Владимир Высоцкий - Книга 1 Страница 36

ДОРОЖНАЯ ИСТОРИЯ

Я вышел ростом и лицомСпасибо матери с отцом.С людьми в ладу, не понукал, не помыкал,Спины не гнул, прямым ходил,Я в ус не дул, и жил, как жил,И голове своей руками помогал.Но был донос и был навет.(Кругом пятьсот и наших нет).Был кабинет с табличкой: „Время уважай“.Там прямо без соли едят,Там штемпель ставят наугад,Кладут в конверт и посылают за Можай.Потом зачет, потом домойС семью годами за спиной,Висят года на мне, не бросить, не продать.Но на начальника попал,Который бойко вербовал,И за Урал машины стал перегонять.Дорога, а в дороге МАЗ,Который по уши увяз.В кабине тьма, напарник третий час молчит,Хоть бы кричал, аж зло берет.Назад пятьсот, вперед пятьсот,А он зубами танец с саблями стучит.Мы оба знали про маршрут,Что этот МАЗ на стройке ждут.А наше дело — сел, поехал, ночь-полночь.Ну, надо ж так, под новый год!Назад пятьсот, вперед пятьсот,Сигналим зря, пурга и некому помочь.„Глуши мотор, — он говорит,Пусть этот МАЗ огнем горит“,Мол, видишь сам, тут больше нечего ловить,Мол, видишь сам, кругом пятьсот,А к ночи точно занесет, так заровняет,Что не надо хоронить. я отвечаю:„Не канючь“, а он за гаечный за ключ,И волком смотрит. он вообще бывает крут.А что ему — кругом пятьсот,И кто кого переживет,Тот и докажет, кто был прав, когда припрут.Он был мне больше, чем родня,Он ел с ладони у меня,А тут глядит в глаза и холод на спине.А что ему — кругом пятьсот,И кто там после разберет,Что он забыл, кто я ему и кто он мне.И он ушел куда-то вбок.Я отпустил, а сам прилег,Мне снился сон про наш веселый оборот.Что будто вновь кругом пятьсот,Ищу я выход из ворот,Но нет его, есть только вход И то не тот.Конец простой: пришел тягач,И там был трос, и там был врач,И МАЗ попал куда положено ему.А он пришел — трясется весь,А там опять далекий рейс,Я зла не помню, я опять его возьму.

* * *

Наш Федя с детства связан был с землею,Домой таскал и щебень, и гранит.Однажды он принес домой такое,Что мама с папой плакали навзрыд.Он древние строения искал с остервенениемИ часто диким голосом кричал,Что, дескать, есть еще тропа,Где встретишь питекантропа,И в грудь себя при этом ударял.Студентом Федя очень был настроенПоднять археологию на щит.Он в институт притаскивал такое,Что мы вокруг все плакали навзрыд.Привез однажды с практикиДва ржавых экспонатикаИ уверял, что это — древний клад.А на раскопках в ЭлистеНашел вставные челюстиРазмером с самогонный аппарат.Он жизнь решил закончить холостуюИ стал бороться за семейный быт,Я, говорил, жену найду такуюОт зависти заплачете навзрыд!Он все углы облазил,В Европе был и в АзииИ все же откопал свой идеал.Но идеал связать не могВ археологии двух строкИ Федя его снова закопал.

КАНАТОХОДЕЦ

Он не вышел ни званьем, ни ростом,Ни за славу, ни за плату,На свой необычный манерОн по жизни шагал над помостомПо канату, по канату, натянутому, как нерв.Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!!Чуть левее наклон — все равно не спасти!!Но должно быть ему очень нужно пройтиЧетыре четверти пути!И лучи его с шага сбивалиИ кололи, словно лавры.Труба надрывалась, как две.Крики „Браво!“ его оглушали,А литавры, а литавры, как обухом по голове!Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!Чуть левее наклон — все равно не спасти!Но теперь ему меньше осталось пройти:Всего три четверти пути!— Ах, как жутко, как смело, как милоБой со смертью три минуты!Раскрыв в ожидании рты, лилипуты, лилипутыКазалось ему с высоты.Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!Чуть левее наклон — все равно не спасти!Но спокойно, ему остается пройтиВсего две четверти пути!Он смеялся над славою бренной,Но хотел быть только первым.Такого попробуй угробь!По проволоке над аренойНам по нервам, нам по нервамШел под барабанную дробь!Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!!Чуть левее наклон — все равно не спасти!Но замрите: ему остается пройтиНе больше четверти пути!Закричал дрессировщик, и звериКлали лапы на носилки,Но строг приговор и суров.Был растерян он или уверен,Но в опилки он пролил досаду и кровь!И сегодня другой без страховки идет.Тонкий шнур под ногой — упадет, пропадет!Вправо, влево наклон — и его не спасти,Но зачем-то ему очень нужно пройтиЧетыре четверти пути!

