Сергей Есенин - Собрание сочинений в одной книге Страница 35

Весна

Припадок кончен.Грусть в опале.Приемлю жизнь, как первый сон.Вчера прочел я в «Капитале»,Что для поэтов –Свой закон.

Метель теперьХоть чертом вой,Стучись утопленником голым, –Я с отрезвевшей головойТоварищ бодрым и веселым.

Гнилых нам нечего жалеть,Да и меня жалеть не нужно,Коль мог покорно умеретьЯ в этой завирухе вьюжной.

Тинь-тинь, синица!Добрый день!Не бойся!Я тебя не трону.И коль угодно,На плетеньСадись по птичьему закону.

Закон вращенья в мире есть.Он – отношеньеСредь живущих.Коль ты с людьми единой кущи, –Имеешь правоЛечь и сесть.

Привет тебе,Мой бедный клен!Прости, что я тебя обидел.Твоя одежда в рваном виде,Но будешьНовой наделен.

Без ордера тебе апрельЗеленую отпустит шапку,И тихоВ нежную охапкуТебя обнимет повитель.

И выйдет девушка к тебе,Водой окатит из колодца,Чтобы в суровом октябреТы мог с метелями бороться.

А ночьюВыплывет луна.Ее не слопали собаки:Она была лишь не виднаИз-за людскойКровавой драки.

Но драка кончилась…И вот –Она своим лимонным светомДеревьям, в зелень разодетым,Сиянье звучноеПольет.

Так пей же, грудь моя,Весну!Волнуйся новымиСтихами!Я нынче, отходя ко сну,Не поругаюсьС петухами.

Земля, земля!Ты не металл, –Металл ведьНе пускает почку.Достаточно попастьНа строчку,И вдруг –Понятен «Капитал».

Цветы

Цветы мне говорят прощай,Головками кивая низко.Ты больше не увидишь близкоРодное поле, отчий край.

Любимые! Ну что ж, ну что ж!Я видел вас и видел землю,И эту гробовую дрожьКак ласку новую приемлю.

Весенний вечер. Синий час.Ну как же не любить мне вас,Как не любить мне вас, цветы?Я с вами выпил бы на «ты».

Шуми, левкой и резеда.С моей душой стряслась беда.С душой моей стряслась беда.Шуми, левкой и резеда.

Ах, колокольчик! твой ли пылМне в душу песней позвонилИ рассказал, что василькиОчей любимых далеки.

Не пой! Не пой мне! Пощади.И так огонь горит в груди.Она пришла, как к рифме «вновь»Неразлучимая любовь.

Цветы мои! не всякий могУзнать, что сердцем я продрог,Не всякий этот холод в немМог растопить своим огнем,

Не всякий, длани кто простер,Поймать сумеет долю злую.Как бабочка – я на костерЛечу и огненность целую.

Я не люблю цветы с кустов,Не называю их цветами.Хоть прикасаюсь к ним устами,Но не найду к ним нежных слов.

Я только тот люблю цветок,Который врос корнями в землю,Его люблю я и приемлю,Как северный наш василек.

И на рябине есть цветы,Цветы – предшественники ягод,Они на землю градом лягут,Багрец свергая с высоты.

Они не те, что на земле.Цветы рябин другое дело.Они как жизнь, как наше тело,Делимое в предвечной мгле.

Любовь моя! прости, прости.Ничто не обошел я мимо.Но мне милее на пути,Что для меня неповторимо.

Неповторимы ты и я.Помрем – за нас придут другие.Но это все же не такие –Уж я не твой, ты не моя.

Цветы, скажите мне прощай,Головками кивая низко,Что не увидеть больше близкоЕе лицо, любимый край.

Ну что ж! пускай не увидать.Я поражен другим цветеньемИ потому словесным пеньемЗемную буду славить гладь.

А люди разве не цветы?О милая, почувствуй ты,Здесь не пустынные слова.Как стебель тулово качая,А эта разве головаТебе не роза золотая?

Цветы людей и в солнь и в стытьУмеют ползать и ходить.

Я видел, как цветы ходили,И сердцем стал с тех пор добрей,Когда узнал, что в этом миреТо дело было в октябре.

Цветы сражалися друг с другом,И красный цвет был всех бойчей.Их больше падало под вьюгой,Но все же мощностью упругойОни сразили палачей.

Октябрь! Октябрь!Мне страшно жальТе красные цветы, что пали.Головку розы режет сталь,Но все же не боюсь я стали.

