Су Дун-по - Стихи. Мелодии. Поэмы Страница 4

Говоря о художниках, Су Дун-по фактически размышлял об искусстве вообще и о поэтическом искусстве в частности. «Стихи Шао-лина (поэта Ду Фу), — писал он, — это живопись без полотна; живопись же Хань Гана является поэзией без слов. Когда я читаю стихи Ван Вэя, я нахожу в них живопись; когда же любуюсь его живописью, она кажется мне подобной его поэзии».

Хотя, как мы видели, Су Дун-по несколько фетишизировал творческий процесс художника, главная мысль в его суждениях, во-первых, состояла в том, что искусству нужна прежде всего свобода. Но и в неволе, считал он, в творце не умирают потенциальные созидательные силы («Птица в клетке все равно помнит, как следует летать; лошадь на привязи тоже не забудет, как нужно скакать», — писал он по этому поводу, имея в виду репрессированных Чжан Чунем поэтов и ученых). Во-вторых, — и это, пожалуй, главное, — поэт, всю жизнь восторгавшийся красотой и гармонией природы, хочет познать внутренние законы окружающего мира, дабы поставить и красоту эту, и гармонию в пример человеку, обществу. Таков смысл его философских рассуждений в поэмах (фу), его лирических стихов о природе, звучащих как мечта о земном идеале. Исторические же примеры, которыми он так часто и умело пользуется и в стихах и в поэмах, большей частью призваны объяснить теневые стороны человеческой жизни, ничтожность стремления людей к богатству, знатности, власти — по сравнению с разумным и прекрасным, вечным и разнообразным движением в природе («Красная скала»).

Итак Су Дун-по, восприемник нравственных идеалов Тао Юань-мина, в поэзии своей не только не забывал о жизни и не был равнодушен к событиям своего времени, но и учил человека сознавать свою значимость и как творца, и как хозяина, которому «во владение дан этот вечный источник живой красоты» — природа!

Хуан Тин-цзянь

К поэтическому циклу Су Дун-по «Вторя стихам Тао Юань-мина»

ДУН-ПО, ОТПРАВЛЕННЫЙ В ЛИННАНЬ,В ОПАЛЕ ЖИЛ НА СКЛОНЕ ДНЕЙ.

И ПОЛАГАЛ МИНИСТР ЧЖАН ЧУНЬ,ЧТО ГЕНИЙ ТАМ, В ГЛУШИ, ПОГАС.

А ОН НЕ УМЕР, ХОТЬ СКУДНАБЫЛА ЕДА В КРАЮ ХУЭЙ,

И, ВТОРЯ ТАО, НАЧЕРТАЛСТИХИ, ПЛЕНЯЮЩИЕ НАС.

КОГДА ПРО ТАО ГОВОРЯТ,ЧТО БУДЕТ ОН ЖИВЫМ ВСЕГДА,

МНЕ ДУМАЕТСЯ, — И ДУН-ПОВ ГРЯДУЩЕМ БЕСКОНЕЧНЫ ДНИ.

ХОТЯ ОНИ НЕ ЗЕМЛЯКИИ ЖИЛИ В РАЗНЫЕ ГОДА,

В СТИХАХ И ПОМЫСЛАХ СВОИХПО ДУХУ РОДСТВЕННЫ ОНИ!

Стихи

Пил вино на берегу озера Сиху

Я встретил гостя на заре,Казалось, солнце холм зажгло.

Расстались поздно, при дожде,Я, захмелев, пошел в село.

Что мне сказать? Уж если гостьЕще не знал таких красот.

Пусть богу озера СихуЗаздравный кубок поднесет!

Прояснилась на мигПолноводного озера ширь.

Тут же дождь… В пустотеГоры дальние еле видны.

Я хотел бы СихуУподобить прекрасной Си Ши:

Без помады, без пудры —А как неподдельно нежны!

С лодки смотрю на горы

С лодки горы и впрямь —Как фигуры бегущих коней.

Растянулся табун:Сто коней — сто мятущихся гор.

Впереди — то вразброд,То несутся ровней и ровней,

Позади — в тесноте,Словно рвутся на вольный простор.

Вверх смотрю — на тропу,Что ползет по горе, точно нить,

Где-то там человекВвысь бредет, — только скалы вокруг.

Я рукой помахал,Рот открыл, чтобы с ним говорить,

А мой парус летитПерелетною птицей на юг!

Только что отплыли из Цзячжоу

Утром отплыли —Звучит барабан — «тянь-тянь».

Западный ветерКолышет на мачте флажок.

Крыша роднаяГде-то в тумане, там…

Мчимся и мчимся —Все шире речной поток.

Вот и ЦзиньшуяРусло ушло из глаз.

Воды Маньцзяна —Прозрачность и чистота.

Каменный БуддаГлядит со скалы на нас.

А за долинами —Ширь, простор — пустота.

Тихий поселок.Старый монах на мостках.

Удит он рыбуИ провожает закат.

Машем руками —Кивает в ответ монах,

Долго стоит он,А волны — «чань-чань» — журчат…

Храм Цюй Юаня

Скорбит о Цюй ЮанеЧуский люд,

В тысячелетьяНе излить тоски.

Души скитальцаГде теперь приют?

И вот —Вздыхают тщетно старики.

Как шумноНа высоких берегах!

Несут вино и пищуСтар и мал.

Драконы-лодкиМчатся на волнах,

От скорбиУглубились складки скал.

О Цюй Юань,Могучий человек!

Пусть он ушел —О нем все громче речь.

И знают людиВ каждый новый век:

Любовь к немуНе вырвать, не пресечь.

В границах ЧуКогда-то был Наньбин,

В горах уже разрушенСтарый храм,

Гласит преданье:Человек один

В предсмертный часМолился Будде там…

Хотя преданьюПодтвержденья нет,

Оно живет,И верят все ему.

(Людей из ЧуДавно уж стерся след,

Рассказ проверитьМыслимо ль кому?)

Не иссякаетСлава добрых дел,

Но не в чинахИ не в богатстве толк.

Великий Муж,Он это разумел

И отдал жизнь,Свой выполняя долг!

По озеру против ветра

В этой жизни к возвращеньюПуть в безбрежности извилист.

Синих гор кругом вершины,Воды в небо устремились.

Вдруг — откуда-то лодчонка,И лепешки продают…

Рад узнать, что за гороюЕсть деревня, есть приют.

Короткие стихи

Вот приходит весна, — увлажнен, оснежен,У речных берегов тополь ожил.

А по осени — падают-падают внизНа озерные воды цветы.

О, не в золоте суть: разве танец и песньС золотыми монетами схожи?

А по мне, то, что жемчуг, и то, что                            нефрит,Жизнь сама — от черты до черты!

«Лишь добрался до этого края…»

Лишь добрался до этого края —Ветер дунул и дождь закапал.

Одинокий скиталец — найду лиЯ пристанище в мире большом?

Мне достать бы облако с небаИ надеть бы его, как шляпу.

Мне б укутать себя землею,Как простым дорожным плащом!

Надпись на стене Храма западного леса

Взгляни горе в лицо — тупа вершина,А сбоку погляди — она остра.

Иди навстречу — и гора все выше,Иди назад — и ниже все гора…

О нет, она свой облик не меняет,Гора одна и та же — в этом суть.

А превращенья от того зависят,С какого места на нее взглянуть.

Бегонии

Вея-дыша весной,Ветер подул восточный,

Луна скользит по окошку,В воздухе — аромат.

Боюсь, что в саду бегонииЗаснули глубокой ночью.

Фонарь зажег и любуюсь:Как ярок у них наряд!

В Цзинчжоу