* * *

Кто старше нас на четверть века, тотУже увидел близости и дали.Им повезло — и кровь, и дым, и потОни понюхали, хлебнули, повидали.И ехали в теплушках, не в тепле,На стройки, на фронты и на рабфаки.Они ходили в люди по землеИ в штыковые жесткие атаки.Но время эшелонное прошлоВ плацкартах едем, травим анекдоты.Мы не ходили — шашки наголо,В отчаянье не падали на доты.И все-таки традиция живет,Взяты не все вершины и преграды.Не потому ли летом каждый годИдем в студенческие наши стройотряды.Песок в глазах, в одежде и в зубахМы против ветра держим путь на тракте,На дивногорских каменных столбахХребты себе ломаем и характер.Мы гнемся в три погибели, ну что ж,Такой уж ветер. Только, друг, ты знаешьЗато ничем нас после не согнешь,Зато нас на равнине не сломаешь.

ТЮМЕНСКАЯ НЕФТЬ

Один чудак из партии геологовСказал мне, вылив грязь из сапога:„Послал же бог на голову нам олухов,Откуда нефть, когда кругом тайга?А деньги вам отпущены, на тыщиТе построить ресторан на берегу.Вы ничего в Тюмени не отыщите,В болото вы вгоняете деньгу!“И шлю депеши в центр из Тюмени я:„Дела идут, все более-менее“.Мне отвечают, что у них сложилось мнение,Что меньше „более“ у нас, а больше „менее“.А мой рюкзак пустой на треть…А с нефтью как? Да будет нефть!Давно прошли открытий эпидемии,И с лихорадкой поисков борьба,И дали заключенье в академии:„В Тюмени с нефтью полная труба“.Нет бога нефти здесь, перекочую я,Раз бога нет, не будет короля…Но только вот нутром и носом чую я,Что подо мной не мертвая земля.И шлю депеши в центр из тюмени я,„Дела идут, все более-менее“Мы роем землю, но пока у многих мнение,Что меньше „более“ у нас, а больше „менее“.Пустой рюкзак, исчезла снедь.А с нефтью как? Да будет нефть!И нефть пошла, мы по болотам рыская,Не на пол-литра выиграли спор:Тюмень, Сибирь, земля Ханты-МансийскаяСквозила нефтью из открытых пор.Моряк, с которым столько переругано,Не помню уж с какого корабля,Все перепутал и кричал испуганно:„Земля! Глядите, братики, земля!“И шлю депеши в центр из Тюмени я:„Дела идут, все более-менее“.Что прочь сомнения, что есть месторождения,Что больше „менее“ у нас и меньше „более“.Так я узнал, бог нефти есть,И он сказал: „бурите здесь“.И бил фонтан и рассыпался искрами,При свете их я бога увидалПо пояс голый он, с двумя канистрами,Холодный душ из нефти принимал.И ожила земля, и, помню, ночью яНа той земле танцующих людей.Я счастлив, что превысив полномочия,Мы взяли риск и вскрыли вены ей.И шлю депеши в центр из Тюмени я:«Дела идут, все более-менее».Мне поверили, и осталось мнение,Что больше «более» у нас и меньше «менее».Но подан знак: «Бурите здесь».А с нефтью как? Да будет нефть!Потом пошел и постучался в двери я,А вот канистры в цель попали, в цвет,Одну привез я к двери недоверия,Другую внес в высокий кабинет.Один чудак из партии геологовСказал мне, вылив грязь из сапога:«Послал же бог на головы нам олухов,Откуда нефть, когда кругом тайга?»

* * *