Федор Тютчев - 100 стихотворений о любви Страница 4

Стансы ночи

Меж теней погасли солнца пятнаНа песке в загрезившем саду.Все в тебе так сладко-непонятно,Но твое запомнил я: «Приду».

Черный дым, но ты воздушней дыма,Ты нежней пушинок у листа,Я не знаю, кем, но ты любима,Я не знаю, чья ты, но мечта.

За тобой в пустынные покоиНе сойдут алмазные огни,Для тебя душистые левкоиЗдесь ковром раскинулись одни.

Эту ночь я помню в давней грезе,Но не я томился и желал:Сквозь фонарь, забытый на березе,Талый воск и плакал и пылал.

Моя тоска

Пусть травы сменятся над капищем волненья,И восковой в гробу забудется рука,Мне кажется, меж вас одно недоуменьеВсе будет жить мое, одна моя Тоска…

Нет, не о тех, увы! кому столь недостойно,Ревниво, бережно и страстно был я мил…О, сила любящих и в муке так спокойна,У женской нежности завидно много сил.

Да и при чем бы здесь недоуменья были –Любовь ведь светлая, она кристалл, эфир…Моя ж безлюбая – дрожит, как лошадь в мыле!Ей – пир отравленный, мошеннический пир!

В венке из тронутых, из вянущих азалийСобралась петь она… Не смолк и первый стих,Как маленьких детей у ней перевязали,Сломали руки им и ослепили их.

Она бесполая, у ней для всех улыбки,Она притворщица, у ней порочный вкус –Качает целый день она пустые зыбки,И образок в углу – сладчайший Иисус…

Я выдумал ее – и все ж она виденье,Я не люблю ее – и мне она близка,Недоумелая, мое недоуменье,Всегда веселая, она моя тоска.

«Я думал, что сердце из камня…»

Я думал, что сердце из камня,Что пусто оно и мертво:Пусть в сердце огонь языкамиПоходит – ему ничего.

И точно: мне было не больно,А больно, так разве чуть-чуть.И все-таки лучше довольно,Задуй, пока можно задуть…

На сердце темно, как в могиле,Я знал, что пожар я уйму…Ну вот… и огонь потушили,А я умираю в дыму.

Семен Надсон

(14 [26 декабря] 1862, Санкт-Петербург – 19 [31 января] 1887, Ялта)

Единственным ярким впечатлением в гимназический период жизни Надсона была его горячая любовь к Наталье Михайловне Дешевовой, сестре товарища по гимназии. Внезапная смерть девушки в марте 1879 года стала большим потрясением для молодого человека.

Память о Дешевовой Надсон сохранил до конца своей жизни, ей он посвятил многие свои стихотворения: «Да, это было все», «Два горя», «За что?».

За что?

Любили ль вы, как я? Бессонными ночамиСтрадали ль за нее с мучительной тоской?Молились ли о ней с безумными слезамиВсей силою любви, высокой и святой?

С тех пор, когда она землей была зарыта,Когда вы видели ее в последний раз,С тех пор была ль для вас вся ваша жизнь разбита,И свет, последний свет, угаснул ли для вас?

Нет!.. Вы, как и всегда, и жили, и желали;Вы гордо шли вперед, минувшее забыв,И после, может быть, сурово осмеялиСтраданий и тоски утихнувший порыв.

Вы, баловни любви, слепые дети счастья,Вы не могли понять души ее святой,Вы не могли ценить ни ласки, ни участьяТак, как ценил их я, усталый и больной!

За что ж, в печальный час разлуки и прощанья,Вы, только вы одни, могли в немой тоскеПриникнуть пламенем последнего лобзаньяК ее безжизненной и мраморной руке?

За что ж, когда ее в могилу опускалиИ погребальный хор ей о блаженстве пел,Вы ранний гроб ее цветами увенчали,А я лишь издали, как чуждый ей, смотрел?

О, если б знали вы безумную тревогуИ боль души моей, надломленной грозой,Вы расступились бы и дали мне дорогуСтать ближе всех к ее могиле дорогой!

«Любовь – обман, и жизнь – мгновенье…»

Любовь – обман, и жизнь – мгновенье,Жизнь – стон, раздавшийся, чтоб смолкнуть навсегда!К чему же я живу, к чему мои мученья,И боль отчаянья, и жгучий яд стыда?К чему ж, не веруя в любовь, я сам так жадно,Так глупо жду ее всей страстною душой,И так мне радостно, так больно и отрадноИ самому любить с надеждой и тоской?О сердце глупое, когда ж ты перестанешьМечтать и отзыва молить?О мысль суровая, когда же ты устанешьВсе отрицать и все губить?Когда ж мелькнет для вас возможность примиренья?Я болен, я устал… Из незаживших ранСочится кровь и [нрзб] прокляты сомненья!Я жить хочу, хочу любить, – и пусть любовь – обман.

