Поль Элюар - Стихи (перевод М. Н. Ваксмахера) Страница 4

ВТОРАЯ НАТУРА

Белые тениЛбы отмеченные бессилиемПеред идиотизмом людскимПеред ухмылками стенЯзык смехаИ спасая лицоПленники снега тают в тюрьмеСпасая лицо на которое отблески стенЛожатся привычкой к смерти.

Симметричная гордость жизнь разделеннаяпоровнуМежду старостью улицИ молодостью облаковЗакрытые ставни руки трепещущиеТочно на солнце листваРуки ручьями струящиесяИ укрощенная голова.

Гранитные волны тоски.

Клинки пронзают клинкиСтекла бьют стеклаОгни задуты огнями.

Разорваны связи.

Стрела и открытая ранаСвет и зрачокВосхождение и голова.

Невидимое в тишине.

СЛОВНО ОБРАЗ

Я скрываю печальные кладыУединенных убежищСердце лесов сонливостьРаскаленной ракетыИ ночной горизонт что меняКороной своей венчаетЯ шагаю вперед упрямоПриветствуя новой тайнойРождение образов.

САМА ЖИЗНЬ (1932)

Что с тобой почему эти волосы белые розовыеПочему этот лоб эти горькие рвущие душу глазаСвадеб радиевых великое заблуждениеОдиночество тащится злобно за мной по пятам.

Лицо на закате дняКолыбель в опадающих листьях дняОхапка голого ливняУскользнувшее солнцеРодник родников в глубине водыЗеркало битых зеркалЛицо на весах тишиныКамень среди остальных камнейДля пращи угасающих отблесков дняЛицо похожее на все забытые лица.

Прощай печальЗдравствуй печальТы вписана в линии потолкаТы вписана в глаза которые я люблюТы отнюдь не бедаИбо самые жалкие в мире уста отмечаешьУлыбкойЗдравствуй печальЛюбовь податливых телНеотвратимость любвиЛаска твоя возникает нежданноЧудищем бестелеснымГоловой удрученнойПрекрасная ликом печаль.

Женщина с которой я жилЖенщина с которой живуЖенщина с которой я буду житьОдна и та же всегдаЯвись предо мною в красном плащеВ красной маске в красных перчаткахИ в черных чулкахЗнаком залогом тогоЧто вижу тебя обнаженнойЧистота наготы о святое убранство

Груди о сердце мое.

Отворяются двери обнажаются окнаБеззвучный свет ослепляет меняИ ничего не исправишь меня обступаютМне не нужные существа

Вот дурачок получающий письма из-за границыВот дорогое кольцо он серебряным числит егоВот болтливая женщина с седой головойВот бестелесная девушкаНезавершенная безобразная омытая тьмой и бедойНелепо увитая мальвами и барвинкамиЕе нагота ее чистота отовсюду виднаВот море вот корабли на игорных столахВот свободный мужчина и вот другой свободныймужчина и это все тот жеВот разъяренные звери перед страхом заляпаннымгрязьюМертвецы арестанты безумцы все кого нет

Где же ты почему ты не здесь почему не разбудишьменя.

ПритворисьТенью весенней в весенних цветахДнем самым коротким в году и полярного ночьюПредсмертного мукою тех кому привиделась осеньЗапахом розы и мудрым ожогом крапивыРасстели прозрачность полотнищНа лугу своих глазПокажи злодеянья огня плоды его вдохновеньяРай пепла егоПокажи как неясное нечто воюет со стрелкой часовПокажи нанесенные истиной раны несгибаемостьклятвыСебя покажи

Не бойся в хрустальных одеждах предстатьТвоя красота неизменнаВ глазах твоих слезы улыбки и нежностьВ глазах твоих нет никаких секретовНет пределов.

Без особенных церемоний на этой землеБок о бок с людьми которые в гуще уютныхнесчастийИ в непосредственной близости от истинного путиИ во прахе серьезнейших делСохраняют полнейшее благодушие и невозмутимостьЯ устанавливаю отношения между мужчинойи женщинойМежду расплавленным солнцем и гудением ульяМежду зачарованными пещерами и снежной лавинойМежду смехом взахлеб и синевой под глазамиМежду геральдической птичкой и звездочкой чеснокаМежду свинцового проволокой и завыванием ветраМежду муравьями подле колодца и выращиваньеммалиныМежду подковой и кончиком пальцаМежду куском халцедона и франтоватой зимойМежду терновником и фактами мимикрииМежду сонной артерией и спектральным анализомсолиМежду араукарией и головою пигмеяМежду железнодорожными рельсами и голубем рыжимМежду мужчиной и женщинойМежду моим одиночеством и тобой.

Развеянные вершины вечерние птицыУ изголовья улицПоцелуев женское эхоИ в приютах желаньяОслепительный мрак обнимающихся бунтарей.

Полные горсти дождяПод листьями под фонарямиПолная тишина и в ней обломки минутВремя уже не хозяинНа каторге тротуараОно оседаетЗаученным смехомНе прорастающим в скуке.

И тупая вода и бездумная ночь на исходеОдиночество всякую жизнь искажаетПоцелуй еще хоть одинЧтобы забыть про пустыню.

Передо мною рука она разгоняет грозуРасплетает и усыпает цветами ползучие плети плющаУверенно это рука не твоя ли не тайный ли знакВ минуту когда тишина лежит еще грузом на лужахв глубинах колодцев и утра.

Не зная сомнений удивлений не зная это твоя лирукаПрисягает на каждом зеленом листе солнцуподставив ладоньЕго в свидетели взяв это твоя ли рукаИ клянется что примет смиренно каждый ливеньи каждый потопБез тени минувших молнийЭто твоя ли рука в пронзительном воспоминанье.

Берегись дорога к этому кладу затерянаПтицы ночные недвижно застывшие в пышномубранствеЭто лишь вехи бессонницы с ядовитыми нервамиБезучастная это твоя ли рука равнодушнаяК сумеркам роняет из пальцев пейзаж.

Зачарованы реки собственным детствомВозвращаются реки с купанья домойОбезумевшие автомобили украшают колесами грудьплощадейЭто твоя ли рука колесом изогнуласьНа площадях переставших вращатьсяОна от себя отвратила родниковую воду ласкОна от себя беззаботность доверье мое отвратилаОна никогда не сумеет меня от тебя отвратить.

Дверь была как тупая пилаБыло всесилие стенБыла беспредметная скукаИ самодовольство паркетаЛьнувшего к граням счастливымДля нас проигравших игральных костейБыли разбитые окнаВ кровь раздиравшие тело ветраБыло пиршество красокПроходила граница болотаШло каждодневное времяВ брошенной комнате в комнате посрамленнойПустой.

После долгой дороги я вижу опять все ту же прихожую, ту же кротовую шубку и тот же горячий сумрак, которому пенковой трубкой предписан младенчески чистый сквозняк, вижу опять ту же комнату, куда я приходил, чтобы с тобой преломить хлеб наших желаний, вижу опять твою обнаженную бледность, которая утром сливается с бледностью гаснущих звезд. Знаю, я снова закрою глаза, чтобы вызвать условные краски и формы, и они мне позволят тебя обрести. А потом я их снова открою и увижу в углу дряхлый зонтик с ручкой как у лопаты, и при виде него я стану опять опасаться хорошей погоды, и солнца, и жизни, потому что средь белого дня я больше тебя не люблю, потому что со скорбью я вспоминаю то время, когда отправлялся тебя я искать, время, когда, слепой и немой, я стоял перед непостижимым миром и перед бессвязной системой общенья, какую ты мне предлагала.