с Агатом —Я не в аду, не в раю, —Жду солнцеликого братаВызволить душу мою:

Милый, явись, я — супруга,Ты же — сладчайший жених,С Севера, с ясного ль ЮгаЖдать поцелуев Твоих?

Чрево мне выжгла геенна,Бесы гнездятся в костях.Птицей — волной белопеннойРею я в диких стихах.

Гибнут под бурей крылатойАд и страстей корабли…Выведи, Боже распятый,Из преисподней земли.

VI

Мои уста — горючая пустыня,

Мои уста — горючая пустыня,Гортань — русло, где камни и песок,Сгораю я о Златоризном Сыне,Чьи кудри — запад, очи же — восток…

О сыне мой, возлюбленное чадо,Не я ль тебя в вертепе породил…Твои стопы пьянее винограда,Веянье риз свежительней кропил.

Испечены пять хлебов благодатных,Пять тысяч уст в пылающей алчбе,Кошница дев и сонм героев ратныхВ моих зрачках томятся по Тебе.

Убелены мое жилье и ложе,Раздроблен агнец, целостно вино,Не на щеколде дверь… О стукни, Сыне Божий,Зиждительным перстом в Разумное окно!

Я солнечно брадат, розовоух и нежен,Моя ладонь — тимпан, сосцы сладимей сот,Будь в ласках, как жена, в лобзании безбрежен,Раздвигни ложесна, войди в меня, как плод!

Я вновь Тебя зачну, и муки роженицы,Грызь жил, последа жар стеня перетерплю…Как сердцевину червь, и как телков веприцы,Тебя, мое дитя, супруг и Бог — люблю.

VII

Господи, опять звонят,

Господи, опять звонят,Вколачивают гвозди голгофскиеИ Тобою попранный починяют адСытые кутейные московские!

О душа, невидимкой прикинься,Притаись в ожирелых свечах,И увидишь, как Распутин на антиминсеПляшет в жгучих, похотливых сапогах.

Как в потире купаются бесенята,Надовратный голубь вороном стал,Чтобы выклевать у Тебя, Распятый,Сон ресниц и сердце-опал.

Как же бежать из преисподней,Где стены из костей и своды из черепов?Ведь в белых яблонях без поповСовершается обряд Господний.

Ведь пичужка с глазком васильковымВыше библий, тиар и порфир…Ждут пришельца в венце терновомАд заводский и гиблый трактир.

Он же, батюшка, в покойчике сосновом,У горбатой Домны в гостях,Всю деревню радует словомО грядущих золотых мирах.

И деревня — Красная лягаЗахмелела под звон берез…Знать, и смертная роспита баклагаЗа Тебя, буревестный Христос.

VIII

Войти в Твои раны — в живую купель,

Войти в Твои раны — в живую купель,И там убедиться, как вербный Апрель,В сердечном саду винограда вкусить,Поющею кровью уста опалить.Распяться на древе — с Тобою, в Тебе,И жил тростники уподобить трубе,Взыграть на суставах: Или — Элои,И семенем брызнуть в утробу Земли:Зачни, благодатная, пламенный плод, —Стокрылое племя, громовый народ,Сладчайшее Чадо в моря спеленай,На очапе радуги зыбку качай!Я в пупе Христовом, в пробитом ребре,Сгораю о Сыне — крылатом царе,В пяте Иисусовой ложе стелю,Гвоздиною кровью Орленка кормлю.Пожри меня, Чадо, до ада проклюй,Геенское пламя крылами задуй,И выведи Разум и Деву ЛюбовьИз чревных глубин на зеленую новь!О Сын мой, краснейшая гроздь и супруг,Конь — тело мое не ослабит подпруг.Воссядь на него, натяни удила,И шпорами нудь, как когтями орла,Об адские камни копыта сломай,До верного шляха в сияющий рай!

Уплыть в Твои раны, как в омут речной,Насытиться тайною, глубью живой,Достать жемчугов, золотого песка,Стать торжником светлым, чья щедра рука.Купите, о други, поддонный товар —Жемчужину-солнце, песчинку-пожар!

Мой стих — зазыватель в Христовы ряды —Охрип под туманами зла и беды,Но пуст мой прилавок, лишь Дева-ЛюбовьКупила повязку — терновую кровь,Придачей покупке, на вес не дробя,Улыбчивой гостье я отдал себя.