«Только утро любви хорошо: хороши…»

Только утро любви хорошо: хорошиТолько первые, робкие речи,Трепет девственно-чистой, стыдливой души,Недомолвки и беглые встречи,Перекрестных намеков и взглядов игра,То надежда, то ревность слепая;Незабвенная, полная счастья пора,На земле – наслаждение рая!..Поцелуй – первый шаг к охлаждению: мечтаИ возможной, и близкою стала;С поцелуем роняет венок чистота,И кумир низведен с пьедестала;Голос сердца чуть слышен, зато говоритГолос крови и мысль опьяняет:Любит тот, кто безумней желаньем кипит,Любит тот, кто безумней лобзает…Светлый храм в сладострастный гарем обращен.Смолкли звуки священных молений,И греховно-пылающий жрец распаленЗнойной жаждой земных наслаждений.Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очамИ горевший стыдливой мольбою,Нагло бродит теперь по открытым плечам,Обнаженным бесстыдной рукою…Дальше – миг наслаждения, и пышный цветокСмят и дерзостно сорван, и сноваНе отдаст его жизни кипучий поток,Беспощадные волны былого…Праздник чувства окончен… погасли огни,Сняты маски и смыты румяна;И томительно тянутся скучные дниПошлой прозы, тоски и обмана!..

Федор Сологуб

(17 февраля [1 марта] 1863, Санкт-Петербург – 5 декабря 1927, Ленинград)

В 1908 году Федор Сологуб женился на переводчице Анастасии Чеботаревской. В их доме № 31 по Разъезжей улице стараниями Чеботаревской был организован настоящий салон, где проводились вечера в честь новых поэтов, среди которых были Анна Ахматова, Сергей Есенин, Игорь Северянин и др. Но счастье длилось недолго, в 1921 году Анастасия Чеботаревская покончила с собой. Смерть жены обернулась непосильным горем для Сологуба. К ее памяти он постоянно обращался в своем творчестве в последующие годы.

«Ты ко мне приходила не раз…»

Ты ко мне приходила не разТо в вечерний, то в утренний часИ всегда утешала меня.Ты мою отгоняла печальИ вела меня в ясную даль,Тишиной и мечтой осеня.

И мы шли по широким полям,И цветы улыбалися нам,И, смеясь, лепетала волна,Что вокруг нас – потерянный рай,Что я – светлый и радостный майИ что ты – молодая весна.

«Чиста любовь моя…»

Чиста любовь моя,Как ясных звезд мерцанье,Как плеск нагорного ручья,Как белых роз благоуханье.

Люблю одну тебя,Неведомая дева,Невинной страсти не губяПозором ревности и гнева.

И знаю я, что здесьНе быть с тобою встрече:Твоя украшенная весьОт здешних темных мест далече.

А мой удел земной –В томленьях и скитаньях,И только нежный голос твойКо мне доносится в мечтаньях.

«Твоя любовь – тот круг магический…»

Твоя любовь – тот круг магический,Который нас от жизни отделил.Живу не прежней механическойПривычкой жить, избытком юных сил.

Осталось мне безмерно малое,Но каждый атом здесь объят огнем.Неистощимо неусталоеПыланье дивное – мы вместе в нем.

Пойми предел, и устремление,И мощь вихреобразного огня,И ты поймешь, как утомлениеБезмерно сильным делает меня.

Оскар Уайльд

Переводы Ф. Сологуба

(16 октября 1854 года, Дублин – 30 ноября 1900 года, Париж)

Первой любовью писателя стала Флорри Бэлкум. Сердце его было разбито, когда она решила выйти замуж за Брэма Стокера, автора «Дракулы». Через несколько дней Уайльд безуспешно пытался ухаживать за красавицей-актрисой Лилли Лангтри, но она была тогда замужем… Наконец в 1881 году Оскар познакомился с Констанцией Ллойд, красивой и ласковой девушкой, за которой начал пылко ухаживать. Пара поженилась в 1884 году, медовый месяц провела в Париже. У них родились два сына, которых назвали Сирил и Вивиан. Оскар обожал своих детей, но был совершенно не приспособлен к повседневной мирной семейной жизни.