Цветы ходячие земли!Они и сталь сразят почище,Из стали пустят корабли,Из стали сделают жилища.

И потому, что я постиг,Что мир мне не монашья схима,Я ласково влагаю в стих,Что все на свете повторимо.

И потому, что я пою,Пою и вовсе не впустую,Я милой голову моюОтдам, как розу золотую.

Батум

Корабли плывутВ Константинополь.Поезда уходят на Москву.От людского шума льИль от скопа льКаждый день я чувствуюТоску.

Далеко я,Далеко заброшен,Даже ближеКажется луна.Пригоршнями водяных горошинПлещет черноморскаяВолна.

Каждый деньЯ прихожу на пристань,Провожаю всех,Кого не жаль,И гляжу все тягостнейИ пристальнейВ очарованную даль.

Может быть, из ГавраИль МарселяПриплыветЛуиза иль Жаннет,О которых помню яДоселе,Но которыхВовсе –  нет.

Запах моря в привкусДымно-горький.Может быть,Мисс МетчелИли КлодОбо мне вспомянутВ Нью-Йорке,Прочитав сей вещи перевод.

Все мы ищемВ этом мире буромНас зовущиеНезримые следы.Не с того ль,Как лампы с абажуром,Светятся медузы из воды?

ОттогоПри встрече иностранкиЯ под скрипыШхун и кораблейСлышу голосПлачущей шарманкиИль далекийОкрик журавлей.

Не она ли это?Не она ли?Ну да разве в жизниРазберешь?Если вот сейчас ееДогналиИ умчалиБрюки клеш.

Каждый деньЯ прихожу на пристань,Провожаю всех,Кого не жаль,И гляжу все тягостнейИ пристальнейВ очарованную даль.

А другие здесьЖивут иначе.И недаром ночьюСлышен свист, –Это значит,С ловкостью собачьейПробирается контрабандист.

Пограничник не боитсяБыстри.Не уйдет подмеченный имВраг,Оттого так частоСлышен выстрелНа морских, соленыхБерегах.

Но живуч враг,Как ни вздынь его,Потому синеетВесь Батум.Даже море кажется мнеИндигоПод бульварныйСмех и шум.

А смеяться есть чемуПричина.Ведь не так уж многоВ мире див.Ходит полоумныйСтаричина,Петуха на темень посадив.

Сам смеясь,Я вновь иду на пристань,Провожаю всех,Кого не жаль,И гляжу все тягостнейИ пристальнейВ очарованную даль.

Персидские мотивы

«Улеглась моя былая рана…»

Улеглась моя былая рана –Пьяный бред не гложет сердце мне.Синими цветами ТегеранаЯ лечу их нынче в чайхане.

Сам чайханщик с круглыми плечами,Чтобы славилась пред русским чайхана,Угощает меня красным чаемВместо крепкой водки и вина.

Угощай, хозяин, да не очень.Много роз цветет в твоем саду.Незадаром мне мигнули очи,Приоткинув черную чадру.

Мы в России девушек весеннихНа цепи не держим, как собак,Поцелуям учимся без денег,Без кинжальных хитростей и драк.

Ну, а этой за движенья стана,Что лицом похожа на зарю,Подарю я шаль из ХороссанаИ ковер ширазский подарю.

Наливай, хозяин, крепче чаю,Я тебе вовеки не солгу.За себя я нынче отвечаю,За тебя ответить не могу.

И на дверь ты взглядывай не очень,Все равно калитка есть в саду…Незадаром мне мигнули очи,Приоткинув черную чадру.

«Я спросил сегодня у менялы…»

Я спросил сегодня у менялы,Что дает за полтумана по рублю,Как сказать мне для прекрасной ЛалыПо-персидски нежное «люблю»?

Я спросил сегодня у менялыЛегче ветра, тише Ванских струй,Как назвать мне для прекрасной ЛалыСлово ласковое «поцелуй»?

И еще спросил я у менялы,В сердце робость глубже притая,Как сказать мне для прекрасной Лалы,Как сказать ей, что она «моя»?

И ответил мне меняла кратко:О любви в словах не говорят,О любви вздыхают лишь украдкой,Да глаза, как яхонты, горят.

Поцелуй названья не имеет,Поцелуй не надпись на гробах.Красной розой поцелуи веют,Лепестками тая на губах.

От любви не требуют поруки,С нею знают радость и беду.«Ты –  моя» сказать лишь могут руки,Что срывали черную чадру.

«Шаганэ ты моя, Шаганэ!..»