249. ПОДДОННЫЙ ПСАЛОМ

Что напишу и что реку, о Господи!Как лист осиновый все писания,Все книги и начертания:Нет слова неприточного,По звуку неложного, непорочного;Тяжелы душе писанья видимые,И железо живет в буквах библий!О душа моя — чудище поддонное,Стоглавое, многохвостое, тысячепудовое,Прозри и виждь: свет брезжит!Раскрылась лилия, что шире неба,И колесница Зари ПрощенияГремит по камням небесным!О ясли рождества моего.Теплая зыбка младенчества,Ясная келья отрочества,Дуб, юность мою осеняющий,Дом крепкий, пространный и убранный,Училище красоты простойИ слова воздушного, —Как табун белых коней в тумане,О родина моя земная, Русь буреприимная!Ты прими поклон мой вечный, родимая,Свечу мою, бисер слов любви неподкупной,Как гора необхватной,Свежительной и мягкой,Как хвойные омуты кедрового моря!Вижу тебя не женой, одетой в солнце,Не схимницей, возлюбившей гроб и шорохичасов безмолвия.Но бабой-хозяйкой, домовитой и яснозубойС бедрами, как суслон овсяный,С льняным ароматом от одежды…Тебе только тридцать три года —Возраст Христов лебединый,Возраст чайки озерной,Век березы, полной ярого, сладкого сока!..Твоя изба рудожелта,Крепко срублена, смольностенна,С духом семги и меда от печи,С балагуром-котом на лежанкеИ с парчевою сказкой за пряжей.Двор твой светл и скотинушкой тучек,Как холстами укладка невесты;У коров сытно-мерная жвачка,Липки, сахарно-белы удои,Шерсть в черед с роговицей линяет,А в глазах человеческий разум;Тишиною вспоенные овцыШелковистее ветра лесного;Сыты кони овсяной молитвойИ подкованы веры железом;Ель Покоя жилье осеняет,А в ветвях ее Сирин гнездится;Учит тайнам глубинным хозяйку, —Как взмесить нежных красок опару;Дрожжи звуков всевышних не сквасить,Чтобы выпечь животные хлебы,Пищу жизни, вселенское брашно…

Побывал я под чудною ельюИ отведал животного хлеба,Видел горницу с полкой божничной,Где лежат два ключа золотые:Первый ключ от Могущества Двери,А другой — от Ворот Воскрешенья…Боже, сколько алчущих скрипа петель,Взмаха створов дверных и воротных,Миллионы веков у порога,Как туманов полки над поморьем,Как за полночью лед ледовитый!..

Есть вода черноводнее вара,Липче смол и трескового клея,И недвижней стопы Саваофа:От земли, словно искра из горна,Как с болот цвет тресты пуховейной,Возлетает душевное тело,Чтоб низринуться в черные воды —В те моря без теченья и ряби;Бьется тело воздушное в черни,Словно в ивовой верше лососка;По борьбе же и смертном биеньиОт души лоскутами спадает.Дух же — светлую рыбью чешуйку,Паутинку луча золотого —Держит вар безмаячного моря:Под пятой невесомой не гнетсяИ блуждает он, сушей болея…Но едва материк долгожданныйКак слеза за ресницей забрезжит —Дух становится сохлым скелетом,Хрупче мела, трухлявее трута,С серым коршуном-страхом в глазницах,Смерть вторую нежданно вкушая.

Боже, сколько умерших миров,Безымянных вселенских гробов!Аз Бог Ведаю Глагол Добра —Пять знаков чище серебра;За ними вслед: Есть Жизнь Земли —Три буквы — с златом корабли,И напоследки знак вита —Змея без жала и хвоста…О Боже сладостный, ужель я в малый мигРодимой речи таинство постиг.Прозрел, что в языке поруганном моемЖивет Синайский глас и вышний трубный гром;

Что песню мужика: «Во зеленых лузях»Создать понудил звук, и тайнозренья страх?!

По Морю морей плывут корабли с золотом:Они причалят к пристани того, кто братомзовет Сущего,Кто, претерпев телом своим страдание,Все телесное спасет от гибелиИ явится Спасителем мира.

Приложитесь ко мне, братья,К язвам рук моих и ног:Боль духовного зачатьяРождеством я перемог!

Он родился — цветик алый,Долгочаемый младень!Серый камень, сук опалыйЗалазурились как день.

Снова голубь ИорданскийНад землею воспарил:В зыбке липовой крестьянскойСын спасенья опочил.

Бельте, девушки, холстины.Печь топите для ковриг;Легче отблеска лучиныК нам слетит Архистратиг.

Пир мужицкий свят и миренВ хлебном Спасовом раю,Запоет на ели Сирин:Баю-баюшки-баю.

От звезды до малой рыбкиВсе возжаждет ярых крыл,И на скрип вселенской зыбкиВыйдут деды из могил.

Станет радуга лампадой,Море — складнем золотым,Горн потухнувшего ада —Полем ораным мирским.

По тому ли хлебоборьюМы, как изморозь весной,Канем в Спасово поморьеПестрядинною волной.Красный рык

250. ПЕСНЬ СОЛНЦЕНОСЦА